Плач богов

Эвелин вновь подняла чашку со слишком крепким напитком лишь слегка обмочив губы несколькими каплями пьянящего кофе. При всем своём скептицизме её совершенно не тянуло проявлять своё истинное отношение к происходящему в открытой враждебности или нетактичности. Прежняя Эва не рискнула бы даже шага сделать за порог данного заведения, чего не скажешь о сегодняшней, уже достаточно захмелевшей не от одного лишь вкуса кофе с ромом и ванилью. Казалось, вместе с парами алкоголя в голову ударило невиданной ранее смелостью. И пусть она проявилась пока только в сомнениях касательно дара ясновидения леди Кассандры, всё-таки это был хоть и маленький шажочек, но зато вперед, навстречу чему-то новому и возможно даже увлекательному.

Сложно сказать, чем же сильнее подействовало на состояние Эвелин Лейн спустя несколько минут: слишком крепкий ром, от которого буквально вскипала кровь, недавнее участие в карнавальном шествии, компания Полин, осмелившейся бросить вызов общественной морали или и то, и другое, и третье, вместе взятые? А может, в подходящей обстановке свободолюбивая сущность девушки взяла верх так же легко и естественно, как после дождя оживает природа? Бутоны спящих цветов расцветают за считанные секунды, встречая на нежных лепестках первые поцелуи солнца, не задумываясь о том, что именно его лучи осушили все вокруг. Так и Эва пыталась сейчас удержать столь привычные для сознания цепи привитых условностей, в то время как раскрепощённое тело рвалось к запретной свободе, не обращая внимания на жалкие попытки собственной хозяйки остановить саму себя. Эвелин же который уже за эту ночь раз прислушивалась к стуку сердца под корсажем Bata de cola, которое билось как-то по-иному, словно насыщаясь с каждым новым глотком всё больше и безмерней духом свободолюбия и свободомыслия.

– Вижу, твоя спутница сгорает от нетерпения, и в то же время не может избавиться от изводящих мыслей недоверчивых сомнений, - мадам Уейнрайт прошлась к центральному круглому столу медиума и стянула с его поверхности черное покрывало из тяжелого атласного шелка. Говорила, глядя прямо перед собой, а в полумраке салона из-за игры пламени десятков свечей в ее темных глазах невозможно было понять, к кому именно она обращается. В этом отрешённом взгляде вместе с тихим голосом было нечто магическое, запретное, непознанное.

Эва ощутила росчерк почти священного трепета, который пробежал по спине, так стремительно, что в следующую секунду девушка усомнилась, а было ли это на самом деле. Перевела взгляд на стеклянный шар, преломивший длинные пальцы Кассандры под причудливым изгибом, доску Уиджи, руны и несколько давно не новых колод с картами.

Ощущение было странным. Будто упрямый скепсис внутри ее сознания вступил в борьбу с извечным желанием каждого смертного заглянуть за скрытые тайны грядущего. И когда гадалка протянула ей одну из самых толстых колод и попросила «снять шапку», подумав о том, что тревожит сознание девушки, Эвелин не стала возражать. Тоже встала с пуфика и прямо с кофейной чашкой в руках приблизилась к рабочему месту провидицы, беспрекословно выполнив чужую просьбу.

Что ее тревожило? Хм, много чего. Послевкусие рома на языке. Порочная красота ажурной маски с вызывающим платьем для фламенко. Отчасти - переживания о том, что же будет, если их с Полин все же хватятся и не найдут в усадьбе Терре Промиз (Эва представила на миг выражение лица тетушки Джулии и не смогла сдержать улыбку).

О том, что львиную долю ее так называемых "тревог" на данный момент составлял вполне определенный человек, девушка с завидным упрямством продолжала отрицать. Так яростно, что очередной прилив румянца, раскрасивший ей скулы, вызвал глухую вспышку раздражения. Может от того, что госпожа Уейнрайт пристально следила за ней, отмечая самые мельчайшие детали? Как бы то ни было, Эвелин внутренне подобралась и сделала глубокий вдох.

Только что потомственная ведьма, похоже, узнала достаточно для того, чтобы разыграть свою предстоящую партию, как по расписанным нотам.

– Ты рано осиротела, дитя, - прозвучал в напряженной тишине голос леди Кассандры.

Полин бросила на подругу красноречивый взгляд, в котором явственно читалось: "я же тебе говорила!". Видимо, ни при каких иных обстоятельствах она не разделит скептицизма Эвы, даже если расклад таро явит той утопический брак по любви с Киллианом Хейуордом, мать которого вдруг внезапно выявится потерянной дочкой каких-нибудь потомственных герцогов, а её единственный сын и наследник воспылает неземными чувствами к несчастной сиротинушке мисс Лейн.

Между тем мадам Уейнрайт продолжала раскладывать таро в форме пятиконечной звезды, следуя тонким пунктирным линиям на резной столешнице из черного дерева. Эва рассеянно наблюдала за ритуальными действиями немолодой женщины, чувствуя в собственных пальцах предательский зуд при желании потянуться к выложенным рубашками вверх картам и самой их перевернуть. Сколько ни пыталась разобрать изображения, притягивающие внимание своей красочностью, так и не сумела. Сделала глоток остывшего кофе с ромом и расслабилась, позволив мадам Кассандре колдовать над выпавшим «пасьянсом».

– Твое детство сложно назвать радужным, - зазвенел в тишине голос мадам Уейнрайт. – Потеряв родных, ты познала много обид, нападок и равнодушия со стороны тех, кого волею рока вынуждена считать близкими людьми. Картам свойственно путать образы, и они редко когда проявляют желание открываться чёткими картинами, как прошлого, так и будущего. Смею предположить, жизнь твоей матери унесла одна из тех страшных вспышек холеры...

Полин сдавленно выдохнула. И леди Кассандра как-то уж быстро отреагировала на всхлип девушки, в котором отразилось столько грусти и тоски.

– Моя мама тоже умерла в то же время, что и твои родители, - пояснила подруга, нервно поведя плечами. Но уже в следующий момент тень непомерной печали тут же сбежала со смуглого личика жгучей красавицы, а цыганские глазища вновь озарил озорной блеск практически детского предвкушения. В такие моменты Эвелин поддавалась воздействию зажигательного, бьющего ключом темперамента Полли. Сердце ускоряло свой бег, а ожидание предстоящей авантюры рисовало на губах хитрую улыбку.

Только в этот раз Эве захотелось шикнуть на Пол. С подобным успехом та выдаст все тайны о своей подруге на ура и без вмешательства гадальных карт.

На время замолчавшая провидица перевела пристальный, будто пронизывающий насквозь взгляд всеподмечающих глаз на притихшую Эвелин. Девушке показалось, что гадалка пытается замаскировать свое пристальное внимание якобы «нежданным» удивлением от выпавшего расклада, а на деле, намеренно тянет время, чтобы вычитать по лицу неискушённой клиентки, чем та живет и дышит, какие страсти с тайными желаниями заставляют биться юное сердечко сильнее и чаще. Будто и вправду стремилась забраться в чужую голову. И надо признать, талант видеть людей насквозь не был чужд этой во истину профессиональной аферистке.

Чтобы по праву называть себя медиумом, нужно, как минимум уметь разбираться в чужих сущностях и читать незнакомых людей едва не с первого, брошенного на них «мимолётного» взгляда. В ином случае придётся поставить жирный крест на избранной не по своей ноше карьере.

На счет психологического фактора Эва, похоже, не ошиблась. Мадам Уейнрайт не стала терять времени понапрасну. Ткнула пальцем в карту, изображавшую то ли железный частокол, то ли могильные кресты. Лишь внимательней приглядевшись, Эвелин поняла, что карта изображает лежащего на земле мертвеца, из которого торчат крестообразными рукоятями в небо, воткнутые вдоль всего тела длинные мечи. Картинка действительно выглядела через чур пугающей, но гадалка не стала сводить брови, чтобы вызвать у своей клиентки дополнительное беспокойство.