Письма героев

Сражение за северный нефтеносный район не состоялось. Пока 3-й мехкорпус разворачивался у Тигра, две механизированные бригады и казачьи полки с территории Ассирии сходу сбили заслоны, ускоренным маршем вышли в тылы противника и взяли контроль над нефтяными скважинами. Ходили слухи, в интересах этой группировки работала половина авиации фронта.

Сам мехкорпус миновал Мосул и пошел в Сирию. По крайней мере, так говорили в батальоне. О реальных планах командования никто ничего не ведал. Зато командующего группировкой ругали все. Доставалось и командующему фронтом генерал-лейтенанту Быкадорову.

— Воздух!!! — раздался многоголосый вопль.

Водитель «Жука» свернул на обочину и одним из первых выкатился из машины. Никифоров и помощник комбата последовали его примеру. Уже из кювета Иван Дмитриевич увидел заходящую на колонну девятку самолетов.

Машины съезжали в поле. Некоторые останавливались прямо посреди дороги. Солдаты резво выпрыгивали из кузовов и прятались в кюветах. Увы, это не первый налет, а люди имеют обыкновение учиться быстро. Метрах в двухстах от Никифорова на площадке тяжелого грузовика солдаты спешно расчехляли зенитный автомат. Посреди дороги пехота ставила на зенитный станок крупнокалиберный пулемет.

Самолеты падали с неба. Секунды стремительной атаки. Сверху накатывался гул моторов, противный свист срывающегося с плоскостей воздуха. Иван вжался в землю, закрыл голову руками. Испугаться он не успел, только захотелось забиться глубоко в нору, закрыться броней и бетоном чтоб не слышать это жуткого воя. Громыхнуло. Еще. И еще. Целая серия взрывов. Земля под человеком дрогнула, по спине и затылку мягко погладила ударная волна. Слышен был только яростный стрекот «Эрликона», ему вторили треск винтовочных выстрелов, лай пулеметов.

— Ваше благородие, поднимайтесь. Вы живы? — денщик бесцеремонно тянул Никифорова за рукав.

— Наверное.

На Ивана Дмитриевича накатило чувство стыда за свой пережитый страх. Все никак не мог пересилить себя. Отряхнувшись и поправив фуражку, поручик резво взбежал на насыпь.

Все оказалось не так страшно, как думалось. Бомбы легли с большим разбросом. Рядом с дорогой по окрестностям то тут то там зияли свежие воронки. На шоссе горели две машины, еще один грузовик двухосный «Нижегородец» лежал под откосом вверх колесами. Рядом остановился фургон с красными крестами, к нему тащили носилки с раненным.

Кравцов уже распоряжался у горящих машин. Участок дороги оцепили и не подпускали никого к автомобилям. Видимо, опасались взрыва баков. Вскоре подъехал танк и спихнул технику с дороги.

В целом налет не столько нанес урон, сколь замедлил движение. На дороге образовался затор. Пока люди вернулись к машинам, пока пристроили безлошадных, пока разместили раненных время ушло.

В отличие от бронегренадеров и линейной пехоты саперы обошлись без потерь, ссадины и синяки, расстрелянные в небо патроны не считаем. Но время потеряли все, только через час после налета батальон возобновил движение.

Ближе к вечеру над дорогой опять появились вражеские бомбардировщики, на этот раз на шестерку французов сразу накинулись наши истребители.

— Смотри что делают! — Петр Гакен показывал на заходящих в лоб противнику «Дроздов».

Колонна разумеется встала сразу после сигнала. Люди высыпали наружу, но разбегаться и прятаться не спешили.

Лобовая атака не удалась, видимых повреждений у бомбардировщиков нет, слишком стремительно сближаются самолеты. Сущие секунды на открытие огня. Машины разошлись. Истребители лихо развернулись и помчались вдогонку за врагом, стремительные стальные машины соколами падали на противника. Однако французы уже легли на боевой курс.

— Воздух!!!

Иван Дмитриевич сбил поручика Гакена с ног и сам растянулся на земле. Штурмовая винтовка больно ударила между лопаток. Стрелять по самолётам Никифоров даже не думал. Шансы попасть мизерные, отрицательные даже, если быть честным.

Впрочем, отбомбились французы без энтузиазма, опасаясь атакующих с задней полусферы истребителей слишком рано сбросили бомбы. Только двое выдержали напряжение атаки, но запоздали с открытием бомболюков. Считанные секунды в небе, это сотни метров на земле. Бомбы легли далеко от людей и дороги.

Зато истребители не подкачали. Заслышав злобный стрекот пулемётов Иван поднял голову. Истребители опять выше бомбардировщиков, двое набирают высоту, третий красиво переворачивается через крыло. Строй бомбардировщиков развалился. Двое отстали от своих. Еще за одним тянется дымный след. Летчик держит машину, снижает высоту, видимо пытается сбить пламя, но на него почти отвесно пикирует «Дрозд».

Красивая схватка. Небо перечеркивают трассеры, наши давят, французы яростно отбиваются. Истребитель проходит через переплетение огненных струй, заходит в бок и бьёт полным залпом. С земли видно, как крылатая машина вздрагивает. В левой плоскости и фюзеляже расцветают дыры от снарядов. Бомбардировщик кренится, на крыле появляется пламя, за машиной тянется дым. Самолет идет со снижением, крыло и мотор горят. Падает француз километра за два от дороги. Оставшаяся пара истребителей находит себе подходящую жертву. Отставший от строя бомбардировщик расстреливают с одного захода. В небе плывут купола парашютов. Ветром французов относит в пустыню, к заросшим редким кустарником холмам.

Два полноприводных грузовика с солдатами съезжают в поле и устремляются к месту приземления пилотов. Шутка Фатума — только что люди вжимались в землю, пытались укрыться от летящей с небес смерти, а теперь они превратились в охотников. Древнее как мир развлечение, загонная охота, если не на мамонтов, то хоть на сбитых летунов.

— Опять гренадеры опередили. Глядишь, какое отличие получат за пленных.

— Нужно вам это, Гакен? — добродушно промурлыкал в усы Кравцов. — Возиться потом с этими подранками, машину и людей выделять чтоб на сборный пункт отправить.

— Не скажите. Нашему жандарму радость, хоть делом займется. Вон, как по сторонам зыркает.

— Давайте к машине, господа, — напомнил Никифоров. — А то наши саперы без нас уедут.

Опасность прошла. Люди забирались в кузова и кабины машин. Вскоре колонны снова пришли в движение.

По замыслу командования, пока весна, пока ручьи не пересохли, пока жары нет, мехкорпус с приданными мобильными бригадами должен ускоренным маршем пройти пустынные равнины и предгорья, ударить по северу Сирии, отрезая французов от турецкой границы. Говорили, что флот активизируется, пока легкие силы и авиация с аэродромов Румелии терроризируют британские силы в Архипелаге и на Пелопонесе, тяжелые соединения нацеливаются на сирийские порты и Бейрут. Так что на проблемах снабжения внимание не заостряли. После первых боев в штабах царили оптимистичные ожидания. Считалось, что вот-вот остался последний рывок к морю, а дальше будет проще.

— Иван Дмитриевич, — повернулся Кравцов, — Вы с какими-то своими друзьями два дня назад встречались. Дадут нам бензин и соляр с Мосула и Керкука?

— Не дадут. Не делают здесь бензин.

— А что за интересные колонны мы наблюдали на нефтепромыслах? Такие футуристические переплетения труб в пустыне?

— Это очистка и подготовка сырой нефти. Вся переработка на побережье и у нас под Баку. Сейчас наши инженера разбираются с британским наследством, оценивают, как можно быстро восстановить то, что мы здесь наломали.