Писатель и другие
Шрифт:
Глава 21
Трулль или, как бы он сам предпочёл называться в свободном мире - мистер Трулль, удобно устроившись за письменным столом, пытался работать. Перед ним сиротливо лежал лист чистой бумаги. Но в течение, как минимум, последнего часа на нём даже не появилось ни одной новой закорючки. Фигурант же нашего повествования находился в состоянии глубочайшей задумчивости. Мало мальски важные сведения о своём Мире он уже изложил. А, вот, подробности почему-то никак не хотели вырисовываться. Что-то он забыл, а что-то и вообще не знал. Конечно, если он сообщит о сделанным им тайнике, то многие непонятные или неполные моменты можно будет восполнить благодаря информации хранящейся в ноутбуке и айфоне. Но... Наш Тимофей Алоизович очень опасался,
Но, был и достаточно отрадный момент. Ему уже сообщили, что сам президент Рузвельт хочет с ним встретиться. И до этого момента вряд ли ему угрожает какая-либо опасность. Вот ему-то он и решил выложить свои главные козыри. Уж после этого с ним ничего страшного не сделают. Да и оплату по максимуму сумеет получить за эти девайсы. Тем более, он нужен будет для того, чтобы научить американских специалистов работе с этими приборами. Он только пожалел, что не разделил свой "клад" по разным местам и незапаролил девайсы. Но, что сделано, то уже сделано.
Оставалось только хорошо продумать, как изложить главе государства некоторые щекотливые моменты.
– Впрочем, - думал Алоизович, - следует заявить, что причиной того, что я сразу промолчал о своём "кладе", является его опасение попадания девайсов в руки врагов Рейха... Тьфу, ты, конечно же, врагов Великой Америки! И поэтому они и были спрятаны. А теперь, во время беседы с человеком которому попросту нельзя не доверять, можно и открыть тайну. И с помощью этих знаний развитие науки и техники в штатах пойдут немыслимыми темпами. Конечно, и без этого Соединённые штаты должны выбиться на ведущую роль в Мире, но с учётом довольно обширной информации о науке и технике будущего, это развитие ещё ускорится.
Трулль, понимал, что тех сведений, что вложили в его голову постперестроечная школа и институт менеджмента, явно недостаточно для того, чтобы поделиться с собеседниками какими-либо сокровенными знаниями. Увы, готовили из него квалифицированного потребителя, как говорил российский министр образования. А понятия "творец" и этот самый "потребитель" - малопересекающиеся между собой. Он, например, имел очень хорошие представления о том, как включить правильно его девайсы, но не имел ни малейшего понятия о принципе действия как самих аппаратов, так и деталей, из которых они сделаны. Одним словом - потребитель!
Несколько успокоенный своими размышлениями, Тимофей стал чертить схему атомной бомбы. Ну, как он помнил, разумеется. Всплыло в памяти, что первая бомба построенная в штатах имела массу урана около 5 тонн. Этот уран был разделён на две части. Ну, чтобы, значит, не достигалась критическая масса в эти самые 5 тонн. Потом эти части сдвигались и всё взрывалось. Ах, да, ещё надо было, чтобы этот уран был очень чистым - это он где-то в Интернете видел, что грязь не позволит взорваться. В общем, по его мнению, бомба устроена довольно просто, а основная проблема в нахождении достаточного количества материала для неё и процессе очистки.
Глава 22
Берия, привычно расположившись в рабочем кресле своего кабинета, беседовал с вызванным им Судоплатовым. Разговор касался как раз темы попадаловцев в этот Мир. И был, разумеется, совершенно секретным.
– Товарищ Берия, - говорил Павел Анатольевич, - как я уже Вам докладывал, в окружении президента Рузвельта в последние дни происходят весьма странные события. И во всех их фигурирует один весьма интересный человек. Появившийся неизвестно откуда, да ещё вместе с каким-то зданием, что является, как минимум, весьма любопытным явлением. Информация, разумеется, была быстро засекречена, но, тем не менее, наши агенты успели получить крайне интересные сведения и при этом самим не засветиться. Даже удалось установить, что с этим человеком в середине ноября собирается встретиться сам президент. Согласитесь, это уже очень необычно. Даже далеко не все руководители крупнейших корпораций удостаиваются подобной чести. А тут какой-то незнакомец!
Судоплатов перевёл дыхание, откашлялся и продолжил тем же ровным голосом:
– Но, товарищ Генеральный комиссар, наверное, и это не самое главное. Мне думается, что вопрос тесно связан с известным Вам пришельцем.
– Почему Вы так считаете?
– Есть весьма веские основания для этого. По уверениям Козлодуева, в зоне катаклизма было кроме него, как минимум, ещё два человека.
Они тоже вполне могли оказаться в нашем Мире. Кроме того, по его же словам, люди в его время практически всегда имели с собой так называемые сотовые телефоны. Включая даже школьников. Примерно такие, как и у самого Евгения Велвеловича. Наши же агенты совершенно исключают наличие у клиента подобного аппарата. С ним было лишь что-то типа нашего радиоприёмника, только гораздо меньшего размера. Получено достаточно подробное описание этого прибора. Один из наших агентов, работающий помощником шерифа, с которым этот странный человек вёл беседу, хорошо запомнил особенности того радиоприёмника и даже приложил сделанный им его рисунок. А наш пришелец, когда его спросили, ответил, что это вряд ли могло быть телефоном, так как не было характерного набора кнопок или экрана. К тому же, телефоны без обеих этих атрибутов ему не известны.– То есть, если я Вас правильно понял, Вы хотите сказать, что тот человек спрятал свою технику, а раз он попал вместе со зданием, то, возможно, не только сотовый телефон, где-то не очень далеко от него - иначе трудно будет самому потом отыскать? А с собой забрал лишь наименее ценное, но позволяющее однозначно сделать вывод о его попадании сюда из иного Мира?
– Абсолютно верно, товарищ Берия!
– тут же согласился Судоплатов.
– И поэтому нашим агентам, притом, лишь тем, кому можно абсолютно доверять, надо будет дать указание тщательно обыскать окрестности. В самом здании, по данным задействованной для проверки агентуры, в настоящее время находится пост из двух полицейских, которые из него если и выходят, то только лишь по малой или большой нужде. Поэтому при известной доле аккуратности, риск попасться им на глаза довольно мал. Тем не менее, у полицейских имеется рация, поэтому пусть действуют очень осторожно и близко к зданию на технике пусть не подъезжают. В случае успеха операции, агентов, думается, немедленно следует отправить в СССР. Ни в коем случае следы не должны вести в нашу страну. Дополнительно, мне думается, следует на место изъятой техники положить какой-нибудь старый радиохлам американского же производства. Пусть думают, что бы это значило. И, только уже не на месте самой закладки, а в метрах пяти-шести от неё, "нечаянно" обронить окурок какой-нибудь немецкой сигареты. Только позаботиться, чтобы её не смыло возможным дождём. Вряд ли они на 100% поверят, что это сделали именно немцы, но изрядная доля подозрений в их адрес обязательно появится. А спрашивать напрямую у них из-за натянутости отношений уж точно не станут. Американцы потом обязательно тщательно, чуть ли не под микроскопом, исследуют всю территорию вокруг. Но это будет никак не раньше, чем пришелец сообщит им о закладке. Возможно, что они поверхностный осмотр уже проводили, но вряд ли что-то там нашли. Ибо у них не было особых оснований для этого, в отличие от нас.
– Хорошо, Павел Анатольевич, - подвёл итоги разговора Лаврентий Павлович, - на основе этой беседы Вы завтра утром в 8 часов представите мне подробный письменный план акции, а я уже пойду с этим к товарищу Сталину. Я не знаю, сколько у нас осталось времени, поэтому подготовку стоит максимально интенсифицировать. Очень вероятно, что их пришелец сведения о закладке сообщит в личном разговоре с Рузвельтом. Поэтому рассчитывать на то, что у нас есть более трёх недель для поиска явно не стоит - там уже ничего лежать не будет.
Глава 23
Евгений Велвелович Козлодуев работал. И это было достаточно необычное для него состояние. В последние годы если он чем и занимался, так это разбрасыванием комментариев определённого рода по сайтам Интернета. От мысли о том, что сделает с ним сейчас кровавая гебня, узнай она хотя бы приблизительное содержание тех комментариев, его прошивал холодный пот. Он был очень доволен, что его не удостоили своим посещением ни Берия, ни, тем более, Сталин. Ему почему-то уже стало казаться, что уж они-то смогут даже мысли его прочитать.
Вот он и работал, стараясь гнать из головы дурные мысли. Ну а труд его заключался в том, что он излагал на бумаге по возможности как можно более подробно известный ему ход мировой и отечественной истории за предстоящие 74 года. Конечно, что-то было по этому вопросу в памяти его многострадального айфона, но, увы, большинство информации там было как раз про сталинскую эпоху. Он бы в своё время был бы и рад там ещё многое поместить, но всё же данный девайс не был полноценным компьютером. Даже той же памяти маловато было. Вот и старался теперь компенсировать недостатки памяти аппарата своей памятью. Получалось не всегда. К тому же вылезало много нестыковок из-за особенностей его либероидно устроенных мозгов.