Пираты Короля-Солнца

— Зато вы в духе, стрелок по бутылкам! — сказал Анри.

Ролан рассмеялся.

— Спасибо за комплимент! — поклонился барабанщик.

— Комплимент? — пожал плечами паж.

— Да! Господин виконт! Это ведь правда, что Атос, ваш достопочтенный отец, когда-то лучше всех отбивал горлышки у бутылок?

— И ножки у рюмок. И это ты тоже выведал у гасконца? — спросил Рауль, — Хотя… сейчас это похоже на миф…

— Это развлечение помогло пажам Его Величества скрасить наше довольно-таки скучное существование в Фонтенбло, — заметил Ролан.

— Как это так? — спросил Анри.

— Мы устроили штаб. Ну, конечно, не там, где Золотые Ворота Жиля Ле Бретона в южном корпусе королевских покоев. Умные люди и в Фонтенбло найдут укромные уголки. За кухнями и постройками, где хранятся ломаные кареты и всякий хлам, мы из бочек и ящиков соорудили наше убежище, натаскали бутылок и пуляли по ним.

— И Д'Артаньян туда наведывался? — недоверчиво спросил Анри, — Сам капитан мушкетеров посещал ваше пристанище?

— Д'Артаньян разрешил мне присутствовать на тренировках его мушкетеров, а иногда и сам со мной занимался. А я, в свою очередь, применял на практике уроки господина Д'Артаньяна.

— Но почему вам такая привиллегия? — спросил Анри.

— За удачную стрельбу! Но мишенями были уже не бутылки.

— Неужели вы стреляли по людям? — воскликнул Анри.

— По плохим людям, — уточнил Ролан, — И не из пистолета, а из рогатки. Желудями. С королевского дуба, всем известного. Я начитался баллад о Робин Гуде и решил, что королевский дуб сгодится для этой цели. Не Шервудский лес, но все-таки дуб, и дуб здоровенный. Мой приятель Поль де Шатильон подставил спину — и я уже на дереве. Набив карманы желудями, я сидел верхом на ветке и заметил в аллее генерала де Фуа…

Тут Робин меткую стрелуОпер на тетиву.И вот шериф, как куль с мукой,Свалился на траву.''Поездил вволю ты, шериф,Попридержи-ка прыть.Довольно грабить бедняков,Калечить и казнить!

Желудь угодил генералу как раз между лопаток. Он так и не догадался, откуда последовал 'выстрел' . С «шерифом» мы разобрались, но надо было еще свести счеты с "Гаем Гисборном".

Мы затаились в кустах. В аллее появился де Вард — чем не Гай Гисборн, такой же негодяй!

Воззвал к Марии Робин ГудИ вновь исполнен сил,И, сзади нанеся удар,Он Гая уложил.Схватил он голову врага.Воткнул на длинный лук:''Ты был изменником всю жизнь,И кончил быть им вдруг' .

Второй мой выстрел был более удачный — расстояние меньше, а желудь больше.

— Тоже в спину? — спросил Вандом.

— Хуже, — сказал Ролан, — Для де Варда хуже. Мой желудь угодил ему в…, извините, Вандом,…задницу! Де Вард так и подпрыгнул! А Поль: "Дай, дай стрельнуть хоть разок по этому козлу!" Мог ли я отказать молодому маркизу де Шатильону в такой пустячной просьбе? Поль де Шатильон стрельнул — и попал! Де Вард тупо озирался. За этим занятием де Варда и застали вы, господин виконт и господин Д'Артаньян. Хотя вы вроде посочувствовали де Варду, мне и Полю ваше сочувствие показалось неискренним. Но мы-то уже знали, что де Вард уезжает с Бекингемом, когда еще такой случай представится! Остальное вам известно, господин виконт. Д'Артаньян решил узнать, кто 'покушался' на де Варда. Вы выразили согласие. Велев Полю затаиться в кустах, я решил отвлечь ваше внимание и пополз на пузе к ограде, с тем, чтобы пролезть между прутьями, а тем временем и Поль скроется. Но я переоценил свои силы, и вскоре вы меня обнаружили в зарослях лопухов и крапивы. И представили гасконцу. Вот, Анри, почему меня так ценит Д'Артаньян!

— Лучше всех прошлое лето в Фонтенбло провел Ролан де Линьет, — заметил Рауль, — А кстати, где ваша почта, шевалье де Вандом?

Рауль задал этот вопрос с самыми добрыми намерениями. Он собирался поступить со второй бутылкой так же как с первой — зашвырнуть подальше в море, куда слабосильный паж не докинет. Хотя он и считал все это ребячеством, затея пажа и барабанщика его немного развлекла. Даже читать письмо Вандома он не собирался. Умный и любопытный Ролан мог случайно в частном письме выдать лишнюю информацию. Что же до плаксы и неженки Вандома, этот малый наверняка писал какую-нибудь слащавую тошнотворную чушь, которая не стоила внимания.

Анри де Вандом, сжав горлышко бутылки, обдумывал свои дальнейшие действия. Если сейчас поставить бутылку на бочку, взять пистолет и повторить действие Ролана… 'Мне не попасть с такого расстояния. Я так давно не стреляла из пистолета… Деградация полная, как говорит Оливье. Но я могу подойти поближе. И, если Ролан отказался от помощи Рауля, я-то не откажусь! Пусть сам направит мою руку! А он и не предложит помощь, после отказа барабанщика. А сама я просить не буду. И вообще… Стрелять по бутылкам — уже не оригинально. Ролану принадлежит первенство. И то, Ролан взял идею у Атоса. А свое что-то не придумывается. Не хочется повторяться. А, может, все-таки попробовать стрельнуть по бутылке? С близкого расстояния и с помощью Пирата?

— Маленький Вандом во "мгле колебаний", — дурашливо сказал Рауль.

Ролан расхохотался. Анри, уже двинувшийся к бочке, замер на месте.

— Ну, вы сказанули, сударь! 'Мгла колебаний' — это надо же такое придумать! Бьюсь об заклад, только ваша голова могла родить такое хитрозагадочное выражение!

— А вот и нет, не моя! Цитата, маленький Вандом, всего лишь цитата! — засмеялся Пиратский Вожак.

— Автор — Вийон! Я угадал? — спросил Ролан, называя любимого поэта Пиратов.

— Холодно, малек, холодно. Автор — некая образованная, обходительная и милая девица… / Он хотел добавить 'и добродетельная' , но прикусил язычок. Сейчас Рауль не мог дословно припомнить длинную книжную фразу, с которой обратилась к нему Луиза на их последнем свидании, но 'мгла колебаний' прочно засела в его сознании. И он удивлялся самому себе, то, что вспоминалось с болью и отчаянием, теперь казалось смешным /.

Злополучная мгла колебаний развеяла сомнения Анри де Вандома. Подобных навороченных выражений в письме Анжелики де Бофор не было. Она выражала свои чувства простыми словами, хотя, наверно, преувеличила 'черную меланхолию' . Прочтет письмо, только посмеется… Или… поможет отыскать Шевалье? Но как же она могла забыть о своем зароке? О том, что письмо подписано ее настоящим именем!

Рауль протянул руку. Анри вообразил, что Рауль требует от него письмо, прыгнул на канаты, с которых де Невиль собирался забираться на ванты, размахнулся — и швырнул в море свое послание.

— Вот, — торжествующе сказал Вандом, — Ныряйте сами, если хотите!

— Я не такой дурак.

— А вдруг я выдал важную военную тайну?

— Вы? — усмехнулся Бражелон, — В письме смазливой гризетке — важная военная тайна?! Полноте, маленький Вандом, не смешите меня!

— Гризетке?! — завопил Вандом, — Вы за кого меня принимаете!!!

— Ну, фрейлине, один черт. Вообще это не мое дело.

— Вообще это не ваше дело! Ф-ф-фрейлине?! Сентиментальные письма ф-ф-ф-р-р-р-ейлинам — это скорей по вашей части, сударь!

— Может, я и перегрелся на солнце, но не настолько, чтобы писать сентиментальные письма фрейлинам.

— Анри! — упрекнул друга Ролан, — Помолчал бы ты, а?

Спору нет, второе письмо было более важным для наших героев. И, стоило Раулю проявить настойчивость и завладеть письмом мнимого пажа, инкогнито герцогини де Бофор было бы раскрыто. Но он не проявил никакого любопытства к корреспонденции Анри де Вандома, считая пажа личностью слишком незначительной, чтобы знать что-то важное. И вторая бутылка, покачивалась на волнах, уносимая все дальше от корабля с большими белыми парусами, то есть, иначе говоря, письмо удалялось от своего адресата. А Рауль, убедившись, что все в порядке, отправился по своим делам, насвистывая фрондерскую песенку, хотя последняя фраза вредного пажа его порядком взбесила.