Письма и записки Оммер де Гелль (Забытая книга)

Князь был видимо доволен, что развязался с тремя сестрами, и передавался своей новой страсти с пылом юноши. Я перебрала целый магазин, который был навален в сундуках. Очень дорогие платья лежали в кусках, три очень драгоценные шали, золотые цепи, браслеты и даже бриллианты попадались, но редко. Князь отправился в клуб. После обеда я прибрала немного в комнатах и писала мои письма. Вошли княжны, я у них спросила, что делает генеральша.

— Она заперлась с своим адъютантом и читает набожные книги, — сказала одна из племянниц и залилась громким смехом.

На другой день княжны пришли меня будить в девять часов. Мы вошли к генеральше около половины одиннадцатого, она уже была почти одета. Красивый адъютант, очень похожий на быка, сидел у нее с книгой в руках.

— Майор мне читал св. Евангелие, ничто так не успокаивает. Он мне вчера вечером читал поэзию и отчасти романы. Он мне так предан…

№ 110. <Г-ЖЕ ДЕЛОЖ>

Екатеринослав. Вторник, 7 мая 1839 года

Я была очень рада сблизиться с мистрис Сквейрс: она так много видела достопримечательного. Она жила то в Париже, то в Лондоне; замуж она вышла в Париже в 1822 году, ей тогда было с небольшим двадцать лет. Они приехали в Харьков; он тогда же поступил в России на службу и сделался профессором английского языка в чине полковника.

— Нас привез граф Головкин. Мы отправились в Одессу к графу Воронцову в 1824 году. От этих переездов мы не стали богаче, и я должна была поступить в гувернантки при молодой Н. Это было в 1826 году. Потом я была гувернанткой у графа Потоцкого и при маленьких графинях Паленых. У графа Потоцкого счастье мне улыбнулось: я много тратила денег и ничего себе не нажила. Теперь я состою при княжнах и помогаю моей матери и дочери. Мы живем, слава богу, в довольстве.

Генеральша прервала наш разговор; она вошла в сопровождении мистрис Жаксон. Мистрис Жаксон начала расценивать вещи и предложила мне десять тысяч франков за все. Генеральше предложила двадцать. Тут было на пять тысяч одних платьев в кусках, масса кружев, золотые цепи, серьги, браслеты. Я оставила за собой немного кружев, салоп бархатный, только что принесенный, два канделябра из Трианона, чудо из чудес. Они принадлежали королеве Марии-Антуанетте. Тут вошел князь, который мне вручил половину своего выигрыша. Он меня на счастье заинтересовал в своей игре. Это были десять тысяч франков, которые мне слетели с неба. Я кинулась целовать князя, но генеральша не того была мнения; она ему решительно сказала, что это мне не цена и что я стою гораздо более.

№ 111. <Г-ЖЕ ДЕЛОЖ>

Понедельник, 13 мая 1839 года

Князь у меня спросил, помню ли я, что ему обещала ужинать у мистрис Жаксон. Я ему отвечала: вы, верно, чересчур богаты? Он вынул пакет и передал его мне.

— Против таких сильных доводов отказа не бывает, — отвечала я ему, смеясь.

— Я непременно буду. Я вернусь из собрания в полночь. Я зайду за вами. Да не бойтесь же. Вы дрожите. Для вас ни малейшей опасности нет.

Я удалилась после обеда, ссылаясь на ужасную мигрень. Я разделась и села писать письма. Генеральша заходила узнать о моем здоровье. Девушка сказала, что я дремлю.

№ 112

Вторник, 14 мая 1839 года

Я видела ужасные сны, начинался даже бред. Я видела двух девок, зарезанных в моем присутствии, и вскакивала спросонья. От таких ужинов я навсегда отказываюсь. Я скоро начну воды пить. Мне пишут, что их привезли. Ольщанский мне пишет и зовет домой. Меня кое-какие дела еще задерживают здесь.

№ 113. <Г-ЖЕ ДЕЛОЖ>

Понедельник, 29 июля 1839 года

Я получила письмо от Михаила К.; он меня звал в Одессу, лежа на смертном одре. Я к нему была очень привязана и очень его любила. Он в субботу на пасху занемог и потерял много крови. Я не осталась с ним потому, что г. Гелль не выносил его. Дурные толки ходили на наш счет. Он мне писал письмо за письмом в течение четырех месяцев, но я все время не верила в его болезнь и не торопилась приехать. Когда я увидела его, была только тень его. 23 июля он скончался. Я вернулась в Аделаидино и никого не принимала. Я занималась исключительно моим хозяйством и моими делами. Я весь свет возненавидела. Один Ольщанский делал исключение.

№ 114. Г-ЖЕ Д<ЕЛОЖ>, УРОЖДЕННОЙ МЮЕЛЬ

Аделаидино. Суббота, 3 августа 1839 года

Я снова возвращаюсь к тени моего любимого К. Г. Гелль понапрасну препятствовал моей любви. Я его еще больше люблю мертвого, чем живого. Он требовал развода и приготовил двести тысяч франков, чтобы мой муж дал согласие на развод. Мы должны были обвенчаться в Молдавии. Я бы теперь владела состоянием, которое оценивают в три миллиона франков. Вместо их я сохраняю лишь двести тысяч франков. Я проиграла мою партию. Я так глупо играла [67] .

67

В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: Ich habe mein Spiel verloren. Ich habe so dumm gespielt.

№ 115. ПОЛИНЕ ДЕЛОЖ

Кисловка. Пятница, 9 августа 1839 года

…— Все мужчины скверного поведения, они что ни на есть выеденного яйца не стоят. У меня большой дом и от господ до слуг все ужасно распутные. Вот уже год, что я с вами часто и довольно часто вижусь, вы меня теперь довольно знаете, знаете, что я очень добра и что я не люблю тиранить моих людей. Но я не переношу, чтобы девки, находящиеся в моем услужении, были бы брюхаты. Мои горничные девки, мои прачки, мои швеи стоят под тем же запрещением. Они дотрагиваются до моего белья, и довольно. Они не ждут от меня пощады. Я их наказываю беспощадно; я велю их пороть четверо суток. Таков порядок в моем доме. Я их сначала наказывала сама, это меня чрезвычайно утомляет. Я их прежде ссылала на кирпичный завод, потом я их употребляла на делание пакли, вить канаты; говорят, что это наказание очень строго, раны, производимые паклей, не излечивались, напротив [68] , как утверждает мистрис Жаксон, — сказала генеральша, смеясь своим злорадным хохотом. — Она это дело знает досконально. Она работала в Англии в рабочем доме. А теперь сама стоит во главе заведения. Какая превратность судьбы, не правда ли? Это очень забавно. Эта шваль обязана являться раз в день в контору и получать свою порцию. Их били немилосердно, это и говорить нечего, но я вовсе не была довольна, нет, моя душа, я все была недовольна. Моя богадельня [69] сделалась вольным домом.

68

В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: Je tes ai confinees d'abord dans une briquerie, je les ai obligees ensuile a faire des ctoupes, a falre des grosses eordes en chanvre, on prelend que c'est excesbivement penible. Les nombreuses cicatrices produiles par le con-taci du chanvre ne voulatent pas guerir au contraire.

69

В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: maison de Dieu.

— Как же вы такие слова сочетаете вместе? Произносить имя бога и говорить о таких мерзостях! Да и само выражение неправильно, и оно не по-французски. Посмотрите в Буаст, надо сказать — исправительная тюрьма [70] .

— Оставьте меня в покое с вашим словарем Буаста, он где-то валяется в комнате моего сына; если вы желаете, так ступайте туда и поищите его.

Она очень сожалела о своей неприличной выходке и старалась ее исправить.

— Но замужние женщины, как же вы с ними поступаете?

70

В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: penitencier.

— Я им вовсе не дозволяю жить со своими мужьями; это наистрожайше им воспрещено. Муж, который был бы застигнут вместе с своей женой, был бы сослан очень далеко, куда вороны костей не заносят [71] . Я никогда не прошу доказательств, донесут — тут и расправа. Замужние женщины подчинены тем же правилам, что и прочие, с тою лишь разницею, что их никогда вместе с мужьями не следует заставать. Если только есть подозрение, что их видели вместе, то их секут по нескольку раз в день, четверо суток кряду, и отправляют на тяжкие работы до самой смерти. Мужей я отсылаю на самые тяжкие работы на фабрику, которая отсюда отстоит на пятьдесят верст. Я ее отдала в арендное содержание очень богатому греку. Он мне за них платит очень хорошие деньги, и я туда ссылаю всех негодяев, и он за них мне платит с каждого человека, сверх аренды. Между прочим, это весьма редкий случай, потому что в девичьи поступают лишь незамужние женщины. Я этого никогда не допускаю. Разве какое наследство я получу, что попадется какая-нибудь прачка, очень хорошая, которую надо взять в девичью.

71

В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: оu les corbeaux ne portent pas leurs os.

— Это очень жаль. Я думала, что выпороть брюхатую женщину дело вовсе не диковинное.

— Погодите немного, денька два или три, мне нужно распорядиться о двух швеях. Они вчера выбегали ночью из дома и шлялись в саду. Я хочу доведать, не с сыном ли моим они изволили забавляться.

Генеральша очень раскраснелась, и бурые пятна начали уже появляться по ее лицу. Я отклонила ее предложение пойти смотреть, как допрашивают.

— Если вы желаете, то не иначе как после завтрака. Я вовсе не желаю являться пред всеми с разгоревшимся лицом.

— Какая вы кокетка, — и, посмотрев в зеркало, заметила пятна, покрывающие ее лицо. Я начала их целовать и сказала:

— Я вас безмерно люблю с вашим оживленным лицом.

— Мой сын также меня находит особенно красивой, когда я оживлена.

№ 116. ДЕЛЕССЕРУ

Аделаидино. Четверг, 17/29 сентября 1839 года

СОВЕРШЕННО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Я предвидела плачевную кончину султана и не решалась писать вам раньше его кончины; теперь можно говорить пооткровеннее. Я видела покойного довольно часто в моей школе. Он держал себя всегда прилично и со свойственною туркам сдержанностью; но мне не нравилось, что он то одну, то другую требовал в свой гарем. В начале 1838 г. он уже стал звать по нескольку из моих девиц. Он сначала, предаваясь своему бешеному исступлению, жестоко истязал некоторых и потом, в порыве delirium tremens, велел связать себя и нещадно бить жгутами из полотенец. В мае 1838 г., к счастью, кончался трехлетний контракт, который меня самое связал по рукам и по ногам. Все вспоминаются его умные, проницательные глаза, несмотря на пятидесятилетний возраст, который ему уже было близко достичь, когда его смерть внезапно похитила. Это мне пишет г-жа Г<рациани>, жена Н., драгомана, которая близко стояла к делу. Кадальен, наш константинопольский почт-директор, вам близко известный, меня извещает совершенно конфиденциально о случившемся несчастии.