Пираньи в шоколаде

Последующие события я изложила полностью, не забыв упомянуть, что узнала от Спермовыжималки об убийстве Турбины и о том, что незадолго до смерти одноглазая байкерша пыталась разыскать пропавшего брата.

О том, кто вставил "жучка" в мой телефон, и кому потребовалось убивать Бублика, я ничего вразумительного сказать не могла, в первую очередь потому, что не хотела упоминать о намерении Иннокентия вывезти за границу признавшуюся в убийстве Макса Жанну.

По взглядам, бросаемым на меня Колюней, было ясно: он уверен, что я чего-то не договариваю, но доказать ничего не может, и до поры до времени вынужден смириться с таким положением вещей.

– Ты действительно мне все рассказала? – спросил он, когда я закончила.

– Больше ничего в голову не приходит.

– А если хорошенько подумать?

– Если вспомню что-то еще – немедленно тебе сообщу.

– Очень на это надеюсь. Имей в виду – скрывая важные для следствия факты, ты играешь с огнем.

– С чего ты решил, что я что-то скрываю?

– Иначе бы ты не была так уверена, что вслед за Бубликовым уберут и тебя.

– Я в этом вовсе не уверена, просто в таких случаях, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. За двое суток произошло три убийства. Когда вокруг то и дело кого-то убивают, поневоле задумаешься, не ты ли окажешься следующей. Кстати, есть какие-либо новости о Жанне?

Колюня покачал головой.

– К сожалению, пока ничего.

– А по убийству Максима что-нибудь новенькое обнаружилось?

– Выявился один весьма неожиданный факт, но пока неизвестно, имеет ли это отношение к смерти Светоярова.

– Что ты имеешь в виду?

– Антон Светояров не получит ни копейки. Его брат был полностью разорен.

– Как это?

– А вот так. Недвижимость Максима заложена, деньги со счетов его фирм, в том числе недавно полученные весьма солидные банковские кредиты испарились в неизвестном направлении. Антону достанутся в наследство лишь долги на несколько миллионов долларов.

– Невероятно! – изумилась я.

– Что ж тут невероятного? В бизнесе подобные истории случаются сплошь и рядом.

Следующая фраза Чупруна мгновенно отвлекла меня от размышлений о связи банкротства Аспида с его смертью.

– Вчера ты меня просила узнать о психической травме, полученной в одиннадцатилетнем возрасте Антоном Светояровым, – с невинным видом заметил опер.

– Ты что-нибудь выяснил?

– Выяснить-то выяснил, только вот не знаю, стоит ли делиться с тобой этой информацией. Готов поклясться, что ты выложила мне далеко не все, что знаешь.

– Как хочешь. Можешь не рассказывать, – с притворным равнодушием пожала плечами я. – Вообще-то я собиралась по приезде домой угостить тебя бутербродами со свежей буженинкой, корейскими салатами и восхитительными пирожками пигодя, но сейчас начинаю сомневаться, не повредит ли тебе столь нездоровая пища. Холестерин – штука смертоносная. О конфетах с ликером тоже можешь позабыть. Разумеется, ты понимаешь, что я делаю это из самых лучших побуждений. Забота о здоровье друга – моя святая обязанность.

– Гнусная шантажистка!

– Всего лишь деловая женщина. У тебя есть нужная мне информация, у меня – буженина, пирожки и конфеты с ликером. Выбор за тобой.

– Знаешь, что бывает за подкуп должностных лиц? – усмехнулся Колюня. – Ладно, так уж и быть, удовлетворю твое детское любопытство.

У Светояровых была дача километрах в двадцати от Москвы по Киевскому направлению. За несколько месяцев до трагедии у них появились новые соседи – Зуенко, и братья Светояровы сдружись с их дочерью Машей. Антону в то время было одиннадцать лет, Максиму – пятнадцать, а Маше – четырнадцать.

Однажды летом все трое отправилась в лес. Неподалеку от дачи протекала небольшая речка, где можно было купаться. Что именно там произошло, выяснить так и не удалось – отец Светояровых был крупной шишкой и дело удалось замять. Официально Маша Зуенко утонула во время купания. На теле девочки были обнаружены следы, наводящие на мысль об изнасиловании, в частности синяки на бедрах, но девственная плева не была порвана, и это решило дело. Отметины на теле Зуенко были попросту проигнорированы.

Антон Светояров находился в состоянии невменяемости – на вопросы не отвечал, кричал, бился в истерике. В крови всех троих детей были обнаружены следы СТП – редкого синтетического наркотика с ярко выраженными галлюциногенными свойствами. Это вещество было разработано в военных лабораториях США в качестве боевого отравляющего вещества, поражающего нервную систему. По нелегальным каналам оно попало на черный рынок.

Из всех галюциногенных наркотиков СТП наиболее часто вызывает состояние, известное под названием "бэд трип" – кошмарное путешествие. Наиболее частыми осложнениями являются эпилептоморфные припадки и смертельный исход вследствие паралича дыхательного центра.

Меньше всего наркотика было обнаружено в крови Максима. Он сказал, что Маша предложила им принять какой-то порошок, не объяснив, что это такое, и сказав лишь, что "будет кайфово".

Находившийся в невменяемом состоянии Антон не мог ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. Отчасти его состояние объяснялось побочными действиями СТП.

Как я уже говорил, дело прикрыли – родителям Маши, даже если у них и оставались какие-то сомнения, ничего не оставалось делать, как принять официальную версию – иначе их дочь ославили бы как наркоманку.

Антон провел в психушке два года, после чего вернулся домой. Вот и вся история.

– Жуткое дело, – вздохнула я. – У одиннадцатилетнего ребенка от одного наркотика может крыша поехать, а тут еще и смерть подружки. Не исключено, что он был влюблен в Машу. Не знаешь, она была красивая?

– В деле были только посмертные фотографии. На них она выглядела не лучшим образом, но при жизни, думаю, была вполне ничего.

– Погоди-ка! – воскликнула я, осененная неожиданной идеей. – У Маши, случайно, не было на руке трех родинок, образующих правильный треугольник?

– Не знаю, – покачал головой Чупрун. – Ты считаешь, что найденный тобою вчера клочок фотографии был оторван от портрета Маши Зуенко?

– Это сразу объяснило бы поведение Антона. Скорее всего, воспоминания о Маше до сих пор приводят его в невменяемое состояние. Представь, что некто поднес к окну портрет девочки и осветил его карманным фонариком. Антон оборачивается, видит глядящее на него из темноты лицо убитой подружки, съезжает с катушек и прыгает в окно. Весьма логичное предположение.