Питер - Москва. Схватка за Россию
Шрифт:
«Правительство ничего подобного таким авантюрам не имеет, ввиду того что оно твердо стоит на основах научно подготовленной финансовой политики и на путь рискованных экспериментов этого рода ни в коем случае не вступит» [1040] .
Как отметили участники совещания, при всем недоверии к автору приказа от 27 мая государственно настроенная часть совещания (то есть буржуазная) дружно приветствовала его выступление; причем из всех выступивших министров аплодисментов был удостоен только Некрасов [1041] . А ведь идеи, положенные в основу его доклада, были почерпнуты именно в банковских кругах: накануне банкиры направили Некрасову записку, где изложили свои проблемы и пути их решения; эти тезисы министр и передал Государственному совещанию [1042] . Затем новоявленный защитник капиталистических ценностей сосредоточился на другом важном деле. С начала августа Некрасов лоббировал введение специальной должности полномочного комиссара по продовольственным делам и прочил на нее П.П. Ватолина – ближайшего партнера А.И. Путилова и крупного акционера Русско-Азиатского банка. Предполагалось, что помощником Ватолина станет один из сотрудников американской миссии Красного креста [1043] . Видимо, этот жест был прежде всего адресован Керенскому, делавшему во внешней политике в тот период ставку на американцев. Социалистическая часть кабинета встретила инициативу в штыки. Назначение Ватолина откладывалось «со дня на день»; Керенский обещал подписать соответствующие документы после Государственного совещания в Москве, когда положение власти укрепится, но потом опять просил немного повременить [1044] . Пресса в ожидании назначения Батолина рассуждала о невозможности сотрудничества известного дельца с лидерами эсеров и меньшевиков, заседающих в правительстве [1045] . Некрасов же атаковал министра земледелия Чернова и министра продовольствия Пешехонова, которые противодействовали назначению банковского представителя. Ведь речь
1040
См.: Там же. С. 42.
1041
См.: Милюков П.Н. История второй русской революции. С. 306.
1042
См.: Записка банков министру финансов // Финансовая газета. 1917. 12 августа.
1043
См.: Показания Р. Робинса // Октябрьская революция перед судом американских сенаторов. Официальный отчет «Оверменской комиссии» сената. М., 1990. С. 152-153.
1044
См.: Там же. С. 154.
1045
См.: Передовая // Коммерсант. 1917. 23 августа.
1046
См.: Отставка А.В. Пешехонова // Русское слово. 1917. 27 августа.
Набиравший силу «роман» Некрасова с питерской банковской группой закончился внезапно. Черту под ним подвел Корниловский мятеж, мгновенно изменивший политическую ситуацию. Уже 31 августа 1917 года Керенский звонил в Москву кадету Н.М. Кишкину с просьбой передать приглашение лидерам купеческой группы войти в новый состав правительства. Эти новости обсуждали встретившиеся специально С.А. Смирнов, Н.Д. Морозов, Н.А. Второв, Д.В. Сироткин, А.Г. Карпов и С.Н. Третьяков [1047] . Рябушинский отсутствовал по болезни (бурный август совсем выбил его из колеи), А.И. Коновалов отдыхал в Крыму (причем Керенский лично разыскивал его по телефону, желая обсудить ситуацию [1048] .) Вообще между Керенским и Коноваловым после ухода последнего из Временного правительства сохранялись хорошие отношения. Коновалов, несмотря на пессимизм многих коллег, публично поддерживал Керенского после его выступления на Государственном совещании [1049] . В свою очередь, премьер предлагал бывшему министру торговли и промышленности важный пост посла в Париже [1050] . И в трудный час Керенский решил опереться на старых политических союзников еще по борьбе с царским режимом. Осведомленный представитель купеческой Москвы П.А. Бурышкин утверждал, что ведущую роль в создании нового коалиционного кабинета играла именно «московская промышленная группа», тесно связанная с кадетской партией [1051] . При таком повороте событий Некрасов оставался не у дел. К тому же оживление Совета, примерявшего на себя лавры победителя контрреволюционного заговора Корнилова, вообще исключало активность Некрасова на политическом поле. И Керенский назначил его генерал-губернатором Финляндии вместо измученного финским сепаратизмом М.А. Стаховича. Спустя годы Некрасов так характеризовал июль – август 1917 года – время его пребывания на вершине властного Олимпа:
1047
См.: ГАРФ. Ф. 3631. Оп. 1. Д. 2. Л. 46.
1048
См.: Там же. Л. 46 об.
1049
См.: Видные политические деятели о речи Керенского // Биржевые ведомости. 1917. 13 августа (утро).
1050
См.: Русское слово. 1917. 20 августа.
1051
См.: Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1991. С. 312.
«Одно из кошмарных воспоминаний моей политической жизни» [1052] .
После Корниловского мятежа ненадолго был реанимирован московский политический проект, распавшийся в мае – июне 1917 года. Из правительства были удалены социалистические лидеры, которых вряд ли там желали видеть и Керенский, и Коновалов. А новый состав практически полностью совпал с кругом тех представителей социалистических партий, которые еще до Первой мировой войны собирались в купеческих особняках Первопрестольной (А.М. Никитин, П.Н. Малянтович, С.Н. Прокопович; к ним следует добавить и человека Коновалова – лидера рабочей группы при ЦВПК К.А. Гвоздева) [1053] . Московское представительство в четвертом (последнем) кабинете было самым широким [1054] . В Министерстве торговли и промышленности, учитывая занятость Коновалова как заместителя премьера, заправлял В.И. Масальский, в течение десяти лет являвшийся секретарем Московского биржевого комитета. В продовольственном ведомстве заместителем С.Н. Прокоповича и ключевой фигурой стал крупный поволжский купец В.Н. Башкиров. В Министерстве земледелия осваивался молодой талантливый ученый, преподаватель Петровской сельскохозяйственной академии А.В. Чаянов. В Министерстве внутренних дел важным блоком вопросов по избранию и созыву Учредительного собрания ведал бывший член московской городской управы Н.Н. Авинов. Товарищем министра исповеданий профессора А.В. Карташева являлся тесно связанный с московской буржуазией профессор С.А. Котляревский. Главный экономический комитет при Временном правительстве, который планировалось превратить в центральное ведомство по руководству всей хозяйственной жизнью, полностью оказался в руках московского купечества. Председателем этого суперминистерства стал С.Н. Третьяков, а его заместителем – старшина Московского биржевого комитета С.В. Лурье. Неудивительно, что при таком составе кабинета сразу возник вопрос о переезде Временного правительства в Москву. Сначала было решено перевести Министерство исповеданий: для него выделялись площади синодального училища [1055] . Уже делались приготовления для переезда Министерства иностранных дел [1056] . Московская пресса, с энтузиазмом встречавшая подобные намерения, усматривала в этом символическое значение:
1052
См.: Из следственных дел И.В. Некрасова // Вопросы истории. 1998. №11-12. С. 22.
1053
См.: Володарский А.М. Ленин и партия в годы назревания революционного кризиса. М., 1960. С. 40-41.
1054
Московское представительство во Временном правительстве – весьма интересная и при этом малоизученная тема. Первый думский состав кабинета также был с сильным московским акцентом, а некоторые министерства практически полностью контролировались москвичами. Так, заместителями Г.Е. Львова в МВД являлись его сотрудники из Москвы – Д.М. Щепкин и С.Д. Леонтьев, а также львовский племянник В.В. Вырубов. Шингарев в Министерстве земледелия пережил целое нашествие кооперативных работников из Москвы во главе с В.Н. Зельгеймом. Во втором составе Временного правительства появились социалисты, но в возглавляемых ими ведомствах московское представительство также присутствовало. Например, у Чернова, ставшего министром земледелия, значительную часть практической работы вел П.А. Вихляев, проработавший в течение десяти лет статистиком в Московской губернской земской управе. У Пешехонова в Министерстве продовольствия главным действующим лицом был А.А. Титов – из известной купеческой семьи, бывший гласный Московской городской думы.
1055
См.: Утро России. 1917. 28 сентября.
1056
См.: Богословский М.М. Дневники. 1913-1919 годы. М., 2011. С. 421.
«Конечно, перемена места не решает еще вопроса о перемене правительственной политики... но она, может быть, послужит толчком к широкому перемещению политических сил в стране, создав новый центр, вокруг которого вновь, как встарь, соберутся все живые, государственные силы» [1057] .
Но на пути этой воображаемой идиллии, как и в марте – апреле 1917 года, когда дебатировался вопрос о месте созыва Учредительного собрания, возникла укрепившаяся революционная демократия. Слухи о готовящемся переезде очень взволновали эти круги, не говоря уже о крайне левых партиях, считавших подобные замыслы ножом в спину революции [1058] . Член исполкома совета рабочих и солдатских депутатов В.О. Богданов заявлял: если правительство Керенского – Коновалова все-таки уедет в Москву, то в Петрограде образуется новое – революционное [1059] .
1057
См.: Москва и Петроград // Русское слово. 1917. 7 октября.
1058
См.: Протест революционной демократии // Русское слово. 1917. 6 октября.
1059
См.: Там же.
По сравнению с первыми месяцами после свержения царизма общий политический контекст теперь сильно изменился. И перевести правительство из Петрограда в Москву так и не решились. Крах Корнилова настолько обострил обстановку в целом, что
прежние формы политического взаимодействия правительства с демократическими кругами уже не обеспечивали необходимую устойчивость. Даже официальный роспуск Государственной думы и Государственного совета, сопровождавшийся лишь слабыми протестами депутатов, прошел практически незамеченным: такие шаги уже никого не могли удовлетворить [1060] . Противостоять натиску большевиков, стремительно наращивавших силы, становилось все труднее. Это хорошо осознавали и в Москве, представители которой заняли командные высоты в четвертом составе Временного правительства. В деловых кругах Первопрестольной, где преобладал глубокий пессимизм, руководствовались простой логикой: если кто-нибудь еще надеется спасти положение, мешать ему не следует [1061] . Упадочное настроение усилило известие о задержании Рябушинского в Крыму, куда тот прибыл на лечение. По постановлению Симферопольского совета рабочих и солдатских депутатов знаменитого миллионера подвергли обыску и поместили под домашний арест. Ситуация потребовала вмешательства премьера Керенского и министра внутренних дел Никитина: они распорядились незамедлительно освободить Рябушинского и привлечь к ответственности лиц, виновных в инциденте [1062] .1060
См.: Роспуск Государственной думы // Русское слово. 1917. 8 октября.
1061
См.: Бурышкин П.А. Москва купеческая. С. 313.
1062
См.: Арест Рябушинского // Русское слово. 1917. 16 сентября; К аресту Рябушинского // Утро России. 1917. 26 сентября.
На этом фоне многие влиятельные москвичи стали склоняться к мысли привлечь в состав правительства своих оппонентов из петроградской буржуазии. В объединении усилий виделась хоть какая-то возможность спасти положение. Выше уже говорилось о вхождении Московского общества заводчиков и фабрикантов (3 октября 1917) во Всероссийскую организацию таких обществ, сконструированную в Петрограде. Теперь в московских деловых кругах стали раздаваться открытые требования включить в правительство не кого-нибудь, а самого П.П. Батолина. Совсем недавно его называли «хищной столичной акулой», ничем не брезгующей в своих спекулятивных аферах. Ныне же, в тревожные октябрьские дни, Батолин предстал в образе крупной фигуры, чьи частные почины имеют государственный масштаб и приносят стране огромную пользу. Но главное – его считали способным найти общий язык с революционной демократией. Народ пойдет за Ватолиным, убеждал «Коммерсант», поскольку:
«он не ушел еще от интересов простого крестьянина и простого рабочего, не отвык еще разбираться в сущности нужд каждого и мог бы найти выход там, где его не находят сами заинтересованные стороны» [1063] .
Этот самородок – продолжала аргументацию газета, – ведущий мощный корабль (то есть Русско-Азиатский банк) мог бы с успехом встать к государственному кормилу, и «это не явилось бы тем переходом, при котором кормчий теряется и не знает, с чего начать» [1064] . Такие же восторженные слова чуть ранее адресовались одному из лидеров московского купечества – Коновалову, ставшему заместителем премьера и главой торгово-промышленного ведомства: его возвращение во властные органы бурно приветствовали широкие общественные слои [1065] . Трудно сказать, как бы пошло сотрудничество давних конкурентов в рамках единого правительства. Несмотря на общую опасность, их коммерческие интересы оставались диаметрально противоположными. Например, сразу после формирования кабинета Коновалов и Третьяков заявили о необходимости поддержать русскую текстильную промышленность, выделив для этого из казны огромную беспроцентную ссуду (4 млрд руб.). [1066] Не нужно быть провидцем, чтобы понять, чем бы занялся Батолин, очутившись на одном из ключевых правительственных постов.
1063
См.: Турский Н. Реальные силы // Коммерсант. 1917. 20 октября.
1064
См.: Там же.
1065
См.: Добро пожаловать (возвращение Коновалова) // Коммерческий телеграф. 1917. 27 сентября.
1066
См.: Протокол №4 заседания комиссии Предпарламента по урегулированию народного хозяйства и труда. 19 октября 1917 года // ГАРФ. Ф. 1799. Оп. 1. Д. 35. Л. 14.
Тем не менее первый шаг по привлечению к сотрудничеству представителей питерской буржуазии был сделан. 11 октября на пост товарища министра финансов по внешнеэкономической деятельности был приглашен бывший председатель правления Сибирского торгового банка Э.К. Груббе [1067] . Это было первое подобное назначение во Временном правительстве за все время его существования – и последнее, поскольку до 25 октября оставались считанные дни. Большевистское восстание положило конец отечественному капитализму. Осенний реванш московского купечества оказался пирровой победой:
1067
См.: Назначение Э.К. Груббе // Коммерческий телеграф. 1917. 12 октября.
«ибо угодное ему Временное правительство очень скоро исчезло под кулаком таких молодцов, которые и самого купца ограбили» [1068] .
Глава 6.
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ТРИУМФ
МОСКОВСКОГО КУПЕЧЕСТВА:
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Почти двадцатилетние политические баталии разной степени интенсивности увенчались победой либеральных сил, выступавших под лозунгом ограничения самодержавия и чиновничьего всевластия. Купеческая буржуазия и либералы ратовали за то, чтобы лишить правящую бюрократию административных рычагов, и позиционировали себя более опытными управленцами, способными ответить на модернизационные вызовы. Административный ресурс манил не одно поколение вышедших из народа капиталистов, с завистью наблюдавших за тем, как петербургский бизнес, тесно связанный с чиновничьими кругами, пользуется всевозможными преимуществами. Борьба за утверждение либеральных ценностей, знамя которой в начале XX столетия подхватила московская предпринимательская группа, подразумевала вытеснение с лидирующих позиций петербургского клана и завладение «контрольным пакетом» отечественной экономики.
1068
См.: Смольянинов В.Н. Воспоминания сенатора Владимира Смольянинова // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 649. С. 75.
На рубеже февраля – марта 1917 года для московской буржуазии наконец открылся путь к реализации обширных социально-экономических замыслов. Заметим, что предшествовавшие два месяца были для нее на редкость неудачными. В январе – феврале правящая бюрократия нанесла по купеческой группе ощутимые удары. Первый был связан с конкурсом на строительство Московско-Донецкой железной дороги. Вокруг этого перспективного проекта, которому все эксперты прогнозировали большую доходность, разгорелись нешуточные страсти; главными конкурентами стали американские финансисты во главе с New-York city bank и группа предпринимателей Москвы. Официальными представителями американцев выступили крупный финансист Ф. Хольбрук и член совета Сибирского торгового банка Ф.А. Липский. Они обещали построить магистраль нового типа по последнему слову техники, используя преимущественно русские материалы [1069] . Со своей стороны, Московский биржевой комитет информировал заинтересованные правительственные ведомства о создании специального консорциума, готового вложить в дело около 500 млн руб. Московские предприниматели настойчиво подчеркивали, что совершенно недопустимо отдавать предпочтение иностранцам, передавая в их руки управление стратегической железнодорожной веткой: ведь они будут руководить ею не из России и в конечном счете не в российских интересах. Подобных примеров, уверяли они, более чем достаточно, чтобы вновь не повторять уже имеющийся печальный опыт [1070] . Разумеется, московские претенденты заручились поддержкой Государственной думы, где финансовая комиссия признала рассмотрение проекта первоочередным делом. Первого февраля состоялось заседание членов Государственной думы, ЦВПК, Совета съездов представителей промышленности и торговли с чиновниками ряда министерств. Однако последние как раз отдали предпочтение американской заявке, чем вызвали возмущение депутатов, предлагавших обсудить вопрос прежде всего с точки зрения соблюдения российских интересов [1071] . В ответ чиновник Министерства финансов Н.Е. Гиацинтов проинформировал законодателей и их союзников, что начинать дискуссию о строительстве данной трассы в комиссиях Государственной думы вообще излишне: вполне достаточно провести обсуждение в правительственных ведомствах [1072] . В результате тендер, как и планировало правительство, выиграла американская финансовая группа. Правда, из-за нестабильности, воцарившейся в стране после свержения царизма, американцы так и не приступили к реализации проекта [1073] .
1069
См.: Вопрос о судьбе Донецко-Московской магистрали // Финансовое обозрение. 1917. №4. январь.
1070
См.: Московско-Донецкий бассейн // Раннее утро. 1917. 24 февраля.
1071
См.: Американские капиталы в России // Утро России. 1917. 4 февраля.
1072
См.: Борьба вокруг Московско-Донецкой магистрали // Коммерсант. 1917. 19 января.
1073
См.: Магистраль Московско-Донецкого бассейна // Коммерческий телеграф. 1917. 2 августа.
Запрет властей на проведение в Москве Всероссийского торгово-промышленного съезда стал не менее сильным ударом по планам московской буржуазии накануне Февральского переворота. Идея провести Всероссийский предпринимательский форум родилась в конце 1916 года; представители биржевых комитетов центра, Поволжья и Сибири обсудили ее в частных московских собраниях. В результате в правительство поступило ходатайство о разрешении собрать съезд [1074] . Эта инициатива сразу встретила неприятие в столице; питерская пресса писала:
1074
См.: Письмо Московского биржевого комитета в Министерство торговли и промышленности. 9 января 1917 года // РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 424. Л. 3-3 об.