Письма Махатм

Передайте, пожалуйста, мои наилучшие пожелания вашей супруге и Морселю. Будьте уверены, что, несмотря на немногие незамеченные ошибки и пропуски, ваш «Эзотерический буддизм» является единственно правильным, хотя и неполным изложением наших оккультных доктрин. Вы не сделали ни одной кардинальной, существенной ошибки; и что бы ни было дано вам впоследствии, оно не разойдется ни с одним предложением в вашей книге, а наоборот, пояснит кажущиеся противоречия. На то, до какой степени ошибочна была теория мистера Хьюма, было указано «Челой» в «Теософе». Вместе с тем вы можете быть уверены, что ни М., ни я не противоречили друг другу в наших соответствующих формулировках. Он говорил о внутреннем, я – о внешнем Круге. Имеется множество вещей, которых вы еще не знаете, но можете узнать когда-нибудь; также вы не будете в состоянии понять процесс обскураций, пока не усвоите математический прогресс внутренних ивнешних Кругов и не узнаете больше о специфической разнице между всеми семью Кругами. Итак, согласно философскому заключению мистера Мэсси, у нас нет Бога? Он прав, так как применяет это понятие ко внекосмической аномалии, а мы, не зная ничего о последней, считаем: каждый человек свой Бог – внутри себя в своем собственном, личном и в то же время безличном Авалокитешваре. А теперь – прощайте. И если нам суждено прекратить переписку, помните обо мне с теми же искренними добрыми чувствами, с какими всегда будет помнить вас

К.Х.

Письмо № 114 (ML-83) [К.Х. – Синнетту] Получено в Лондоне, 8 октября 1883 г. [Продолжение темы прежнего письма]

Временное отсутствие по неотложным делам не позволяло мне в течение нескольких дней хоть что-нибудь знать о ваших делах, и лишь сегодня у меня был некоторый досуг, чтобы немного подумать о них. Когда я прочел ваше письмо, ситуация предстала предо мною в таких красках, что я решил – вам немедленно должна быть дана полная свобода, и поэтому послал вам телеграмму. Это было сделано с целью снять с вашей души какое-либо чувство принуждения, морального или иного, и оставить вам выбор: принять или отклонить дальнейшие предложения, могущие поступить из той или иной области Индии. Если бы какое-либо соображение могло подсказать другой ход действия, он был бы совершенно уничтожен тоном вашего письма от 16 августа. Защита Бенгальского мероприятия в настоящем положении дел, по вашему мнению, погубила бы всякую надежду на коммерческий успех предполагаемого журнала: «невозможно, чтобы “Феникс” в таком виде, как он теперь проектируется, пользовался коммерческим успехом. А газета, являющаяся коммерческой неудачей, может иметь очень малое политическое влияние». Упорствовать значило бы, по вашему мнению, заставить известное количество людей бесплодно расточить большую сумму денег, потому что «такой искалеченный проект почти совершенно лишен больших финансовых возможностей». Все же, несмотря на это, вы готовы по-прежнему, если я этого хочу, возлагать на меня моральную ответственность и «проглотить довольно отвратительное обещание».

Мой друг, не делайте ничего подобного. Ответственность, несмотря на все, что я мог бы и согласен делать, пала бы на вас, так как вам (в моем последнем письме) ясно было дано право выбора. Если впредь вы еще будете иметь какое-либо отношение к этому несчастному делу, это должно происходить лишь по вашему личному суждению и на вашу ответственность. Вы плохо поняли закон кармы (и мое письмо), если могли вообразить, что я дерзнул бы вызвать его ужасное возмездие, принуждая вас или кого-либо другого начать действовать с таким чувством в сердце. Зная вас, было легко предвидеть ваше (любого честного человека, который должен был бы стать лицом к лицу с такой ситуацией) чувство отвращения к задуманной работе. Поэтому я в моем письме так и старался внушить вам, что вы вполне и абсолютно свободны в вашем решении. Я виню себя лишь в одном – а именно в том, что намекнул на возможное последствие вашего отказа, то есть что, согласно обещанию Чохану, буду впредь воздерживаться от сотрудничества с европейцами до какого-либо более благоприятного времени. Именно это, более чем что-либо другое из сказанного, и было тем, что заставило вас «проглотить отвратительное обещание». Это падает и на мою карму. Но, кроме того, перечитывая мое последнее письмо, вы увидите, что я строго настаивал на необходимости свободного, беспристрастного действия с вашей стороны. Я надеялся – даже вопреки безнадежному моральному состоянию моих соотечественников, и заставил себя почти поверить, – что на основе, вполне удовлетворительной для вас и всех причастных лиц, можно издавать журнал, так очевидно необходимый в этом большом кризисе. Я забыл, что в вашем мире внешний вид – это все и что я просто подвергаю вас презрению. Но будьте уверены: если бы даже деньги были собраны, как сначала было намечено, и на вас не оказывалось бы никакого давления с тем, чтобы вы работали в известном направлении, и если бы вы были совершенно самостоятельны в проведении нашей линии действия, все же в этот час острой ненависти, обоюдной злобы и презрения один тот факт, что вы защищаете дело презираемого и сейчас более чем когда-либо ненавидимого и подавленного «темнокожего», лишило бы «Феникс» даже тени каких-либо «больших финансовых возможностей». Все же еще неполный месяц тому назад я был так уверен, видя все еще глубокие, сильные чувства, скрытые в национальной душе, что позволил вам стать таким же и даже еще более уверенным, нежели я сам. Другие, чья интуиция и предвидение не были ослеплены их начальством, думали иначе, и некоторые хотели меня разубедить; но так как цель была такой достойной и возможности действительно существовали, мне разрешили наблюдать за проектом и употреблять естественные внешние средства, чтобы помочь его осуществлению. Если бы неопределенное ожидание было приемлемо для вас, то первоначальный план можно было бы осуществить; но это не так, и поэтому я должен отбросить последнее кажущееся давление на ваш свободный выбор и поблагодарить вас за то, что вы так лояльно поддержали попытку сотворить добро для Индии, даже за счет ваших чувств и денежных интересов. Мне очень не хотелось бы, не говоря уже о правилах нашего Ордена относительно кармы, поставить вас в положение, в котором я никак не мог бы вознаградить вас за потерю социального престижа или за финансовые разочарования. Делать это выше моих сил. Я не мог бы смотреть вам в глаза, если бы вы ежечасно чувствовали, что вас считают не более чем «подлецом», и у вас «в связи с этим не было бы политического влияния в обществе». Если бы вашей судьбе предназначалось стать связанной с нашею, то такие соображения не имели бы веса ни на мгновение. Для всех, как для Чохана, так и для чел, которые являются работниками среди нас, имеющими свои обязательства, первое и последнее соображение заключается в том, можем ли мы сотворить добро нашему ближнему, каким бы скромным он ни был; и мы не позволяем себе даже думать об опасности, или каком-либо оскорбительном обращении с нами, или несправедливости в отношении нас. Мы готовы быть «оплеванными и распинаемыми» ежедневно – не только один раз, – если это может вызвать истинное добро для другого. Но с вами дело обстоит совсем иначе; вы должны следовать по своему пути в более «практическом мире», и не надо рисковать вашим положением в нем.

Притом, кроме вас лично, справедливо надо обращаться и с инвесторами. Среди них имеются богатые земиндары, но также и бедные патриоты, которые приложили большие усилия, чтобы пожертвовать свои небольшие суммы из чистейшего уважения к нам и любви к отчизне. По меньшей мере пятьдесят человек ждут последнего поворота событий и до последнего мгновения экономят свои средства, прежде чем отослать переводы в Калькутту. Преданные теософы в разных частях Индии энергично просили о подписке с расчетом получать возможную прибыль с капитала, как изложено в циркуляре мистера Моргана. Проект горячо защищали Олькотт, полковник Гордон, Норендро и другие, знакомые и незнакомые вам лица, – такого вида финансовый крах «Феникса», как вы его предвидите, скомпрометировал бы их всех. Притом с такими перспективами и ваш бывший помощник мистер Дейр не захотел бы вам помочь, даже если бы мистер Аллен дал ему разрешение. И наконец, если только ваша личная вера в меня не так слепа, чтобы поглотить последний инстинкт осторожности, вы не рискнули бы вложить ваш собственный, трудно заработанный капитал в заранее обреченное на банкротство дело и по совести не могли бы допустить, чтобы это делали другие. Однако, если бы вам позволили «возлагать на меня моральную ответственность», одним словом, заставить меня чудом, если бы это было разрешено, обеспечить удачу, журнал был бы уже основан и голос его был бы слышен среди сутолоки современных индийских дел.

Я мог бы составить мое сегодняшнее послание даже в более строгих выражениях, советуя вам бросить это дело, но я опять взял бы на себя ответственность за насилие над вашей свободной волей. Вам лучше всего дать бенгальским соучастникам возможность определенно и окончательно изложить свои условия и потом ответить им «да» или «нет». Чтобы сэкономить ваше время и издержки, я попросил Олькотта написать Норендро Бабу, чтобы землевладельцы прислали ему свои предложения и чтобы он тотчас же, зная вашу точку зрения и характер, решил бы, являются ли они подходящими для передачи вам. И если нет – чтобы он немедленно сообщил об этом вашим калькуттским адвокатам, как вы просили.

Такова теперешняя ситуация, и она очень невыгодна для Индии. Пока преждевременно говорить вам больше о тайном влиянии, которое вызвало ее, но вы, может быть, услышите об этом позже. Не хочу я также предрекать будущее, хочу лишь более чем когда-либо обратить ваше внимание на черные тучи, собирающиеся на политическом небе. Вы знаете, я давно вам говорил, что следует ожидать многие и большие расстройства разного рода, так как один цикл завершается и другой начинает свою роковую деятельность. В недавних сейсмических явлениях вы уже видели некоторые доказательства; вскоре вы увидите еще больше. И если нам приходится сожалеть о гибели гуманного проекта, то остроту вашего разочарования пусть, по крайней мере, смягчит чувство, что в такое грозное время, как теперь, приходится бороться против видимых и невидимых влияний самого враждебного характера.

А теперь, прежде чем я окончу, скажу нечто более приятное. Ваше решение следовать моему водительству в деле «Феникса», даже при уверенности в социальном унижении и денежных потерях, уже дало вознаграждение кармы. Так я, по крайней мере, заключаю по результатам. Хотя это не было предвидено как испытание (столь ненавистное вам), все же вы были как бы испытаны – и не дрогнули. Указ о возможном прекращении общения между нами частично отменен. Запрет по отношению к другим европейцам так же строг, как всегда, но в вашем случае он снят. И это согласие, я знаю, имеет прямое отношение к вашему согласию – великой жертве вашего личного чувства в настоящей ситуации. Было найдено, что «этот пелинг» имеет «действительно искупающиекачества». Но предостерегаю вас, мой друг, что это не последнее из ваших испытаний. Не я их создаю, а вы сами своей борьбой за свет против темных влияний мира. Будьте более осторожны, когда говорите на запрещенные темы. Тайна «восьмой сферы» – очень сокровенный предмет, и вы далеки от понимания даже его общих аспектов. Вы были повторно предостережены, и вам не следовало упоминать об этом. Неумышленно вы выставили на посмешище серьезный вопрос. Я не имею никакого отношения к «Ответам» мистеру Майерсу, но вы узнаете в них, быть может, суровое влияние М.

К.Х.

Мне советовали попросить вас в будущем посылать предназначенные мне сообщения или через Дамодара, или через Генри Олькотта. Рассудительность мадам Блаватской не улучшается пропорционально ее физическому ослаблению.

Письмо № 115 (ML-129) [Телеграмма Олькотта – Е.П.Б.] 27 ноября 1883 г.

Класс P. ИНДИЙСКИЙ ТЕЛЕГРАФ № 48

Куда Адьяр Мадрас Откуда Джаммо

Кому Мадам Блаватской От кого Полк. Олькотта

Учителя взяли Дамодара

возвращение не обещано (Олькотт)

* * *

Мы пришлем его обратно (К.Х.)

Адьяр 25.11.83

Час 10.15.

Письмо № 116 (ML-128) [Телеграмма Олькотта – Е.П.Б.] 27 ноября 1883 г.

ИНДИЙСКИЙ ТЕЛЕГРАФ

Куда Адьяр Мадрас Откуда Джаммо

Кому Мадам Блаватской От кого

Редактору «Теософа» Полк. Олькотт

Дамодар ушел до рассвета – около восьми часов. Письма от него и Кут Хуми обнаружены на моем столе. Не сказано возвратится или нет. Дамодар условно прощается с нами и говорит, все братья-теософы должны чувствовать себя воодушевленными, зная, что он нашел благословенных Учителей и был позван ими. Недавние достижения дорогого парня удивительны. Хуми велит мне ждать приказаний.

Мадрас 25.11.83

Час 17.30.

Письмо № 117 (ML-93) [К.Х. – Синнетту] Получено в Лондоне в декабре 1883 г.

[Т.н. «инцидент Киддла», или «Дело о плагиате» (статьи К.Х. и Киддла)]

Мой добрый и верный друг, содержащееся здесь объяснение никогда не было бы дано, если бы я в последнее время не почувствовал, как обеспокоены были вы во время беседы по поводу «плагиата» с некоторыми друзьями, особенно с Ч.К. Мэсси. Теперь, в особенности после получения вашего последнего письма, в котором вы так деликатно упоминаете этот «несчастный маленький инцидент с Киддлом», было бы жестокостью не сказать вам правду; тем не менее выдавать эту правду широким кругам предубежденных и враждебно настроенных спиритуалистов было бы явным безумием. Поэтому мы должны пойти на компромисс: вы и мистер Уорд, которому я тоже доверяю, должны обещать никогда никому не объяснять изложенные мной факты без особого на то разрешения [390] , даже М.А. Оксону и Ч.К. Мэсси, в том числе по причинам, которые я сейчас поясню и которые вы легко поймете. Если кто-нибудь из них будет настаивать, вы можете просто ответить, что эта «психологическая тайна» была объяснена вам самому и некоторым другим. Если они удовлетворятся этим, вы можете добавить, что те «параллельные отрывки» не могут быть названы плагиатом или другими словами, имеющими тот же смысл. Разрешаю вам рассказывать что угодно, даже причину, по которой предпочтительнее скрыть от широкой публики и большинства лондонских членов действительные факты, – все, кроме подробностей, которые будете знать лишь вы и некоторые другие. Как видите, я даже не обязываю вас защищать мою репутацию, если только вы не почувствуете сами себя удовлетворенным моими объяснениями до полного исчезновения всяких сомнений. А теперь могу рассказать вам, почему предпочитаю, чтобы ваши друзья считали меня «грубым плагиатором».

390

Позднее, в апреле 1884 г. Махатма К.Х. дал разрешение Синнетту обнародовать все факты, связанные с «инцидентом Киддла», в том числе и объяснения механизма «осаждения», и используемого Махатмами в переписке с их британскими корреспондентами. См. следующее письмо. – Прим. ред.

Будучи неоднократно называем своими врагами «софистом», «мифом», «миссис Харрис» и «низшим разумом», я бы предпочел, чтобы мнимые друзья меня не рассматривали как преднамеренного хитреца и лжеца – я подразумеваю тех, которые приняли бы меня неохотно даже в том случае, если бы я возвысился до их собственного идеала в их оценке, вместо обратного результата, как сейчас. Лично мне, разумеется, безразлично, что они думают. Но ради вас и ради Общества я могу сделать еще одно усилие, чтобы удалить с горизонта одну из «самых черных» туч. Давайте еще раз разберем ситуацию и посмотрим, что ваши западные мудрецы о ней говорят. «К.Х.» – установлено – является плагиатором, и если бы так было, то это, в конце концов, вопрос о К.Х., а не о двух «западных шутниках». В первом случае некий предполагаемый «Адепт», неспособный развить из своих «маленьких восточных мозгов» какую-либо идею, достойную Платона, обратился к такому великому кладезю глубокой философии, как «Знамя Света», и почерпнул оттуда фразы, наиболее подходящие, чтобы выразить свои довольно запутанные идеи, – фразы, которые исходили из вдохновенных уст мистера Генри Киддла. Во втором случае дело становится еще более трудным для понимания, если только не допустить теории о безответственном медиумизме пары западных шутников. Как бы ни была потрясающа и нереалистична эта теория, если ей верить, получается, что два человека были достаточно умны, чтобы осуществлять в течение пяти лет нераскрытый обман, выдавая себя за нескольких Адептов, не похожих друг на друга; два человека, один из которых, во всяком случае, настолько прекрасно владеет английским языком, что едва ли его можно подозревать в неимении оригинальных идей; и эти два человека обратились к такому журналу, как «Знамя», широко известному и читаемому большинством знающих спиритуалистов, главным образом за тем, чтобы воровать из него фразы из рассуждений видного новообращенного, чьи публичные высказывания как раз в это время читались и приветствовались каждым медиумом и спиритуалистом. Как бы невероятно ни было все это и многое другое, все же любой вариант из двух приведенных кажется людям Запада более желательным, нежели простая правда. Приговор вынесен: «К.Х.», где бы он ни был, украл отрывки из материалов мистера Киддла. И не только это, но, как выразился «Ошеломленный Читатель», он (то есть К.Х.) пропустил неудобные для него слова и этим исказил заимствованные идеи, чтобы лишить их первоначального замысла автора и приспособить к своим собственным, совсем другим целям.