Плач богов

Увиденное настолько шло вразрез с образом ярморочных гадалок, навязанным самим обществом, эдакой каргой – старой цыганки с крючконосым лицом, обязательно в цветастых шалях и платках на плечах, повязанных по талии поверх юбок и на голове, что Эвелин только диву далась, насколько оказываются въедливыми в сознании простых обывателей подобные клише-предрассудки. Несомненно, большее влияние на их неискушённые умы исходило от представителей христианской церкви, которая уже не одну тысячу лет вела далеко не тайную борьбу со столь успешными на своём законном поприще конкурентами.

Определить на глаз, сколько же лет этой элегантной леди, обладательницы во истину демоническо-божественной внешности, сопоставимой, разве что, с красотой матери Киллиана Хейуорда, было невозможно. Зато теперь Эва догадывалась, откуда у Кристофера, вроде бы обычного шофёра, столь исключительный лоск и вышколенные манеры, до которых многим отпрыскам аристократических семейств еще расти и расти. Определённо его маменька не скупилась, как на воспитание, так и на образование своего единственного сыночка (увы, но в высшем обществе это уже становилось едва не обыденной нормой, когда слуги превосходили своих господ далеко не одним отмуштрованным поведением, а иногда даже и уровнем «школьных» знаний). Так что не будь он представителем иного классового уровня, кто знает, может его тайный союз с Полин не выглядел бы столь шокирующим со стороны.

– Я тоже безмерно рада новому знакомству, Лин!

Подавить в себе вспышку очередной затапливающей волны сильного смущения оказалось невозможным, стоило только эксцентричной леди Кассандре приблизиться к Эвелин Лейн плавным шагом грациозной лебёдушки, прошуршавшей по вощённому паркету полов тяжелыми шелками платья, подобно звукам крыльев то ли голубей, то ли летучих мышей. Мадам Уейнрайт подхватила привычным для себя жестом холодные руки девушки в свои тёплые ладони, элегантно коснувшись скрытых маской щёчек приветственными поцелуями. И только пристальный взгляд Полин не позволил Эве растеряться окончательно. Ответить на радушное приветствие хозяйки салона пришлось машинально, попутно вдыхая аромат пачули и диких орхидей, окутывающий эпатажную гадалку тонким облаком изысканных парфюмов. От волнения слегка кружилась голова. Разве что непонятно, от чего же больше – от окружающего и явно необыденного помещения или же от завораживающей харизмы его хозяйки. Хотя, не исключено, что и от иного воздействия, никак не желавшего ослаблять своего пробирающего влияния ещё до момента входа в двери магического заведения.

– Проходите, отведаем изумительного кофе, который я только-только приготовила, в ожидании скорейшего прихода самых желанных для меня гостей. Правда, я не знала, кто именно войдёт в эти двери, но карты нашептали мне о визите двух прекрасных леди, чей раскрепощённый дух свободы и праздника заставит бросить вызов скучнейшим правилам чопорного общества, поддавшись пьянящему ритму первородных инстинктов. К тому же это настолько утомительно – целый день всматриваться в чужое грядущее, что пришлось поддаться собственной лености и укрыть и карты, и магические чары черной кисеей, дабы предаться ностальгии по тем временам, когда не все тайны будущего были мне доступны по щелчку пальцев. Есть нечто приятное и волнительное в неведении. Особенно для того, кого боги наградили даром, а может, и проклятием, видеть ещё не произошедшее намного лет вперёд...

Эвелин так и не смогла удержаться от пробравшего её любопытства, как только они все втроём ступили в святая святых – в рабочую комнату потомственной гадалки. Забыв о приличиях в атмосфере гостеприимного дружелюбия, едва не с жадным восхищением рассматривала индейские и африканские маски, статуэтки и экзотические тотемы в нишах – эдакий замысловатый декор а-ля "жилище современной ведьмы".

Мадам Уейнрайт, тем временем, разливала ароматный напиток в черные чашки из китайского фарфора с золотой росписью, расставляя на низком столике уютного уголка для отдыха вазочки с цукатами, сушёными финиками и засахаренными орехами.

Дождавшись от хозяйки пригласительного жеста к столу, Эва сделала несколько не совсем уверенных шагов к указанному месту и присела рядом с Полин на невысокий пуф, обтянутый черным велюром.

– По-настоящему его пьют горьким, - практически проворковала леди Кассандра, не переставая всё это время улыбаться, от чего глубокие ямочки на её румяных щёчках не сходили на протяжении всей их встречи. Так что ощущение, будто в её выразительных каре-зелёных глазах танцевали то ли лукавые бесята, то ли колдовские искры, усиливалось с каждой проведённой здесь минутой всё больше и осязаемей. – И часто сбавляют щедрой порцией рома, настоянного на стручках ванили.

Хотя она нисколько не настаивала, как на первом, так и на последнем, заранее положив щипцы рядом с прессованными кусками тростникового сахара в центральной сахарнице.

Эва уже было приготовилась категорически возразить и отказаться от через чур крепкой добавки, но Полин вовремя перехватила её ладошку своей, сжав руку подруги успокаивающе останавливающим жестом, и ослепительно улыбнулась соглашающейся улыбкой владелице салона.

– Я думаю, в такой праздник будет вопиющим преступлением не отдать дань традициям нашим предкам, которые однажды бросили якоря своих боевых флагманов в гавани Гранд-Льюиса, поднимая в тот знаменательный день кубки с данным ромом за завоёванный ими по праву город. Верно, Лив? Кто знает, может среди них затесался кто-нибудь из твоих прапрапрадедов? Почтить память забытым творцам истории в этот святой день излишним не будет.

Полин так легко нарушала правила, но при этом упрекнуть ее в легкомыслии или беспечности, не поворачивался язык. Уж кто-то, а юная мисс д’Альбьер прекрасно различала, где чёрное, а где белое, и вряд ли бы переступила допустимую черту, если бы соблазн выходил за рамки здравого смысла. Но едва ли бы Эвелин с такой лёгкостью поддалась влиянию своей названной подруги, если бы тайное желание быть кем-то сегодня соблазнённой не преследовало её по пятам ещё с момента их отбытия из усадьбы Терре Промиз. Уже в который раз за этот вечер с ее плеч сняли груз выбора, а всё её сопротивление опять же свелось к недолгому раздумью не такого уж и мучительного сомнения.

Разве ей было мало последних двух лет и сегодняшнего вечера в имении д’Альбьеров, чтобы напомнить о её безрадостной перспективе дальнейшего существования? Для чего она вообще сюда сбежала? Чтобы исполнять роль заботливой няньки для Полли или, наоборот, увидеть запретную для таких, как она, тёмную сторону жизни Гранд-Льюиса?

Так что на деле, уговаривать её долго не пришлось.

Глава двадцать шестая

Сделав небольшой глоток ароматного кофе и позволив обжигающему пламени карибского рома, усиленного кипятком, разлиться изнутри опьяняющим жаром, сжигая путы условностей дотла и на раз, Эва поняла, какой вопрос задаст первым. Все равно, чему – доске Унджи, хрустальному шару или картам Таро.

– Тебя пугает будущее, дитя. И вместе с тем снедает любопытство, - мадам Уейнрайт отставила чашку и элегантно прикусила салфетку. – В этом нет ничего зазорного.

Эвелин тоже отставила чашку и потянулась к ближайшему блюду за орехом пекан. Напиток явно преследовал цель усыпить ее бдительность со здравым смыслом. Очарование салоном медиума ослабило свои «магические» сети на рассудке девушки, а отрезвляющий скептицизм окончательно пробудился вместе со смелостью, нарисовав на губах улыбку с легкой тенью сарказма.

Сколько Полин и леди Кассандра уже знакомы? По любому Пол должна была как-то заблаговременно предупредить мать Криса о том, что этим вечером она появится в её салоне со своей подругой. Так что, наверняка большая часть информации об Эвелин была представлена так называемой опытной гадалке если и не из первых рук, то её сыночком (или через иные надёжные источники) в любом случае. Зная неуёмную склонность Полли к авантюризму и её не меньшую страсть к долгим разговорам, ничего удивительного в этом нет. А госпожа Уейнрайт ещё при первом знакомстве создавала о себе впечатление, как о весьма умной и проницательной женщине. Что ей стоит разговорить куда неопытную девушку вроде Полли и выпытать у той всю подноготную о своём будущем клиенте?