Письма к тайной возлюбленной

Из окна второго этажа Роб смотрел, как Эбби уходит, и рассеянно теребил Кингу ухо. В свете фонаря над крыльцом ему было видно, как она сбежала вниз по ступенькам и пошла по газону с мягкой весенней травой к своей машине. Сердце у него тяжело ухало в груди.

Что с ним, к дьяволу?! Что он только что сделал?! Он обнимал красивую женщину, которая хотела того же, чего хотел он сам, — а он встал и ушел. Бросил ее в своем собственном доме.

Он слышал, как она его обозвала. Она была права.

— Я — идиот, — тихо сообщил он темноте, а потом посмотрел на Кинга. Темно поблескивающие собачьи глаза в сумрачном мезонине были обращены к хозяину.

Кинг в ответ испустил глубокий собачий вздох, который в тот момент показался Робу подозрительно похожим на согласие.

— Но так нужно. Связываться с женщиной для меня всегда равнозначно ошибке. А мне нельзя все испортить. Не могу рисковать, иначе мне придется отсюда уехать. А я не могу. И не стану.

Кинг приглушенно гавкнул, и Роб поймал себя на том, что всерьез жалеет, что не знает собачьего языка.

Но если она действительно собирается уезжать, то может быть… может быть, переспав с ней, он не совершил бы такой ошибки, как это бывало с другими женщинами.

Не будет никаких расчетов на нечто постоянное или хотя бы полупостоянное. Никаких отношений. Ей совершенно не нужно будет узнавать его тайны. И потому у него не будет никаких причин уезжать из Лосиного Ручья.

А потом он увидел ее куртку, брошенную на спинку кожаного кресла. В своем возмущении она о ней забыла.

Он поймал себя на том, что надеется, что она не слишком замерзнет, возвращаясь к себе в номер без нее.

Линдси все еще не могла опомниться. Он ее отверг! Он целовал ее так, словно забыл обо всем на свете, он даже ласкал ее грудь — и потом буквально ее оттолкнул!

Она прошагала к себе в номер, сунула магнитную карточку в замок и с шумом вошла в комнату. Она содрала с себя сапоги, швырнула их на пол, а потом гневно натянула на себя светло-зеленую маечку и хлопковые пижамные брюки в яркую полоску.

Когда в ее дверь громко постучали, она раздраженно подумала, что ей не до компании. Она яростно посмотрела на дверь, но потом решила, что, наверное, это Карла. Возможно, она увидела, как машина Линдси пронеслась мимо «Ленивого лося» — причем проехав круговую развязку не в том направлении, — и почуяла, что что-то не так. Ну что ж… хоть она и не готова рассказывать Карле о том, что случилось, но, видимо, ей все равно придется это сделать.

Она резко распахнула дверь — и обнаружила за ней Роба.

Господи!

И как будто этого было мало, он по-прежнему казался сильным, мощным и сексапильным… Просто конфетка!

Ну, она больше не намерена изображать мисс Любезность.

— Что тебе нужно?

Он протянул ей куртку:

— Ты ее забыла.

Боже! Да, у Линдси был действительно плохой день, раз она забыла забрать свою любимую куртку. Тем не менее, она вырвала ее у него из рук и отшвырнула на кровать.

— Теперь всё? — огрызнулась она.

И тут она вдруг заметила, что его взгляд переместился на ее грудь.

Которая была еле, прикрыта. Маечка была тонкая, так что се соски заметно на ней вырисовывались, особенно теперь, когда дверь была открыта и в комнату врывался холодный воздух.

Похоже, Роб застрял где-то между желанием и растерянностью. Чуть слышно он спросил:

— Тебе в этом не холодно?

Ой, нет! Под его взглядом в этом одеянии у нее между ног началась томительная дрожь. А она не желала ничего чувствовать. Или как-то реагировать на него. Она была невероятно на него зла! Потому что прекрасно знала, что его жаркий взгляд приведет все к тому же нулевому результату, к которому приводило и все остальное.

Но, как всегда, когда он смотрел на нее вот так, ее гнев превратился в странное нервное возбуждение и вызвал в ней приступ глупой болтовни.

— На самом деле — нет. Несмотря на то, что с виду может показаться, будто мне холодно, мне по вечерам становится жарко, так что я не могу на ночь много надевать на себя. Я понимаю, что это звучит дико. Мне всего тридцать четыре, но мне начинает казаться, что у меня уже начинается менопауза. И…

Роб протестующе вскинул руки и сказал:

— Подожди. Перестань. Замолчи.

— А?

И тут он шагнул вперед, заставив Л индси поспешно отступить назад, захлопнул дверь — и снова начал ее целовать.

Глава 8

Его ладони охватывали ее лицо, его язык ласкал ее рот. Она хотела прекратить это, помня о том, что совсем недавно произошло у него дома, но была на это просто не способна. Роб был теперь охвачен необузданным жаром — и она чувствовала, что сама тоже полыхает огнем.

Медленно, сопровождая каждый шаг поцелуем, он оттеснял ее по комнате, пока ее спина не уперлась в стену.

И все-таки Линдси схватила его за запястья и отстранила на секунду, чтобы успеть спросить:

— Ты ведь больше не будешь останавливаться?

— Ни за что! — хрипло ответил он.

Глаза у него блестели, голос был полон желания.

В ответ она запустила пальцы в его густые волосы и снова подставила ему губы. Теперь его руки уже сжимали ее в крепких объятиях, сближая их тела. Ей в живот уперлось жесткое и жаркое свидетельство его желания. В их неспешный жаркий поцелуй ворвался ее стон — и она моментально захотела большего.

С самой первой их встречи оказалось, что Роб способен пробудить в ней такую сексуальную агрессивность, какой у нее в жизни не было, и теперь это дало о себе знать. Она просунула руки между их телами и стала искать пуговицу его джинсов.

Она была закрыта полой его рубашки, но ее пальцы забрались под нее и зацепились за пояс, ощутив тепло его тела. И в этом ощущении теплого тела было нечто такое, что заставило ее захотеть сначала избавиться от его рубашки. Она уже видела его обнаженным по пояс, но теперь ей хотелось почувствовать его таким.

Она провела ладонями вверх по плоскому животу, а он свел ладони под ее попкой и приподнял так, что теперь его самая твердая часть оказалась у нее между ногами. Его дыхание стало быстрым и тяжелым, глаза полузакрылись… Но, тем не менее, ему все равно удавалось пожирать ее взглядом. Интимный контакт их тел заставил ее страстно застонать. Она не могла бы сдержаться, даже если бы захотела, потому что ощутила его всем своим существом.

Вытащив руки обратно, она занялась его пуговицами, а он тем временем продолжал ее целовать. Это были жаркие, жадные поцелуи, от которых ей начинало казаться, что она полностью ему принадлежит. Очень скоро она уже распахнула его рубашку, стаскивая ее с мускулистых плеч и открывая мощную грудную клетку.