Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
Шрифт:
3. Полагаю, тебе вполне ясно, что при внутренних разногласиях, пока борются как граждане, без применения оружия, люди должны держаться более честной стороны; как только дело дошло до войны и похода — более сильной и признавать лучшим то, что безопаснее. В этих раздорах, как я предвижу, на стороне Гнея Помпея будет сенат и те, кто производит суд; к Цезарю примкнут те, кто живет со страхом и без надежд; войско вовсе нечего сравнивать. Только бы было достаточно времени для оценки сил и того и другого и для выбора стороны!
4. Едва не забыл о том, о чем особенно следовало написать. Ты знаешь, что цензор Аппий здесь творит чудеса? Что он самым настойчивым образом говорит о статуях и картинах, о размерах поля, о долгах 1135 ? Он вполне убежден, что цензура — это средство для мытья и щелочь. Он, мне кажется, ошибается; ведь он хочет смыть грязь; он себе вскрывает все кровеносные сосуды и внутренности. Беги — во имя богов и людей! — и как можно скорее приезжай смеяться вот над чем: у Друза по Скантиниеву закону 1136 происходит суд, Аппий говорит о картинах и статуях. Верь мне, следует поторопиться. Наш Курион, как считают, поступил благоразумно,
1135
Цензоры ограничивали расходы частных лиц на предметы искусства, но их эдикт нуждался в утверждении сената.
1136
Закон, каравший за преступления против нравственности; время его издания не известно.
1137
Жалование для войск Помпея, находившихся в Аримине и Испании.
CCLXXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим
[Att., VI, 6]
Родос, приблизительно 10 августа 50 г.
1. Пока я всячески возвеличивал Аппия в провинции, я неожиданно стал тестем его обвинителя 1138 . «Да благословят это боги», — скажешь ты. Этого я хотел бы и уверен в том, что это и твое желание. Но, верь мне, менее всего рассчитывал на это я, — который послал к женщинам 1139 надежных людей для переговоров насчет Тиберия Нерона, обратившегося ко мне; они приехали в Рим уже после заключения брачного договора. Однако от этого брака я ожидаю большего. Женщин, как я понимаю, особенно радует услужливость и обходительность молодого человека. Что касается остального, то не ищи шипов.
1138
Долабелла. Ср. письма CCLVIII, § 2; CCLXII, §§ 1, 5; CCLXVI, §§ 1—3.
1139
Теренция и Туллия.
2. Но послушай! Пшеницу в афинский дем 1140 ? Ты это одобряешь? Впрочем, мои книги, конечно, не запрещают этого; ведь это не было подкупом граждан, а щедростью за гостеприимство. Тем не менее ты велишь мне подумать о преддверии в Академии, хотя Аппий уже не думает об Элевсине 1141 . Что касается Гортенсия, то я уверен, что ты испытываешь скорбь; со своей стороны, я терзаюсь: ведь я решил относиться к нему, как близкий друг.
1140
Аттик предоставил пшеницу населению Афин. «Книги» — сочинения Цицерона «О государстве».
1141
Ср. письмо CCLI, § 26.
3. Во главе провинции я поставил Целия 1142 . «Мальчика, — скажешь ты, — и, пожалуй, глупого, лишенного достоинства и несдержанного!». Согласен с тобой, но иначе не было возможно. Твое письмо, которое я получил от тебя много ранее, в котором ты написал, что воздерживаешься 1143 от суждения о том, что мне следует делать насчет заместителя, меня укололо; ведь я понимал причины, почему ты воздержался; те же были и у меня. Передать мальчику? А брату? Последнее мне не на пользу. Ведь, помимо брата, не было никого, кого я, не вызывая нареканий, мог бы предпочесть квестору, особенно знатному. Тем не менее, пока парфяне, казалось, угрожали, я решил оставить брата и даже, ради государства, вопреки постановлению сената, остаться сам. Но после того как они отступили, к величайшему счастью, — я отбросил колебания. Я предвидел разговоры: «Вот, оставил брата. Разве это не означает управлять провинцией дольше года? А как же желание сената, чтобы во главе провинций стояли те, кто еще не стоял во главе? А он — трехгодичный срок!».
1142
Квестор Гай Целий Кальд.
1143
Философский термин, означающий нерешительность, колебания в присоединении к тому или иному мнению. Ср. письма CCLXXXI, § 3; III том — DCLVII, § 3; DCCLV, § 2.
4. Вот — для народа. Что же сказать тебе? Я испытывал бы постоянные опасения, если можно было бы найти что-либо более вспыльчивое, более склонное к оскорблениям, более нерадивое в человеческой жизни. Что, если бы что-нибудь причинил юный сын и притом юноша, вполне в себе уверенный? Что за боль была бы? Отец его не отпускал и огорчался тем, что ты находил это нужным. Что же касается Целия, то я, право, не говорю о том, что он совершил, но все-таки испытываю много меньше затруднения. Прибавь следующее: Помпей, муж такого могущества и с таким положением, выбрал Квинта Кассия без жребия, Цезарь — Антония. Мне обидеть человека, данного мне по жребию, чтобы он стал следить за тем, кого я оставлю? Так лучше: подобных примеров много, а для моей старости это, конечно, больше подходит. Всеблагие боги! А к тебе как я его расположил! Я прочитал ему письмо, написанное не тобой, а твоим письмоводителем 1144 .
1144
Видимо,
письма, составленные и продиктованные самим Цицероном якобы от имени Аттика.Письма друзей зовут меня на триумф — обстоятельство, которым мне, я полагаю, не следует пренебрегать ввиду этого своего возрождения. Поэтому, мой Аттик, и ты начни желать этого, чтобы я таким образом казался менее глупым.
CCLXXVII. Марку Порцию Катону, в Рим 1145
[Fam., XV, 6]
Тарс или Родос, 10 августа 50 г.
Марк Цицерон шлет привет Марку Катону.
1145
Это письмо является ответом на письмо CCLVI.
1. «Рад я слышать похвалу, — говорит Гектор, думается мне, у Невия, — от тебя, отец, от прославленного мужа» 1146 . Конечно, приятно то прославление, которое исходит от тех, кто сам прожил со славой. Что касается меня, то благодаря ли поздравлению в твоем письме или же свидетельству, высказанному тобой, — я, по-моему, достиг решительно всего, и то обстоятельство, что ты охотно отдал дружбе то, что ты уверенно отдаешь истине, для меня и чрезвычайно почетно, и чрезвычайно приятно. И если бы, не скажу — все, но хотя бы многие были Катонами в нашем государстве, в котором существование одного казалось чудом, то какую колесницу и какие лавры 1147 сравнил бы я с прославлением с твоей стороны? Ибо, применительно к моему чувству и твоему искреннему и точному суждению, не может быть ничего более похвального, чем та твоя речь 1148 , которую для меня переписали мои ближние.
1146
Ср. письмо CXII, § 7. Невий, «Гектор выступающий».
1147
Принадлежность триумфа. См. прим. 2 к письму XX.
1148
В сенате при обсуждении донесения Цицерона и вопроса о назначении молений и предоставлении ему триумфа.
2. Но причину своего желания 1149 , не скажу — жажды, я изложил тебе в предыдущем письме; если оно тебе и показалось мало оправданным, оно все же обосновано тем, что почета, правда, не следует чрезмерно жаждать, тем не менее, если его оказывает сенат, им, мне кажется, совсем не следует пренебрегать. Однако надеюсь, что за мои труды, предпринятые мной ради государства, это сословие признает меня вполне достойным почета, особенно обычного. Если так будет, то я только прошу тебя, как ты весьма по-дружески пишешь, когда ты своим суждением воздашь мне то, что признаешь самым славным, — порадоваться, если произойдет то, что я предпочту. Вижу, что ты именно так и сделал и почувствовал, и написал, и само дело показывает, что тот оказанный мне почет в виде молений был тебе приятен, потому что ты присутствовал при записи 1150 . Ведь мне хорошо известно, что эти постановления сената обычно записывают лучшие друзья того, о чьем почете говорится. Надеюсь вскоре увидеться с тобой, — о, если б при лучшем положении государства, нежели то, какого я страшусь!
1149
Желания триумфа. Ср. письмо CCXXXVIII, §§ 13—14.
1150
Термин, означающий участие в записи постановления сената. Ср. письмо CCXXII, §§ 5—6.
CCLXXVIII. Аппию Клавдию Пульхру, в Рим
[Fam., III, 13]
Родос, середина августа 50 г.
Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Аппию Пульхру.
1. При обсуждении твоих действий я способствовал возданию тебе почестей так, словно предугадывал, что мне когда-либо придется добиваться твоего содействия в таком же деле. Но скажу правду: ты отдал мне больше, чем получил. Кто только не писал мне, что ты не только своим авторитетом оратора и своим мнением, которым я был доволен, раз они принадлежат такому мужу, но также содействием, советом, посещением дома и встречами с моими родными никому не оставил никакой возможности проявить внимание! Это для меня гораздо важнее, нежели само то, ради чего эти старания прилагаются. Ведь многие добились внешних проявлений доблести, не обладая самой доблестью; но столь значительных стараний таких мужей может добиться одна только доблесть.
2. Итак, я сулю себе как плод нашей дружбы самое дружбу, щедрее которой ничто не может быть, особенно при тех занятиях, которым мы оба предались. Объявляю себя и твоим союзником в государственных делах, на которые мы придерживаемся одних и тех же взглядов, и спутником в повседневной жизни, связанным с тобой науками и занятиями, которым мы предаемся. Мне хотелось бы, чтобы судьба устроила так, чтобы ты мог ценить моих родных 1151 так же высоко, как я ценю твоих, на что я не теряю надежды, движимый неведомым мне предвидением души. Но тебя это нисколько не касается; это мое бремя. Прошу тебя, будь уверен, что после этой перемены 1152 , как ты поймешь, скорее кое-что прибавилось к моей преданности тебе, к которой, кажется, уже ничего невозможно прибавить, а не что-либо отнято от нее. Пишу это в надежде, что ты уже цензор; потому это письмо и короче и скромнее, как полагается, когда обращаешься к блюстителю нравов 1153 .
1151
Имеется в виду Долабелла.
1152
Замужество Туллии.
1153
Это входило в обязанности цензора.