Пират.Дилогия

В сумрачном зале суда, за трибуной уже собрались заседатели во главе с самим судьей – морщинистым старикашкой с желчным отечным лицом и недобрым взглядом, парик которого напоминал нечто среднее между вороньим гнездом и куском старой пакли. Солнечные лучи, падавшие сквозь украшенные витражами высокие стрельчатые окна, окрашивали лица заседателей в синий и зеленый цвета, придавая сим достойным гражданам сходство с ожившими мертвецами.

– А, месье де Тоннер! – хриплым, какимто каркающим голосом промолвил судья после доклада Брюссо. – Давно, давно вас ожидаем, как и супругу вашу… если ее вообще можно считать супругой.

Андрей возмущенно вскинул брови:

– Как это – можно считать?!

– А сейчас и узнаете, дорогой мой, вот прямо сейчас… Это кто еще?

Рассерженно тряхнув париком, судья вызверился на вошедших в зал жандармов в красных мундирах. Полдюжины человек во главе с широкоплечим молодцом – офицером. Вооружены алебардами и палашами, у офицера, кроме шпаги, еще эспантон и пара пистолетов за поясом. Жандармы конвоировали какогото безусого юнца, почти мальчика, с наглым ухмыляющимся лицом и связанными за спиною руками.

– Что это? Кто? – возмущенно закаркал судья. – Я вас что – приглашал, господа жандармы? Какого ж черта вы сюда ворвались?

– Доставили преступника, господин судья! – кивнув на задержанного, молодцевато доложил офицер.

– Какого еще преступника?

– Это – Ансельм Обиши, тот самый обидчик женщин из Хулгата! Наконецто попался, голубчик! Мы б его снаружи посторожили, на улице, да там девчонки с рынка – так мы боимся, кабы его до суда не разорвали.

– Ооо! – с интересом взглянув на ухмыляющегося парня, судья потер руки. – Так это значит, тот самый Обиши и есть! Обидчик женщин. Надо же – а по виду совсем еще молокосос. И где вы его поймали?

– В гавани, господин судья. В таверне «Черный жук».

– Ах, вон оно что. В «Жуке», значит. Ладно, сидите пока здесь, ждите… Только смотрите мне – не гомонить!

– Еще одно только слово, господин судья, – глянув на синие мундиры солдат коннополицейской стражи, учтиво испросил разрешения жандарм. – Не вам, а вот этому господину офицеру.

– Говорите, – судья махнул рукой. – Только быстро.

– Не вы ли будете лейтенант коннополицейской стражи месье Брюссо?

– Я, а что? – лейтенант вытянулся.

– Да ничего особенного, – его собеседник светски улыбнулся. – Просто я встретил по пути вашего командира, полковника д'Эвре, так он объявил общее построение и срочный сбор!

– Да, но у нас вот тут… – Брюссо растерянно обернулся на Громова.

– Так мы его можем сопроводить, если нужно, – пожав плечами, жандарм посмотрел на судью.

– Сопроводите, – похожий на паклю парик раздраженно дернулся. – А вы… – судья кивнул лейтенанту. – Можете уходить, тут и без вас народу много.

Солдаты коннополицейской стражи поспешно покинули зал заседания, и достойнейшие представители нормандского правосудия наконецто смогли приступить к своим непосредственным обязанностям.

– Итак, господин де Тоннер, имею честь сообщить, что вы, равно как и ваша… гмгм… супруга, обвиняетесь сразу по нескольким пунктам, – с ухмылкой прогнусавил судья. – В предательстве национальных интересов и в предательстве интересов веры!

– Что? – дернулся молодой человек. – Каких еще интересов?

– Извольте, разъясню, – похожий на паклю парик колыхнулся, словно корабль в бурю. – По первому пункту – вы постоянно поддерживали связь с нашими врагами англичанами…

– Ну надо же!

– Посредством вашего юнги… кстати, урожденного англичанина, по имени Лесли Смит, уже давшего все необходимые показания высокому суду.

– Интересно, каким путями вы их выбили?

– По второму пункту обвинения имеются два подпункта, – судья глянул на Громова с торжествующей усмешкой, словно все дело было уже давно доказанным и требовалось лишь соблюсти все необходимые формальности. – Подпункт «а» – вы тайно встречались с врагами нашего короля и католической веры, последователями некоего голландца Янсения, посланец которого, по имени Мартин, скрывался в вашем доме.

Тут уж не выдержала Бьянка:

– Что вы такое говорите, господин судья? У вас имеются свидетели?

– Конечно имеются! Кроме того, некий господин Анатоль, что служил при церкви НотрДам де Грас, тоже – янсенист, закоренелый враг нашего короля и веры!

– Отец Анатоль?! Янсенист?

– Это еще не все, господа! – судья повернулся к заседателям. – Не далее как вчера обвиняемые так же сношались с еще одними недобитыми врагами – с мятежниками камизарами! Гугенотами, коих, вне всяких сомнений, очень скоро ждет костер, и…

– Ну до костра, я полагаю, все ж не дойдет дело, – судью неожиданно прервал чейто гулкий голос.

Громов, Бьянка и все остальные обернулись, увидав идущего к трибуне человека в красном жандармском платье и с двумя пистолетами в руках.

– Райков! – удивленно воскликнул Андрей. – Данила Петрович! Тыто как здесь? Зачем?

– За тобой, – выстрелив в потолок, Райков громко расхохотался и кивнул жандармам. – А нука, парни, вяжите их всех. Нет, нет, своихто не трогайте. Ну что, Андрей Андреевич, скажете, что я не вовремя? Они бы вас вздернули, честное слово. И вашу дражайшую супругу бы не пощадили.

– Что ж, спасибо, – Громов покусал губу. – Я так полагаю – мы идем сразу на корабль? Слава богу, морских пехотинцев там сейчас нету, месье д'Арризо увел их тренироваться в лес. А ваши люди, господин Райков, они здесь?

– Недалеко от Гавра, – Данила Петрович поотечески взглянул на Андрея и улыбнулся. – Надо будет за ним свернуть.

– А сейчас – освободить юнгу.

– Уже!

– Быстро же вы управились! – с уважением промолвил Громов.

Райков рассмеялся, убирая пистолеты за пояс:

– На том и стоим, друг мой, Андрей Андреич, на том стоим!

Уже через полчаса «Красный Барон» вышел из гавани и лег на правый галс, к Гавру, точнее, к тому местечку в устье Сены, где дожидались завербованные Данилой Петровичем парни. Кто их знает, может, и впрямь – камизары, повстанцыгугеноты, не до конца разгромленные войсками Его величества короля Франции.

Глава 11

Лето 1707 г.