Плач серого неба

— Помолчи, мастер Райнхольм, — я постарался сохранять ту же ровную интонацию, — мой долг — выдать Магической полиции опасное для общества и мирового равновесия существо.

— Да засунь…

— Послушай, Карл, — чуть повышу голос, — вдруг лучше дойдет, — слушай и вникай. Очень надеюсь, что до сих пор ты был не в курсе. То, что тебе кажется милой девочкой, такой же Тронутой, как ты, на самом деле гораздо худшее. У нее на мозгу шишка, и пока она на своем месте, у тебя над головой, считай, скала, которая в любой момент рухнет прямо тебе на бошку. Видел, что сейчас было? Ты это покрываешь? Зачем? Будешь врать, что не знал о приказе докладывать при первой же возможности?

— Да ты издеваешься?..

— Я? Нет. Ее же не уничтожат, не запрут…

— Просто сделают идиоткой! Овощем! — О, глядите-ка, кто заговорил.

— А ты заткнись, пока старшие разговаривают.

Вот так. Примолкла, глаза — по золотой монете. Пусть переваривает, хоть помолчит. Я вперил грозный взгляд в испуганную парочку Тронутых.

— Карл, ответь, зачем ты ее защищаешь? Не понимаю.

— Да и не поймешь, ищейка, — Тронутый смотрел мне в глаза, довольно-таки успешно сохраняя на лице спокойствие, но по лицу бешеной лисой металась паника, — о доверии-то, небось, только в книжках читал.

— Он меня спас, Брокк. Нашел на улице, и не дал помереть с голоду. И пристроил потом.

— В банду беспризорников? Все лучше и лучше.

— А куда ей еще было идти? Да отдай я ее в хороший дом, тут же вызнали бы секрет, да сдали синим — за вознаграждение.

— И были бы правы. Она… Ладно. Ты прав. Я все равно вряд ли пойму. Пускай время покажет.

— Что? — кажется, они спросили одновременно.

— Время, говорю, покажет. Сейчас вы оба мне нужны. И ты, — я ткнул пальцем в сторону карлика, — и ты. Похищение Астана, если, конечно, это и впрямь было похищение, вполне вероятно касается и моего дела — не зря же твой блондин объявился сразу за мной. Да и заказ отменять не с руки. А пока мы будем делать дело, я, милостью Творца и Его Порядка, попробую понять, как можно доверять такому опасному существу как ты, Лемора. Советую меня не разочаровать. Очень советую. Ну, или попробуй еще разок меня убить.

Демонстративно глядя в окно, я честно выждал целый сегмент. Молчание.

— Превосходно. И еще кое-что. У меня есть дела с Магполом. Если вдруг мне придется пообщаться с кем-то из синих, твоего духа чтобы и рядом не было. Но по первому оклику ты возвращаешься. Не теряйся. Мы нужны друг другу.

Настал момент истины. Сейчас меня или убьют, или они заглотят наживку и пойдут на мировую. Честно говоря, я блефовал. С бесполезным кинжалом, не выспавшийся и усталый, я мало что мог сделать против полукровки, даже не будь с ней крепкого карлика. А вдвоем бы они… Ох, не хотелось мне этой войны. Я был готов отпустить Тронутого и даже девчонку — ну какой она, в сущности, монстр, угроза обществу? Чем дальше душа отходила от встряски, тем яснее становилось — если даже в гневе и отчаянии девчонка выдала лишь жалкую вспышку, от такого чудовища Мироздание вряд ли сильно пострадает. Измененные, конечно, вызывают у меня дрожь отвращения от пяток до кончиков волос, но я не фанатик-муэллист, чтобы с пеной у рта требовать очищения мира от «скверны воплощенной». Пусть живут.

— Собирайтесь. Скоро на улицах будет много народу, хорошо бы до того осмотреть развалины. Еще бы немного поспать, вот только в сказки мы не верим, правда? А пока хозяин дома собирает потребный ему инвентарь, ты, Лемора, расскажи подробнее о нашем седовласом объекте.

— Это чего, например?

— Для начала подумай, не встречались ли вы раньше. Напрягись как следует. Если альв так запросто общался с Астаном, может, это была не первая их встреча?

— Не… Я бы запомнила. Рожа у него такая, необычная. Бледный, как мертвец, борода — до штанов, вся в косицы перевита. Усы не помню, кажется, просто щеткой. Но не, такого точно раз встретишь — не забудешь.

— Одет?

— Костюм весь белый, ни пятнышка. Палка была, ручная.

— Короткая, длинная?

— Короткая. Ну, с такими богатые гуляют.

— Трость?

— Во, точняк. На верхушке — шар.

— Обычный шар?

— Ну.

— Ясно. Еще что-нибудь?

— Да все. Я еще подумала, почему кругом дождь, грязь, а он, сволочь, весь чистенький такой. Маг, наверное.

— Возможно. Вполне вероятно. Хорошо. Карл, готов?

— Погодь, детектив, сейчас тут кое-что прикручу. — За время нашего короткого общения с Леморой, Тронутый обзавелся внушительным рюкзаком и повесил на шею толстые лабораторные очки на кожаном ремне с хитрыми пряжками. Сейчас он целеустремленно брел вдоль стены и вдумчиво поворачивал, в которой обнаруживались невидимые доселе вентили. Возле каждого Тронутый останавливался и проделывал короткий ритуал, включавший подсчет щелчков рукояти и повороты колеса в разные стороны. Наконец, удовлетворившись, он показал большой палец, обошел Аппарат сзади и вытащил из-под верстака две пузатых бутыли.

— Вниз надо закинуть. Пошли.

Жирдяй внизу вообще не заметил, что нас стало трое. Он молча принял у Карла бутылки, — «За две недели вперед», — предупредил Тронутый, — мазнул по мне равнодушным взглядом, — оценивающе задержал его на Леморе и вновь отвернулся. Без посетителей, перед которыми стоило заискивать, его дар речи беспробудно спал.

— Значит, смотри сюда, детектив, — цвергольд говорил сухо, смотрел в сторону, лишь изредка тыча в меня подозрительным взглядом. — У меня в сумке все, что для дела потребуется. Должно хватить. Как будем на месте, соберу образцы и подумаю, где ими заняться. Если что, у тебя есть открытое место и, желательно, рядом вода?

— Знаю. Но придется поговорить с хозяином… гм… открытого места.

— Это с кем?

— С моим… — я покосился на Лемору, вспоминая, что малолетние бандиты считают Хидейка мертвым, — …давним знакомым.

— Ясно. Знакомый, так знакомый. Ну да надеюсь, что не пригодится. Давай, веди, детектив.

Все старательно делали вид, что ничего не произошло. В том числе и я. Очень хотелось верить, что новые товарищи по работе не прибьют меня при первой же удобной возможности, но… я же сам недавно сказал, что в сказки мы не верим.

И тут вдруг Лемора, по-детски забыв о горестях и потрясениях, восторженно взвыла и подпрыгнула на месте. Мы обернулись туда, где море только еще освещалось лучами восходящего солнца, и невольно охнули от величия открывшегося зрелища.

Сверкая драгоценными металлами, ощетинившись десятками пышущих паром труб и широко расставив высоченные гребные колеса, в порт медленно, рисуясь, словно красавец в обжитый Тронутыми трактир, входил исполинский корабль. Карл охнул еще раз. Я прикрыл глаза растопыренной пятерней — защитить их от ослепляющего великолепия, и душа моя замерла. Нос корабля венчал серебряный щит, а в центре его горел еще ярче, пусть это и казалось невозможным, золотой молот.

Царь Борг и впрямь прислал своих сыщиков.

Глава 25, в которой сама жизнь устраивает театр абсурда, а я получаю удар ниже пояса — и не один

У всего на свете есть предел. Разговоры, чувства, вещи, жизни — однажды все они минуют некую границу и бесследно исчезают. Вот только что одушевленный корчился от ярости, а мгновение спустя уже стоит, с головой нырнув в меланхоличное отупение и безучастно глядит на предмет раздражения. Когда все прекратилось — неизвестно. Мгновения — они разные бывает. Не верите? Так проведите один миг под дождем, а второй — у теплого очага. Чуете разницу?

Но когда речь заходит о карликах и их изделиях, малые величины быстро теряют смысл. Метры кажутся ничтожно малыми, а обороты пролетают незаметно. Корабль, прибывший с далекого Боргнафельда, казался неимоверно огромным, и само время застывало, пораженное его величием.

Стальная громада пересекла незримую границу, отделявшую равнодушный океан от бурлившего страстями Вимсберга. Ослепительный молот размеренным ударом парировал бьющий по всем чувствам сразу выпад Морской Столицы, засел в ее теле, внушительно качнулся и замер, успокоился.