Пираты Короля-Солнца

— Еще бы, — сказал Гримо, — Потому-то вам и не говорили. Можете теперь важничать — никто не запрещает. Важничайте, сколько вам угодно.

— Спасибо, — сказал Рауль грустно, — Что-то не хочется… важничать. Я уже не малыш. Лучше почитаю.

15. МАЛЫШ ШЕВРЕТТЫ

— Читайте, читайте! — напутствовал Гримо и уткнулся в "Дон Кихота".

— Выходит, аббатиса при активном участии Дианы де Роган отправила на тот свет господина де Варда-старшего? Я что-то слышал об этой истории, но не знал, что и тетушка Диана в ней была замешана.

— Они обе лишились своих любимых из-за Ришелье. Не нам их судить. Устранив де Варда, аббатиса убила двух зайцев — свела счеты со своим заклятым врагом и избавила вашу матушку от самого яростного ее преследователя.

— А она-то тут при чем?

— Самая крупная фигура в партии королевы? Лучшая подруга Анны Австрийской? Вы не понимаете, наверно, что борьба между партией королевы и партией Ришелье шла не на жизнь, а на смерть. Кардиналу надо было любой ценой добыть компромат на Анну Австрийскую. Сам он, может быть, и гнушался бы прибегнуть к подобным средствам, но за него действовал его 'серый кардинал' , Жозеф дю Трамбле и кровожадный де Вард — у этого малого руки были по локоть в крови. Но все же, сдается мне, она была права, рассчитавшись с нашими врагами за монастырь в

Бетюне. Ведь там, за несколько лет до вашего рождения трагически погибла госпожа Бонасье, прелестнейшая женщина, первая и самая большая любовь господина Д'Артаньяна.

— Но она, эта черная аббатиса, чтобы заманить де Варда в ловушку, вынудила свою подругу — мою мать — отдать меня чужим людям!

— Эти чужие люди, Всадники с Белыми Перьями, как их в Бретани называли, защищали вас с оружием в руках и готовы были отдать за вас жизнь. Лучше, что ли, было бы, если бы вы попали в лапы преследователей?

— Что же тогда было бы?

— Вот уж не знаю. Мы полагали, Малыш Шевретты будет разменной монетой в игре Ришелье, чтобы скомпрометировать Анну Австрийскую.

— А, понимаю. Вроде заложника. И тогда кардинал получил бы от матушки так ему необходимый компромат на королеву?

— Мы считали так. Хотя, возможно, это был блеф. И кардинал не такой Ирод.

— Но и я не Царь Иудейский. Я хочу сказать, что сам по себе я ценности не представлял, самый обычный ребенок. На меня охотились из-за того, что я был Малышом Шевретты.

— А представьте на минуту, что кровавому убийце де Варду на мгновение стала доступна вся та информация, которой нынче владеете вы, мой господин? Впечатляет, не правда ли?

— А конкретнее? — спросил Рауль.

— Например, настоящее имя таинственного 'господина аббата' . Например, вся история с миледи, на которой де Вард намеревался жениться в свое время, и миледи собиралась подцепить третьего мужа. Не будем осуждать 'черную аббатису' и Диану де Роган. Мы смешали карты наших врагов.

— И все-таки я не могу преодолеть предубеждение к этим иезуитам. Лучше бы матушка держалась от них подальше. Вы, что ли, не могли нас защитить, черт возьми!

— Мы все тогда блуждали в потемках, ничего толком не зная друг о друге. А разве лучше было бы, если бы мы помчались по следам беглянки-герцогини и бросили вас на произвол судьбы? Лучше было бы, если бы вас нашел не ваш собственный отец, а люди кардинала Ришелье?

— Что ж, они убили бы меня?

— Не думаю, господин Рауль. Я уже говорил, Ришелье не такой изверг. Но, возможно, вы именовались бы тогда 'маркизом де Шеврезом' . Вам это понравилось бы? Ришелье мог это устроить.

— Вот дьявольщина! Нет, ты прав, это я глупости говорю. А иезуиты не охотились за Малышом Шевретты? "Ребенок принадлежит нашему Ордену к вящей славе Бога' . И был бы я нынче каким-нибудь аббатом. Нет уж! Ни маркизом, ни аббатом я не могу себя представить.

— Насчет иезуитов не знаю. Мы опасались Ришелье в первую очередь. Но мы всех опередили!

— А вы случайно монетку не подбрасывали, кого искать — ребенка или женщину? Орел — ищите ребенка, решка — ищите женщину?

— Вам не стыдно?

— Я только шутил… Черт возьми, потрясающая фраза! И как вовремя мама ее ввернула этому некоронованному королю! Он ей: 'Я предлагаю вам то-то, то-то и то-то… если вы согласитесь…", а она ему: "Хи-хи-хи, господин кардинал, я только шутила…"

Гримо вздохнул.

— Никаких монет мы не подбрасывали. Мы сразу решили разыскивать ребенка. Но если вы скажете что-нибудь против нашей госпожи, я с вами разговаривать не буду!

— Ты и так со мной не разговариваешь.

— Я? Да я никогда так много не говорил!

— Правда, черт возьми! Я и не заметил. Ты сегодня выболтал свою годовую норму.

— Даже язык болит с непривычки, — пожаловался Гримо.

— Но послушай, дальше мама пишет о том, что существует закон, по которому женщина, подбросившая своего ребенка, будет осуждена на смерть. Разве ее подруга-иезуитка не знала об этом законе, так ее подставляя? И я мог стать причиной ее смерти, а не спасения!

— Это еще надо было доказать, — вздохнул Гримо.

— Что я — Малыш Шевретты?

— Вас привез в дом священника в Рош-Лабейле барон де Невиль. Герцогиня благополучно сбежала за границу. Искали женщину с ребенком, кардинал, наверно, не предполагал, что Шевретта отважится расстаться со своим Малышом. Но она это сделала ради вас. И еще — она не боялась доверить вас 'господину аббату' . А во Франции она уже была почти осуждена. Как заговорщица и по закону, о котором вы сейчас говорили. И вообще — не мешайте мне читать "Дон Кихота' !

— Читай, читай. Я только спросил. Но Гримо тупо смотрел в книгу, по десять раз перечитывая одну и ту же строку. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский даже не успел начать свой первый поход.

— Господин виконт! — на этот раз позвал Гримо.

— Ну, что тебе? — отозвался Рауль, увлеченный чтением "Записок".

— Отвлекитесь на минутку, — попросил Гримо.

Рауль неохотно отложил рукопись.

— Вот это да! — сказал он восхищенно, — Теперь я понимаю, почему прежнее поколение так иронически относится к нам, "современным молодым людям". Черт возьми, Гримо, обидно признать, что мы с нашими романами, дуэльками, интрижками в подметки не годимся нашим родителям. Вот время было!

— Не прибедняйтесь, господин виконт. Надеюсь, вы все-таки превосходите своих ровесников во многом.

— В глупейшей навивной доверчивости, бесспорно, — проворчал Рауль.

— Да перестаньте! Вы знаете о своем превосходстве, и все они чувствуют это ваше превосходство. И ваши новые друзья это чувствуют. Вы, может, и не замечаете, но мне-то со стороны виднее.

— О-ля-ля, Гримальди! Ты, правда, так думаешь, или взялся утешать Малыша Шевретты?

— Вот-те крест! — перекрестился Гримо.