Пираньи в шоколаде

Азарова напоминала взбесившуюся от ярости кошку, способную обратить в бегство даже могучего ротвейлера. В сравнении с ней на ротвейлера я никак не тянула. На несколько сантиметров выше, на несколько килограммов тяжелее – разве это преимущество? В отличие от "Черной вдовы", боевого азарта я не испытывала – скорее острое нежелание драться. Разве можно противостоять ей в таком состоянии? Пара минут ближнего боя – и я стану напоминать ощипанного цыпленка, с боем вырванного из зубов голодной дворняги. Единственный шанс сохранить в неприкосновенности волосы, глаза и кожные покровы – это вывести Надин из строя до того, как она вцепится в меня.

Нас разделяло меньше метра, когда я резко шагнула правой ногой в сторону, садясь в полушпагат и опираясь руками о пол. Азарова слишком разогналась, рассчитывая обрушиться на меня всем весом, и затормозить она, естественно, не успела. Споткнувшись о мою вытянутую ногу, "Черная вдова" с визгом шлепнулась на пол, стремительно пролетела по скользкому как каток сверкающему паркету, и на всей скорости врезалась головой в бронированную дверь.

По опыту зная, что дамы такого рода отличаются повышенной живучестью, я поспешно схватила со стола высокую узкую вазу цветного чешского стекла и повернулась к поверженной противнице. Такой штуковиной можно врезать покруче, чем бейсбольной битой. Теперь, если Надин решит повторить атаку, ей придется очень несладко.

Азарова лежала неподвижно, настолько неподвижно, что я даже испугалась, не сломала ли она себе шею. Я уже начала прикидывать, квалифицирует ли суд это убийство как действия в пределах допустимой самообороны, как "Черная вдова" пошевелилась и открыла глаза. Еще через несколько секунд ее взгляд приобрел почти осмысленное выражение.

– Сука, – процедила сквозь зубы Надин.

– Можно подумать, что это я на вас набросилась. Не надо было вести себя как пещерная женщина.

Ответ Надин оказался столь изощренно-нецензурным, что мне так и не удалось вникнуть в его смысл, хотя общую идею я ухватила.

– Что ж, – вздохнула я. – К диалогу вы не готовы, так что я, пожалуй, пойду. Будьте любезны, отползите немного от двери, а то вы мне выход загораживаете.

– Сука, – уже более спокойным тоном повторила Азарова.

– Это я уже слышала.

– Помоги мне подняться.

– Предпочитаю держаться на расстоянии. В таком настроении вы и укусить можете.

– Откуда у тебя эта кассета?

– Прежде, чем я отвечу на ваш вопрос, мы кое-о-чем договоримся. Поднявшись на ноги, ведите себя разумно. Не стоит хвататься за пистолет или вызывать охрану. Любой причиненный мне вред обернется для вас гораздо более серьезными неприятностями.

Надин вскинула голову и вызывающе ухмыльнулась.

– Ты не учла одного. Я не поддаюсь на шантаж.

– Разве я говорила о шантаже?

– Для чего ж еще ты явилась ко мне с этой пленкой?

– Я вообще не собиралась вам ее показывать. Мне пришлось использовать запись, чтобы попасть к вам на прием – секретарша наотрез отказалась докладывать вам обо мне.

– Что тебе нужно?

– Всего лишь прояснить один вопрос. На левой руке у вас три пятнышка в форме треугольника. Откуда они взялись и что означают?

Азарова недоуменно посмотрела на меня, потом на свою кисть, потом снова на меня.

– Ты хочешь сказать, что явилась сюда, чтобы поговорить о моих родинках?

– Родинках? Разве это родинки?

– Разумеется, родинки. А ты что думала?

– Что это татуировка.

– Это самые настоящие родинки. Посмотри – и сама убедишься.

– На всякий случай не буду приближаться. У меня и так уже синяк на ноге. Идея ближнего боя меня не прельщает.

– Ты слишком труслива для шантажистки.

– Скорее, осторожна.

– Хочешь выпить?

"Черная вдова", ухватившись за ручку двери, медленно поднялась с пола. Ее пошатывало.

– Мартини с крысиным ядом?

– Предпочитаешь цианистый калий?

– Пожалуй, я воздержусь.

– А вот я выпью. И нечего мне "выкать". Смешно называть на "вы" человека, которого шантажируешь.

– Повторяю: я тебя не шантажирую.

Неуверенно ступая, Надин добралась до бара, плеснула в стакан щедрую порцию коньяка и грубо, по-мужски, опрокинула ее в глотку. Минуту спустя на щеках Азаровой заиграл румянец, в глазах появился опасный блеск.

– С чего вдруг тебя заинтересовали мои родинки?

– Они расположены в форме правильного треугольника. В традициях многих народов форме и местонахождению родинок или родимых пятен придается особое значение. Твой треугольник что-либо означает?

– В древней Персии этим знаком были отмечены избранники богов. Им всегда сопутствовала удача.

– Как и тебе?

– Как видишь.

– Какая связь существовала между тобой Машей Зуенко?

– Машей Зуенко? Это еще кто?

– Дело твое, – вздохнула я. – Не хочешь говорить со мной – будешь объясняться с правоохранительными органами. Покопавшись в твоем прошлом, рано или поздно милиция установит связь между вами, а вместе с ней и мотив преступления.

– Преступления? Какого еще преступления?

– Желая отомстить братьям Светояровым за смерть Маши, ты скормила Максима пираньям, обставив все таким образом, чтобы подозрение пало на Антона.

Азарова недоверчиво уставилась на меня. Ее изумление выглядело совершенно искренним.

– Что за бред ты несешь?

– Нет смысла продолжать этот разговор, – я направилась к двери. – Кассету можешь оставить себе. У меня достаточно копий. Надеюсь, ты позаботилась об алиби, иначе у тебя будут крупные неприятности.

– Прекрати нести чушь! Чего ты добиваешься?

– Всего лишь пытаюсь понять, связана ли смерть Светоярова с событиями семнадцатилетней давности.

– А если я докажу тебе, что не убивала?

– В этом случае я забуду о твоем существовании. Меня интересует только убийца. Шантажом я не занимаюсь.

На этот раз Надин глотнула коньяк прямо из горлышка. Ее лицо помрачнело.

– Я не хотела, чтобы она делала эту дурацкую татуировку, но Маша стремилась во всем походить на меня. Она была уверена, что три наколотые точки принесут удачу и ей, но боги не принимают поделок и жестоко наказывают тех, кто пытается обмануть судьбу. Маша не прожила и года после того, как скопировала мои родинки.