Письма

Мальчишка почти с самого рождения чувствует себя превосходно, девочка же раньше была очень болезненной и заброшенной.

Малыш просто чудо жизнерадостности и, кажется, уже восстает против всяческих социальных установлений и условностей. Насколько мне известно, всех детей кормят чем-то вроде хлебной каши. Но он отказывается от нее самым энергичным образом: хотя у него еще нет зубов, он решительно жует хлеб и глотает все, что ни попадается из съестного, со смехом, кряхтением и всяческим шумом; однако при виде каши и тому подобного накрепко закрывает рот. Он часто сидит у меня в уголке мастерской на полу или на мешках; если показать ему рисунок, он радостно гулит, однако в мастерской всегда ведет себя тихо, потому что рассматривает развешанные по стенам вещи. Ах, какой это милый, общительный малыш!

286

Только что вернулся из Утрехта от Раппарда.

Я очень рад, что побывал у него; надеюсь, мы с каждым годом будем дружить все сильнее и все больше проявлять интерес к работам друг друга. У него есть небольшая акварель - сельское кладбище - которую я считаю очень тонкой по настроению и оригинальной.

Ты ведь знаешь бельгийского художника Менье? Так вот, некоторые вещи Раппарда напоминают мне его...

Итак, я приехал от Раппарда полный планов и надежд, потому что увидел у него, какие плоды приносит работа над этюдами, иными словами, увидел комбинации различных фигур в более значительных композициях. К тому же стремлюсь и я. Но это требует времени, а пока что нужно продолжать делать новые этюды с модели.

288

Когда отец и мать, ссылаясь на мою необеспеченность, возражали против моей женитьбы, я, хоть и решил не уступать, в какой-то степени мог согласиться с ними, по крайней мере мог понять, почему они так считают. Но когда, зная, что у тебя прочное положение и хорошее жалованье (nota bene: значительно лучшее, чем у отца), они выдвигают те же возражения и против твоего брака, я могу сказать только, что считаю такое поведение бесконечно высокомерным и решительно нехристианским.

По существу священники - самые безбожные люди и самые сухие материалисты на свете, хотя, вероятно, не непосредственно на кафедре, а в личной жизни. С нравственной точки зрения действительно можно возражать против женитьбы, если человек не имеет куска хлеба в буквальном смысле слова; но, насколько я понимаю, такие возражения лишены какого бы то ни было нравственного оправдания там, где не стоит вопрос о реальном отсутствии куска хлеба. А ссылаться на отсутствие куска хлеба в случае с тобой просто смешно...

Выли, по-моему, все основания ожидать, что, как только речь зайдет о спасении женщины, отец придет на помощь. Было бы справедливо, если бы он стал на ее сторону, так как она бедна и покинута. Не делая этого, отец совершает тяжкую ошибку, вдвойне тяжкую, потому что он не только отец, но и служитель бога. Пренебрегать интересами такой женщины, мешать спасти ее чудовищно.

Ах, я очень хорошо знаю, что любой священник сказал бы в данном случае то же самое; именно по этой причине я и считаю всю их компанию самыми безбожными людьми в нашем обществе...

Ты пишешь, что дело начинает хиреть. Это достаточно скверно. Но положение ведь всегда было ненадежным и, вероятно, останется таким до конца твоих дней. Будем мужественны и попытаемся вновь обрести энергию и жизнерадостность.

Могу тебе сказать, что первая моя композиция, набросок с которой я тебе послал, уже почти закончена... Но когда ты увидишь мои рисунки и этюды, ты поймешь, Тео, что в этом году у меня было столько забот и тревог, сколько человек вообще в состоянии вынести. Отгрохать фигуру - чертовски трудная штука! По существу, работа с модели все равно что работа с железом: поначалу не видишь никаких результатов, но постепенно материал поддается и ты находишь фигуру, подобно тому как железо, разогреваясь, становится ковким, и вот тогда-то и надо работать над ним...

Ах, мой мальчик, если бы нам только найти покупателя на мои рисунки! Работа для меня - жизненная необходимость. Я не могу откладывать: мне не нужно ничего, кроме работы...

Но у меня достаточно других беспокойств, порою тяжких горестей, да и трудностей тоже хватает. Я предпринял попытку любой ценой спасти женщину и пока что справляюсь с этой задачей. Но будущее рисуется мне отнюдь не в розовом свете.

Знаешь, Тео, какие трудности возникли у меня с этой женщиной после того, как я написал тебе в прошлый раз? Ее семья попробовала оторвать ее от меня. Я никогда не имел дела ни с кем из ее родственников, за исключением матери, потому что не доверял им. Чем больше я вникал в историю ее семьи, тем больше укреплялся в своем недоверии. Именно потому, что я не захотел иметь с ними ничего общего, они теперь интригуют против меня и предприняли такую предательскую атаку. Я высказал жене свое мнение об их поступках и объявил, что она должна выбирать между мной и своим семейством, с которым я не желаю входить в соприкосновение, прежде всего потому, что, на мой взгляд, сближение ее со своей семьей толкает ее на прежнюю дорогу. Родственники потребовали, чтобы она вместе с матерью вела хозяйство своего брата, который разошелся с женой и известен как mauvais sujet. 1

1 Беспутный малый (франц.).

Причины, по которым семейство Христины советует ей оставить меня, сводятся к тому, что я слишком мало зарабатываю, якобы плохо отношусь к ней, взял ее только для позирования и в трудную минуту, без сомнения, брошу. Кстати из-за ребенка она уже в течение целого года почти не имела возможности мне позировать, так что сам можешь судить, насколько основательны такие подозрения. Обсуждалось это тайно, за моей спи-пой, но в конце концов жена все мне выложила. Я ответил: "Поступай, как хочешь, но знай: я не оставлю тебя, если только ты не вернешься к прежней жизни"... Я убеждаю Христину не ходить к родственникам, но если она настаивает, отпускаю ее... А влияние они на нее оказывают пагубное и сильное, потому что оно исходит от близких, которые сбивают ее с толку, уверяя: "Он несомненно бросит тебя". Таким образом, они вынуждают ее бросить меня.

289

Сегодня я вышел из дому уже в четыре утра. Хочу приняться, вернее, уже принялся за мусорщиков. Для этого рисунка мне нужны этюды лошадей. Сегодня я уже сделал два наброска в конюшне рейнской железной дороги и, возможно, заполучу старую лошадь со свалки. Свалка - замечательный, но очень сложный и трудный сюжет, который будет стоить мне немалых усилий. За утро я успел сделать несколько набросков. Тот из них, на котором виднеется небольшое яркое пятно свежей зелени, будет окончательным вариантом. Сделан он примерно так, как нацарапано в этом письме: всё, даже женщины на переднем плане и белая лошадь на заднем, предстает на фоне пятна зелени и полоски неба над ним с таким расчетом, чтобы все эти черные навесы, уходящие один за другим в перспективу, вся эта грязь и серые фигуры являлись контрастом чему-то чистому и свежему. Группа женщин и лошадь составляют более светлые части светотени, а мусорщики и кучи отбросов - более темные. На переднем плане всевозможный негодный выброшенный хлам: обломки старых корзин, заржавленный уличный фонарь, битые горшки и пр.

Во время работы над двумя этими рисунками у меня родилось так много замыслов и появилась такая охота делать новые вещи, что я прямо не знаю, с чего начать; пока что я твердо решил заняться свалкой.

293

Как тебе известно, я очень долго подавлял в себе желание приняться за композиции; теперь время для них настало, и во мне произошла революция: я отпустил вожжи, которыми сдерживал себя, и вздохнул свободнее. Думаю, тем не менее, что в конечном счете я не зря так долго корпел над этюдами; изучать дело серьезно и не воображать, будто все уже знаешь, - такое правило верно всегда, а уж в отношении фигур - особенно. Мне страшно нравится фраза Мауве, который, несмотря на все свои многочисленные работы и весь свой опыт, утверждает: "Бывают случаи, когда я не знаю, как устроены суставы у коровы". В настоящее время я лично поступаю следующим образом: рисуя землекопа, у которого нога или рука выставлена вперед, а голова опущена, я тщательно рисую другую ногу или руку, шею и затылок, которые скрыты от взоров, и лишь потом принимаюсь за то, что видно, благодаря чему добиваюсь максимальной правильности рисунка.

295

Сейчас около четырех часов утра. Вчера вечером была гроза, а ночью лил дождь. Теперь он прошел, но все кругом мокрое, небо серое, там и сям по нему плывут то более светлые, то более темные массы облаков нейтрального или желтовато-белого цвета. Час ранний, поэтому зелень кажется сероватой и приглушенной по цвету; по мокрой дороге идет фермер в синей куртке, он ведет с пастбища караковую лошадь. На заднем плане вырисовывается серый силуэт города; он тоже приглушенного цвета, на фоне которого резко выделяются мокрые, красные крыши. Разнообразие колорита земли, зелень и общая живость пейзажа напоминают, скорее, Добиньи, чем Коро. Уверен, что, если бы ты видел это зрелище, оно доставило бы тебе не меньше радости, чем мне. Нет ничего более прекрасного, чем природа ранним утром...

Знаешь, о чем я недавно думал? О той книге про Гаварни, которая у тебя. Я, помнится, прочел в ней, что, по словам самого Гаварни, рисунки, изображающие лондонских пьяниц, нищих и т. д., начали хорошо получаться у него только после того, как он прожил в Англии некоторое время - кажется, больше года; он даже рассказывает в одном письме, как много времени требуется па то, чтобы сжиться с новым окружением.

Так вот, я начинаю чувствовать себя здесь совсем как дома, не то что на первых порах, и теперь нахожу очень поверхностным все, что делал здесь раньше. Надеюсь, что научусь выражать себя все более энергично и тонко, и этой надежды вполне хватает, чтобы мое настоящее казалось мне радужным. В самом деле, у меня нет недостатка ни в сюжетах, ни в моделях (пока я могу оплачивать их), я полон новых замыслов и планов, а горести еще не одолели меня.