Пить, петь, плакать: пьесы

Комиссар. С плакатом на торце.

Девушка. Ой. Фу. Да нет. Она не на велосипеде. Она только купила. Эля, из бакалейного. Ей восемь недель осталось. Идем по улице, а с грузовика «Дружков» продают. Мальчуковых. Ну, она и взяла. У нее как раз мальчик, ультразвуком слушали... Как вы странно смотрите...

Комиссар. Это что у вас в портфеле?

Девушка. Ой. Да топор. (Вынимает.) Меня Арсен Гамлетыч из мясного послал до точильщика добежать. А со мной Эля тоже пошла. А пока я с точильщиком, она делась куда-то. В переулке все дома позаброшенные, двери позабитые. Только вот у вас... Я по всем этажам, а ее нигде нет...

Комиссар. Девушка, милая. Отдайте мне этот топор. Подарите, продайте втридорога. А то давайте меняться.

Девушка. Ой. Да зачем он вам?

Комиссар. Зачем задумчивому юноше топор, ха-ха-ха. Вы что, Достоевского в девятом классе не читали?

Командир. Топор нужен мне. Крест хочу смастерить матери на могилу. А то этот хиппи престарелый, тятенька мой, никогда не додумается.

Девушка. Ой. А у вас мама умерла?

Комиссар. Да не верьте вы ему. Матери у него действительно нет. Но ее никогда и не было. У таких, как он, не бывает матерей. Такие, как он, заводятся сами по себе. От экологического, так сказать, запустения. Из радиоактивных осадков.

Девушкаглядит ошарашенно.

Командир. Продаете вы топор или нет?

Девушка. Ой. Я лучше пойду...

Комиссар. Стойте. За топор даю авто. «Сааб». Правда, он красный. Ну, перекрасите...

Командир. Да погоди ты... Давайте лучше знаете, что? Вы нам – топор, а я на вас – женюсь!

Девушка хихикает.

По рукам! Только я на вас не женюсь. Вот мой друг, пожалуй, женится. Он на всех женится, кто его ни попросит.

Комиссар. Выходите за меня, я вам бигуди подарю.

Девушка хихикает.

Девушка. Воздух у вас какой-то тяжелый. Открыли бы окошко. (Оглядывается.)

Комиссар. Э, нет. Вот это не надо! (Пальцем грозит.)

Командир. Окно у нас в торце. А на торце нашего дома висит плакат.

Комиссар. «Слава „МММ“! Не забудьте выключить телевизор!»

Командир. И мы гордимся этим.

Комиссар. И никакие окошки нам ни к чему.

Девушка. У вас что, совсем нет окна?

Комиссар. Как видишь, родная.

Командир. Жили-были Командир и Комиссар в темной комнате с огромным окном.

Комиссар. Ну, голубушка. Давай сюда топор, и бежим под венец.

Девушка хихикает, качает головой.

Командир. Да вы не смотрите, это мы сейчас в неглиже. На самом деле мы башлевые ребята. У меня – публичный домишко тут, на углу Подкопаевского, а мосье Комиссар неплохо зарабатывает киллером по вызову. Правда, он безручь, нескладь и никого не может как следует убить. Вечно только весь перепачкается...

Девушка (испуганно). Врете вы все.

Комиссар. Честное слово – красная звезда – дедушку Ленина – обманывать нельзя!

Командир. Соглашайтесь. Комиссар – классный парень.

Девушка. А он правда комиссар?

Командир. А кто же он? Конечно, комиссар. Ведь командир – я.

Девушка. Какой командир?

Комиссар. Какой, какой... Картотечный.

Девушка глядит ошарашенно.

Командир. Послушайте, барышня. Вы картошку едите? А откуда она берется, знаете? Ее собирают студенты, из числа которых сначала избираются командир и комиссар. Происходит это в осенних полях, где гуляет ветер, а кругом лежит притихшая, грустная, ненаглядная земля, которую раньше называли Родиной Октября.

Комиссар. Ноября.

Командир. Октября.

Комиссар. Ноября.

Командир заносит кулак над забинтованной головой Комиссара, но прячет руку в карман.

Комиссар (угрожающе). Отдаешь ты, наконец, топор, моя радость?

Девушка (запихивает топор в портфель). Пойду я...

Командир. Ладно. Кроме шуток. Давай расскажем ей все как есть.

Комиссар. Понимаете, вот мы с ним друзья, он командир, я комиссар. Но вся заковыка в том, что по странному совпадению мы влюблены в одну и ту же женщину.

Командир. В стюардессу. Причем влюблены мы в нее по уши, без задних ног, до потери пульса.

Комиссар. Летаем всюду за ней. А я уже не могу, меня тошнит. Я даже слово «самолет» не могу... Фу, опять тошнит...

Командир. Ссоримся, ревнуем. Вчера этот псих меня чуть не удушил.

Комиссар. И бизнес дал трещину.

Командир. Да, у Комиссара в благотворительном обществе милосердия совсем зачахла торговля танками, да и я давненько не наведывался в свою русско-японскую контору, где состою коммерческим директором.

Комиссар. Дружба врозь, работа не ладится, жизнь проходит мимо...

Командир. И мы решили...

Комиссар. Чтобы прекратить это безобразие...

Командир. Что один из нас сядет в машину и свалится с моста в Москва-реку.

Комиссар. Но тут что-то дело не пошло, полночи бросали жребий, орали...

Командир. На рассвете Комиссар на меня с ножом кинулся, пришлось ему голову пробить...

Комиссар. И тут мы додумались!

Командир. Надо просто-напросто убить нашу любимую.

Комиссар. Ликвидировать, так сказать, причину всех печальных следствий.

Девушка (едва лепечет). Как – убить?

Комиссар. Как убить, как убить... Так, чтобы она никому не досталась.

Командир. Вы представляете, какая начнется жизнь, когда мы с ней разделаемся?

Комиссар. Мы же... Мы же вот... Обои поклеим свежие!

Командир. Купим участок. Огород разобьем.

Комиссар. Осенью банки закатаем...

Командир. Газеты выпишем!

Комиссар. Акций всяких накупим!

Командир. Прикипим душой к какому-нибудь сериалу...

Комиссар. Москва-реку в самом широком месте переплывем!

Командир. Мы будем целоваться с девушками...

Комиссар. Думать, мечтать, спорить...

Командир. Но для этого нам необходим топор.

Лежащая Дронова шевелится и ворочается под пледом.

Девушка (испуганно). А там у вас кто?

Командир. Утопленница.

Девушка. Отпустите меня!