Письмо дяде Холмсу

Я взял из кладовки шланг, подключил его к крану и включил насос. Другой конец шланга мы всунули в щель.

Вода пошла - снизу раздались вопли. А мы хихикали.

Может, кто-то скажет: какие жестокие ребята. Возможно. Но мы никогда не обижали малышей, не издевались над кошками. Не воровали и не врывались в чужие дома.

А эти, там, внизу. Какие они красивые и благородные. Напали с оружием на пацанов, а теперь скулят, как щенки под дождем.

– Может, хватит?
– спросил я Алешку.

– Тебе их жалко, да?

– Мне воды жалко. Мне еще посуду мыть.

– Ладно, выключай, - согласился Алешка.

– Очень спать хочется. Брось им туда заодно мочалку.

Я бы им туда гранату бросил. Жаль, что она ненастоящая.

– Эй вы, - крикнул Алешка.
– Я вызываю спецназ, а вы сидите смирно. Как мокрые мышки.

– Вызывай скорей, - посоветовал я.
– А то они уже бульки пускают.

Никакой спецназ мы вызывать не стали, а пошли спать. Нимало не заботясь о судьбе задержанных.

Но нам, конечно, не спалось. И Лешка рассказал мне, почему он очутился наверху, почему оказался открытым люк в погреб.

– Понимаешь, Дим, - просто объяснил он.
– Я понял, что этот Щелкунчик, он не главный. Он шплинт в этой компании. А камешек, наверное, очень дорогой, они его пускали в игру, как приманку. И проворонили.

– Это мне ясно. Щелкунчик помчался вслед за тобой, чтобы вернуть камень. Они его долго ждали, не дождались и тоже приперлись.

Как выяснилось позже, Алешка не очень ошибался в своих предположениях. А когда у дома остановился их внедорожник, он, не в пример мне, сразу сообразил, что приехали среди ночи вовсе не наши родители. А главарь этой банды. И Леха, когда я вышел на крыльцо встречать незваных гостей, распахнул люк, взлетел в кабинет, достал из-под тахты автомат и сунул за резинку пижамных штанов бутафорскую гранату.

– И ты совсем не испугался?
– недоверчиво спросил я.

– Я боялся, Дим, только одного, - усмехнулся Алешка, - чтобы ты сам в погреб не брякнулся…

Заботливый какой! Прямо до слез меня растрогал. А «заботливый» добавил:

– Иначе ты бы мне все испортил.

А то, что я сам бы «испортился», грохнувшись в подвал, это не в счет. Это так - всего делов-то.

Но я не обиделся. Я им горжусь. Своим младшим братом. И даже подумал: а ведь мы когда-то вырастем, Алешка женится, будет жить своей семьей - вот скучно-то нам станет!

С тем я и уснул.

Утром нас разбудил приглушенный вопль из погреба:

– Эй, наверху! Ну где твой спецназ-то? Нам холодно.

– Может, вас еще и покормить?
– ледяным тоном осведомился Алешка.
– И песенку вам спеть?

Мы позавтракали, я помыл посуду. Часов в одиннадцать приехали наши родители. С Митьком, конечно.

Мы выбежали их встретить. Я и не знал, что так по ним соскучился. Они вышли из машины - сияющие, довольные, отдохнувшие от нас. И распахнули нам свои объятия.

– А это что?
– спросил папа, указывая на чужую машину.
– У кого угнали?

– Какая-то посторонняя, - увильнул Алешка.
– Проездом.
– И сразу же пристал для отвода глаз к Митьку: - А кому премию-то дали? И за что?

– Было за что!
– рассмеялся Митёк.
– Это классик детективного жанра, очень известный. Цитирую: «И он ударил его пяткой ноги в челюсть лица!»

Алешка тоже расхохотался:

– А я еще лучше могу. Я тоже классик: «И он ударил его правой пяткой ноги в левую челюсть лица!» Класс? А чего вы нам привезли?

– Вот!
– сказала мама.
– Ему не радостно, что мы приехали! Ему важно, что мы ему привезли!

– Мам, - наябедничал Алешка.
– Мы питались одной картошкой с медом. Хочется кусочек какой-нибудь вкуснятины.

Началась всякая суматоха, стали таскать сумки из машины, накрывать на стол. Мама все приглядывалась к нам: не похудели? Не простыли? Не соскучились?

– Алексей, - сказал папа, когда мы уселись обедать, - ну ты и натворил дел!

– Откуда ты знаешь?
– Алешка уже что-то жевал. Будто я его тут голодом морил.
– Тиша тебе звонил? Участковый Котик?

– Что за кликухи такие?
– возмутилась мама.
– Говорите нормально.

– Ага, - уловил папа, - ты, оказывается, и здесь делов наворочал. Я-то ведь твои английские фокусы имел в виду. Ты знаешь, что ты выиграл у Щелкунчика? Невероятной цены бриллиант!

– Алмазовый?
– спросил Алешка.

– Очень алмазовый, - уточнил папа. И вот что он рассказал.

Эти жулики, которые ограбили великого артиста, утащили у него, кроме всяких денег и баксов, фамильную драгоценность. Но так как ими уже интересовалась милиция, они быстренько слиняли в Англию, где у них были большие денежки в банках. Но папин Интерпол не дремал, и все деньги в банках заблокировали. И жулики остались без средств к пропитанию и проживанию. Тогда они вспомнили старое ремесло и организовали игру в наперстки.

– Вот дураки!
– высказался Алешка набитым ртом.
– Продали бы этот камень - и все!

– Это не так просто, - ответил папа, покачав головой.
– Это не у нас на рынке. Им пришлось бы убедительно объяснить, откуда у них такая ценность, и подтвердить свое право на владение камнем.

– Так нашли бы таких же жуликов, как они сами, - опять подсказал Алешка, - они бы у них документы не спросили.

– А ты многому научился за это время, - сказал Митёк одобрительно.
– Верным путем мыслишь.

– Дело в том, - продолжил папа, - что продать этот алмаз они могли только таким же нашим жуликам. Сейчас за границей очень много всяких российских «бизнесменов», у которых полно шальных денег.

– И они не знают, куда их девать, - вставил Митёк.

– Вот именно. И Щелкунчик точно рассчитал, чем их можно приманить. Они хоть и жулики, но тоже скучают по своей родине.

– По березкам в поле, - усмехнулся Митёк, - по снежным просторам.

– Как же! Они скучают по своей молодости. По тем временам, когда начинали свой криминальный бизнес. Они начинали его, как правило, или с торговли цветами, или игрой в наперстки.

– Я понял!
– воскликнул Алешка.
– Идет такой задумчивый бизнесмен, грустит по своей молодости и вдруг видит родное и близкое.

И я тоже стал понимать. Эх, думает он, тряхну стариной. Сыграю. И тут его внимание привлекает этот блестящий камешек. «Постой, постой, дай-ка глянуть. Да ведь это…» - «Точно, - говорит Щелкунчик, оглядываясь по сторонам.
– Крайне нуждаюсь в средствах, братан. Купи или выиграй».

– А у Щелкунчика, - вставил Алешка, - два таких камешка. Один настоящий, а другой - стекляшка.