Письма Плиния Младшего. Панегирик Траяну.

Мою речь, как обычно битву, прервала ночь. Я говорил три с половиной часа, оставалось у меня еще полтора. По закону обвинителю дается шесть часов и девять обвиняемому 437 . Это время обвиняемый поделил между мной и тем, кто собирался говорить после меня; мне предоставил пять часов, а тому остальные. (10) Речь моя была успешна; следовало бы замолчать и кончить: не удовлетворяться удачей рискованно. А к тому же я боялся, что при вторичном выступлении силы покинут меня: вновь браться за эту речь было бы тяжелее, чем начать ее. (11) Была еще опасность: этот остаток речи могли встретить холодно, как нечто отложенное в сторону, со скукой, как повторение. Факел горит, если им все время размахивать, зажечь потухший очень трудно. Пыл говорящего и внимание слушателей поддержаны речью, которую ничто не прерывает; от остановки, как от перерыва, они слабеют. (12) Басс, однако, заклинал и почти со слезами молил меня использовать мое время. Я повиновался, предпочел полезное не себе, а ему. Вышло хорошо: я встретил в сенате такое напряженное, такое свежее внимание, словно моей первой речью люди были только возбуждены, но не удовлетворены до конца.

437

По закону обвинителю дается шесть часов и девять обвиняемому.— См. 116.

(13) После меня говорил Лукцей Альбин 438 в полном соответствии со мной; казалось, что две наши речи, сохраняя свое различие, сплелись в одну ткань, (14) Отвечал Геренний Поллион 439 напористо и основательно, затем опять Феофан, действуя, как и в остальном, с полным бесстыдством: после двух выступавших консуляров 440 , людей красноречивых, он потребовал себе времени, притом не стесняясь. Говорил он до темноты и даже в темноте при внесенных светильниках. (15) На следующий день за Басса чудесно выступали Гомулл и Фронтон 441 . Четвертый день был занят разбором дела.

438

Лукцей Альбин. — Товарищ Плиния в деле Классика, 329.

439

Геренний Поллион — консуляр, ближе не известен.

440

...после двух выступавших консуляров...— Руфа и Поллиона, поддержавших обвинение.

441

Имя Гомулл редко среди сенаторов; он, вероятно, консул 102 г., позже легат в Каппадокии. — Цезий Котий Фронтон см. II.11.3, 197.

(16) Бебий Макр, консул будущего года, заявил, что Басс виновен по закону о вымогательстве; Цепион Гиспон 442 , что Бассу надо оставить звание сенатора и «дать ему судей» 443 . Оба правы. «Как это может быть?», говоришь ты, «ведь мнения их противоположны?» — Да, и Макр считал, в соответствии с законом, что должно осудить того, кто вопреки закону принимал подарки, и Цепион был прав, думая, что сенату дозволено (как и есть в действительности) делать к закону смягчающие поправки и применять его со всей строгостью. Были основания простить проступок запрещенный, но такой обычный.

442

Бебий Макр, консул будущего года, заявил, что Басс виновен по закону о вымогательстве; Цепион Гиспон, что Бассу надо оставить звание сенатора...— Разница между двумя предложениями была в том, что предложение Цепия Гиспона избавляло Басса от ignominia (позора), обычно связанного с осуждением за вымогательство,— Бебий Макр был префектом военной казны, управлял Бетикой и Азией, консул 101 г.

443

...«дать ему судей»... — см. 195.

(18) Возобладало мнение Цепиона, и его приветствовали криками, когда он только встал высказать свое мнение; обычно приветствуют садящихся. Можешь по этому заключить, как единодушно приняли его слова, которые так благосклонно собирались выслушать. (19) Но как в сенате, так и в городе мнения разделились: сторонники Цепиона упрекают Макра в жестокости, сторонники же Макра называют другое предложение непоследовательным попустительством: последовательно ли оставлять в сенате человека, которому «даешь судей»?

(20) Было и третье предложение: Валерий Павлин присоединился к Цепиону, но с добавлением: когда Феофан покончит с обязанностями посла, его надо привлечь к суду. Он доказывал, что при обвинении Феофан неоднократно нарушал тот самый закон, по которому обвинял Басса. (21) Этому предложению, хотя было оно принято большинством сенаторов с восторгом, консулы не дали хода. Павлин приобрел славу человека справедливого и твердого. (22) Сенат был распущен, и Басса встретила ликующая, приветствующая его криками толпа. Людей расположили к нему и старая, ныне обновившаяся молва о его бедствиях, и его имя, которое сделали известным перенесенные страдания, и скорбный вид стройного старика в траурном одеянии 444 .

444

...в траурном, одеянии. — Т.е. в одежде темного цвета и с отпущенными волосами.

(23) Получи пока что это письмо как ; [предисловие] речь во всей ее полноте и содержательности ожидай и ожидай долго: предмет ее таков, что ее нельзя пересмотреть слегка и бегло. Будь здоров.

10

Плиний Стацию Сабину 445 привет.

Ты пишешь, что Сабина 446 , сделавшая нас наследниками, нигде не оставила распоряжения об отпуске на волю своего раба Модеста, но завещала ему легат с такой припиской: «Модесту, которому приказала быть свободным». Ты спрашиваешь, что я думаю по этому поводу. Я говорил с людьми сведущими; (2) все согласны, что он не должен получить ни свободы — она ему не была дана, ни легата: хозяйка дала его своему рабу 447 . Мне все это кажется явным заблуждением, и я думаю, мы должны сделать так, как будто Сабина в точности выразила свою волю.

445

Стаций Сабин — уроженец города Фирма (Пицен) и его патрон, друг Плиния, очень ценившего его литературный вкус, военный (IX.2.4). См. VI.18 и IХ.18.

446

Сабина — вероятно, родственница Стация Сабина.

447

...он не должен получить ни свободы... ни легата: хозяйка дала его своему рабу. — Отпуск раба на волю по завещанию был очень распространен. Воля завещателя должна была быть выражена в строго определенных терминах: «Liber asto Modestus» («Да будет Модест свободен») или «Iubeo Modestum esse liberum» («Приказываю: Модесту быть свободным»). «Volo Modestum esse liberum» («Желаю, чтобы Модест был свободен») — такая фраза уже не имела силы категорического приказа: исполнить желание умершего или нет, зависело от совестливости наследника. Ошибка Сабины заключалась в том, что в завещании она не написала: «Iubeo Modestum liberum esse», — поэтому Модест считался по-прежнему рабом и на легат никакого права как раб не имел. — Легатом называлось распоряжение завещателя наследнику выдать такую-то сумму или такие-то вещи определенному лицу.

(3) Я верю, что ты согласишься со мной: ты привык совестливо выполнять волю умерших, которая для честных наследников закон. Честность для нас значит не меньше, чем для других необходимость.

(4) Пусть же Модест с нашего разрешения пребывает свободным, пусть пользуется легатом, словно хозяйкой его было все тщательно предусмотрено. Она была предусмотрительна в том, что хорошо выбрала наследников. Будь здоров.

11

Плиний Корнелию Минициану 448 привет.

448

Корнелий Минициан — см. 326.

Слышал ли ты, что Валерий Лициниан 449 учителем в Сицилии? Думаю, не слышал: это новость свежая. (2) Его, претория, недавно считали здесь одним из красноречивейших адвокатов. Скатился он низко: не сенатор, но изгнанник, не оратор, но ритор.

(3) Сам он во вступлении к своей речи сказал скорбно и торжественно: «какую игру ведешь ты, Судьба? сенаторов делаешь учителями, учителей сенаторами» 450 . В этих словах столько тоски, столько горечи, что мне кажется, не затем ли он и школу открыл, чтобы иметь возможность сказать их. Войдя в греческом плаще (изгнанники не имеют права носить тогу) 451 , он привел его в порядок, оглядел себя и сказал: «Я буду декламировать по-латыни».

449

Валерий Лициниан — известен только из этого письма.

450

«...какую игру ведешь ты, Судьба? сенаторов делаешь учителями, учителей сенаторами». — Ср. Ювенал 7, 197: «если захочет судьба, из ритора консулом станешь».

451

...не имеют права носить тогу... — Тога была национальной одеждой римлян, которую запрещено было носить провинциалам, не имевшим римского гражданства. Вергилий назвал римлян «владыками мира, народом, облеченным в тоги». Тога была настолько характерной приметой римлян, что во время массового их избиения, организованного Митридатом в Малой Азии в 89 г. до н. э., она служила главным опознавательным признаком римлянина. Это был большой кусок шерстяной белой материи (в 2—3 раза больше, чем рост человека, ее носившего), выкроенный в форме эллипса. Кусок этот определенным образом обертывали вокруг тела.

(4) Ты скажешь, что это печально и жалостно, но того и стоит человек, запятнавший эти самые занятия кощунственным прелюбодеянием.

(5) Он сознался в нем, но неизвестно, не взвел ли на себя напраслину из страха пострадать еще тяжелее, если станет отпираться. Домициан неистовствовал и бушевал, одинокий в своей безмерной злобе. Он хотел, пользуясь правом великого понтифика, а вернее по бесчеловечию тирана, закопать живой старшую весталку, Корнелию, полагая прославить свой век такого рода примером. По самодурству господина он вызвал остальных понтификов не в Регию, а к себе на Албанскую виллу 452 . И преступление, не меньшее, чем караемое: он осудил за нарушение целомудрия, не вызвав, не выслушав обвиняемую. А сам не только растлил в кровосмесительной связи дочь своего брата, но и убил ее: она погибла от выкидыша 453 .

452

Он хотел закопать живой старшую весталку... он вызвал остальных понтификов в Регию... — По представлению римлян государство есть единая, только расширенная, семья. И как священным центром дома является очаг, так центром этой семьи — государства — считается очаг в храме богини Весты. На нем горит неугасимый огонь, за которым наблюдают весталки, служительницы Весты. Их шестеро; главный жрец (pontifex maximum), каковым со времен империи является император, выбирал для этого служения в самых известных аристократических домах Рима девочек от 6 до 10 лет и вручал их заботам Старшей весталки (Vestalis Maxima). По уверению Плутарха, они проводили первые 10 лет, обучаясь сложным обязанностям богослужебного ритуала, вторые 10 они их выполняли, последнее десятилетие обучали новеньких. Весталки жили недалеко от храма Весты; недалеко находилась и Регия, местопребывание главного жреца, который держал за ними верховный надзор; если по вине какой-то из них потух на очаге огонь (это считалось страшным предзнаменованием), он наказывал виновную розгами, за нарушение целомудрия, которое они должны были строго соблюдать в течение 30 лет своего служения, присуждал к смертной казня. Весталки были окружены большим почетом: перед этими строгими фигурами в своеобразном одеянии, очень напоминающем одежду современных монахинь — ниспадающее до плеч головное покрывало, веревка, перетягивающая по талии длинную до пят одежду; медальон на груди — расступались все; сам консул сходил с дороги; если им на пути встречался осужденный на казнь преступник, его миловали; человек, которого сопровождала весталка, был неприкосновенен. Весталки были лицами sui iuris, т. е. не находились под опекой отца или брата, как прочие женщины; могли распоряжаться своим имуществом, делать завещания, выступать свидетельницами в суде. Но наказание уличенным в нарушении целомудрия было страшным: их замуровывали в подземной келье. Слова Плнния о понтификах (коллегия их состояла из 15 человек), которые хлопочут около осужденной на казнь (§ 7), становятся понятны из рассказа Плутарха, который был очевидцем всей этой страшной церемонии («Нума» 10): осужденную клали на носилки, плотно закрывали и обматывали ремнями, так, что она не могла издать ни звука, который можно было бы расслышать. Через весь город ее несли к Коллинским Воротам, а там, развязав, по приставной лестнице сводили в подземелье, где стояли застланное ложе, горящий светильник, кувшин с водой и немного еды. Затем лестницу убирали, подземелье закрывали и засыпали сверху землей. «Нет зрелища страшнее», — прибавляет Плутарх.

Плиний сомневается в виновности Лициниана, но Нерва, вернувший всех, кого Домициан сослал, кроме уголовных преступников, приговор Лициниану не аннулировал. Светоний (Домиц. 8,4) считал вину весталок несомненной. Суд над ними происходил дважды: на первом суде три или четыре из них были признаны виновными; им было разрешено покончить самоубийством, Корнелия была оправдана. Почему Домициан опять возобновил это дело, спустя семь лет после первого суда? Он «неистовствовал» (fremebat... aestuabatque) потому, что его поступок, пусть шепотом, но осуждали; Корнелия и Целер (см. ниже) настаивали на своей невиновности. У подножия Албанской горы находилось много дач, в том числе Нерона и Домициана.

453

...растлил... дочь своего брата... — О связи Домициана с племянницей см. Светон. Домиц. 22.

(7) Тут же отправлены понтифики, которые хлопочут около той, которую придется закопать, придется убить. Она, простирая руки то к Весте, то к другим богам, все время восклицала: «Цезарь считает прелюбодейкой меня! я совершала жертвоприношения, и он победил и справил триумф» 454 . (8) Говорила она это из угодничества или насмехаясь, из уверенности в себе или из презрения к принцепсу, неизвестно, но говорила, пока ее не повезли на казнь, не знаю, невинную ли, но как невинную несомненно 455 . (9) Даже когда ее спускали в подземелье и у нее зацепилась стола 456 , она обернулась и подобрала ее, а когда палач протянул ей руку, она брезгливо отпрянула, отвергнув этим последним целомудренным жестом грязное прикосновение к своему словно совершенно чистому и нетронутому телу. Стыдливость блюла она до конца,

454

«...он победил и справил триумф». — Домициан в 84 г. отправился в поход против германского племени хаттов, которых несколько потеснил. Серьезная опасность грозила со стороны Дунайской границы, так как дакийские племена объединились под главенством Децебала; римская армия дважды потерпела поражение. В Паннонии и Германии начался ряд неудач. Домициан поторопился заключить мир с Децебалом, обязавшись платить ему дань.

455

...но как невинную несомненно. — Т. е., по всеобщему мнению, она была невинна.

456

...у нее зацепилась стола... — Длинная, доходившая до пят одежда.

. [о том заботясь, чтоб упасть прилично (Еврипид, «Гекуба», 569).]

(10) А кроме того, Целер, римский всадник, которого обвиняли в связи с Корнелией, упорно кричал, когда его секли розгами в комиции: «что я сделал? я ничего не сделал! 457 »

(11) Домициан, опозоренный и жестокостью и несправедливостью, неистовствовал. Он схватил Лициниана под предлогом, что он прятал у себя в имении отпущенницу Корнелии. Люди, к нему благожелательные, предупредили его: если он не хочет розог и комиция, пусть прибегнет к сознанию, словно к милости: он так и сделал. (12) Об отсутствующем Геренний Сенецион сказал нечто вроде , [пал наш Патрокл (Илиада, XVIII, 20).] а именно: «из адвоката я превратился в вестника: Лициниан отступился» 458 . (13) Домициану это было настолько приятно, что уличаемый своей радостью, он воскликнул: «Лициниан нас оправдал» — и даже добавил, что не надо насиловать его совесть. Он разрешил ему ухватить, что сможет, из своих вещей до распродажи с аукциона; ссылку, словно в награду, определил сносную 459 . (14) Оттуда он перебрался с разрешения умилосердившегося над ним Нервы, туда, где ныне учительствует и мстит судьбе в своих предисловиях.

457

...Целер... упорно кричал, когда его секли розгами в комиции... Целер — лицо неизвестное. Казнили его «по старинному обычаю»: засекли розгами. Казнь происходила на Комиции, древнейшем месте собраний римского народа.

458

О Сенеционе см. 345. — Лициниан отступился — т. е. отказался от защиты.

459

...ссылку, словно в награду, определил сносную. — Отказ Лициниана от защиты означал признание вины. Этот отказ оправдывал Домициана, чем и объясняется его радость и мягкость по отношению к Лициниану. — Конфискация имущества всегда соединялась с приговором о ссылке; разрешение что-то себе взять было милостью. В эпоху раннего Принципата ссыльным разрешалось выделить себе до 1/12 своего имущества, но это было именно милостью, а не законом.