Письмо дяде Холмсу

Поужинав, мы почти сразу легли спать - все-таки устали за день. Погасили свет, поболтали немного.

Снег прекратился, на небе появилась луна. Она светила прямо в окошко и бросала на пол загадочные тени. А посередине комнаты светился голубой квадрат.

Я долго смотрел на него - он чем-то притягивал мой взгляд. И вдруг он на мгновение исчез - и появился снова. Будто кто-то на секунду заслонил лунный свет. Будто кто-то заглянул в окно и тут же от него отпрянул. Мне даже показалось, что я слышу удаляющийся скрип шагов по снегу.

Я вскочил и бросился к окну, глянул во двор. Но ничего, кроме искрящихся под луной сугробов, не увидел.

Когда же эти ведьмы и лешие кончатся? Достали!…

Но утром об этой малости я и не вспомнил. Подумаешь, может, береза так веткой качнула, сбросив ком снега, может, какая-нибудь ночная птица за окном промелькнула - да мало ли что может быть, не все же на домовых сваливать. И я даже Лешке об этом не стал говорить. К тому же день начинался славный - солнечный, веселый, за окнами сплошной щебет стоял - воробьи с синицами разборку устроили.

Мы напились чаю, сбегали за лыжами и стали ждать участкового.

Он приехал не один, с ним был какой-то симпатичный дядька - директор школы, как оказалось. Специально для нас. Потому что допрашивать нас положено только в присутствии педагога.

По дороге мы разговорились. Вернее, говорили Алешка с директором. Алешка кого хочешь на беседу выведет. И я сначала не обращал внимания на их диалог, а потом стал прислушиваться.

– А у вас двоечников много?
– спрашивал Алешка.

Директор солидно, как взрослому, отвечал:

– Обычный процент. Как по всему району.

– А вы с ними боретесь? У нас в школе со мной борются, - признался Алешка.

– И как, успешно?
– усмехнулся директор.

– К концу четверти успешно, а так не очень. А как вы с ними боретесь?

– Как обычно. Дополнительные занятия, усиленный контроль. Поощрения и наказания. Они ведь хотят как в сказке - без труда и без науки, по волшебству. Один малец-первоклашка, - рассмеялся директор, - всю зиму на рыбалке проводил. Надеялся, как Емеля, щуку поймать.

– Поймал?

– Поймал. Насморк.

Тут разговор прервался - мы приехали.

Участковый Тиша не соврал - следователь быстро с нами управился, допрос прошел в теплой, дружеской обстановке.

Мы вышли во двор милицейского здания. «Уазик» с участковым уже ждал нас.

– Вы в Шнурки?
– спросил нас директор.
– Вы там поосторожнее, там колдунья живет.

– Знаем, - сказал Алешка.
– Там и домовых полно. Домовят, вернее.

Глава XI

Димка в упряжке

Дорога на Шнурки шла вокруг леса. Это было, конечно, дальше, чем напрямую, через поле и лес, но добрались мы, конечно, быстрее, чем в прошлый раз на лыжах.

Собаки нас встретили так же приветливо, как и тогда проводили. Они выскочили за ограду и звонко, многоголосо залаяли.

Тут же на крыльце появилась Астя в наброшенной на плечи шубке и звонко закричала, отзывая собак.

– Яшка, Васька, Нюшка!
– А потом вдруг мы услышали: - Лешка, Димка, домой! Дед! Партизаны приехали! Разогревай борщ!

– Лех, - сказал я, - у них собак прибавилось. Митька и Ленька появились.

– Тебе обидно, что ли? А мне нет. Даже если бы меня Шариком назвали, я бы не обиделся. А уж Рексом…

– Это у нее манера такая, - объяснил с усмешкой участковый.
– Она своих собак по именам знакомых называет.

– Здорово придумала, - одобрил Алешка.
– И запоминать легко.

Я посмотрел на ленивого толстого кобеля Димку - и не скажу, что порадовался.

– Вас подождать?
– спросил участковый.
– Или потом заехать за вами?

– Мы обратно с добычей поедем, - как-то странно ответил Алешка, - нам транспорт будет нужен. Заезжайте за нами. С понятыми.

– Легко, - пообещал участковый Тиша.
– Люблю с понятыми ездить.

Дед Яша встретил нас не борщом, а блинами.

– Ну что, партизаны, проголодались?

– Мы у вас всегда голодные, - откровенно заметил Алешка и тут же пояснил: - Потому что у вас всегда вкусно.

За чаем он спросил Астю:

– Гражданка потерпевшая, в последнее время вас не беспокоил Домовой? Ночью.

– Один раз, я слышала. Дедушка спал, а я слышала. Но он очень тихо шумел. Я даже думала, что это чужая кошка от собак пряталась.

– И что? Проверила?

– Конечно, страшно было, но я поднялась по лестнице, подергала дверь, а она…

Алешка кивнул, перебивая:

– А дверь опять была заперта изнутри. Мне все ясно. Кроме одного: почему твои горластые собаки не лают на Домового?

– Потому что они ночуют у тети Нюши. Им оттуда ничего не слышно.

– А почему они ночуют у тети Нюши?

– Потому что она одна боится.

– Вона как!
– по-деревенски, хитренько отозвался Алешка.
– Она всегда была такая боязливая?

– Она недавно такой стала.

Алешка радостно блеснул глазами: значит, все в его умной голове улеглось по местам. Сейчас он откроет великую тайну.

И он открыл:

– У вас блины прекрасные. Почти как у нашей мамы.

А я, кажется, понял ход Алешкиных мыслей. Ведь в деревне ничего от соседей не утаишь. Там все на виду. И, конечно, слух о том, что в округе появился посторонний человек, разлетелся быстро и оброс всякими подробностями. «Да он, этот дядька, вроде бы в тюрьме сидел, говорят, жулик. Да надо бы на ночь покрепче двери запирать». А тетя Нюша… Ну что, тетя Нюша? Она, конечно, ведьма, да против человеческого зла и подлости беззащитная.

Дед Яша с интересом слушал этот пустой разговор. Про собак, которые не лают. Про боязливую ведьму. Про вкусные, как у мамы, блины.

Алешка повернулся к нему и спросил:

– Вы не знаете, сколько шагов вот в этой стене вашего дома?

– Что?
– Дед вытаращил глаза и едва не выронил изо рта блин.

– А я знаю.
– В голосе Алешки звучали торжествующие нотки. Будто он сообщил, что знает: есть ли жизнь на Марсе или ее там нет.
– Вот эта стена длиной двадцать моих шагов. Я в тот раз померил.