Пламенный лед

Костюм его, так же как и ее, был довольно строгим: кофта без рукавов с воротником стойкой и неглубоким треугольным вырезом и штаны, переходящие из темно-серого, в тон платья партнерши, в черный цвет. Задача перед Лизой и Максом стояла непростая: пройти по грани, доказать, что есть что-то сильнее всех возможных запретов, сильнее боли и страха, сильнее жизни и смерти. Что-то, над чем не властен ни человек, ни время. Две тени, два призрака, мужчина и женщина…

Первым прыжковым элементом в произвольной программе Миронов поставил четверной тулуп. Он понимал, что удачно выполнить этот элемент они смогут лишь в том случае, если на это у них будут силы, поэтому настоял, чтобы тулуп шел в самом начале. И все же сомнения оставались. Перед самым выходом пары на лед Женя еще раз спросил, уверены ли они и, получив от обоих утвердительны ответ, кивнул. Фигурное катание за последнее время сильно изменилось. И либо ты делаешь то, что никто до тебя не делал и становишься первым, либо смотришь, как другие раздвигают горизонты. Миронов отлично понимал, что Меркулова и Самойлов не из тех, кто готов следовать за кем-то, они слишком амбициозны, и в душе он был этому рад. С ними он мог пробовать то, чего не рискнул бы ни с кем из других своих спортсменов. Разве что… Да, Ксения могла бы добиться многого, но теперь это уже не важно. Женя неотрывно смотрел на фигуристов, зашедших на прыжок. За последнее время он видел этот четверной тулуп много раз, но сейчас, на чемпионате России, эмоции были совершенно другими. Никто из пар прежде не исполнял этот элемент в соревновательной программе, никто из женщин прежде не исполнял его во время стартов. Во рту у Жени пересохло, каждое движение спортсменов отдавалось в его собственном теле, словно он был с ними на льду. Толчок, оборот… два… три… они одномоментно коснулись льда лезвиями коньков. Трибуны замерли и взревели, со всех сторон слышались хлопки сотен рук. Миронов выдохнул, пульс зашкаливал, в голове шумело.

– Они сделали это! – срывающимся шепотом произнесла Ксюша, и голос ее четко донесся до Жениного слуха сквозь шум.

Быстрый взгляд на Лизу позволил Максу убедиться, что с ней все в порядке. Похожая на порыв ветра, легкая и чувственная, она скользила по льду, завораживая и притягивая взгляды. Соприкоснувшись руками, они разъехались в стороны, чтобы через секунду броситься навстречу друг другу с отчаянной стремительностью, ведомые лишь желанием вновь найти друг друга в бесконечном мраке. Еще мгновение, и тени, словно одно целое, закружились в совместном вращении. Взгляд глаза в глаза, ладонь на щеке, поворот головы… Тонкий изгиб женской фигуры в руках мужчины. Сплетение рук, отчаянье, осознание неминуемой разлуки, неизвестность, страх, немые признания…

Внезапно музыка оборвалась, над катком повисла оглушительная тишина. Зрителям, сидящим в первых рядах, стало слышно, как негромко скрипнули о лед лезвия коньков. Эта нежданная тишина натянула нервы, обдала холодом, заполонила собой все вокруг. В первые секунды Лиза плохо понимала, что делает. Заход на поддержку, толчок, и вот она, слегка выгнув спину, чувствуя бедром его ладонь, парит на руках у Макса, а все окружающее ее проносится мимо сплошным смазанным пятном. Лиза закрыла глаза, выдохнула, наслаждаясь каждым мгновением, вслушалась в мелодию, все еще звучащую у нее в голове. Снова оказавшись на льду, она посмотрела Максу в глаза и, почувствовав его уверенность, окончательно взяла себя в руки. Чувство спортивной злости взметнулось, как пламя костра, в который плеснули масло, стальная решимость, сквозившая во взгляде партнера, передалась и ей. До окончания произвольной оставалось почти две минуты, и сдаваться они не собирались.

Каскад параллельных прыжков, еще одна поддержка, выброс… Лиза ощущала, что силы ее уже на исходе, телом овладело чувство тяжести, и справляться с ним становилось все сложнее. На тренировках они много раз катали программу от начала до конца, так что эти ощущения были относительно привычными, но сейчас дало о себе знать нервное напряжение. Перед финальным вращением Макс, воспользовавшись моментом, легонько сжал ее руку. Со стороны казалось, что движение это всего лишь незначительный штрих программы, но мужчина и женщина, проживающие на льду историю двух теней, навсегда связанных бессмертным чувством любви, знали, что это не так.

Вращение отняло у Лизы остатки сил. Исполнять этот элемент в конце программы было сложно, но она сама попросила тренера поставить его в финале. Смотрелась такая концовка эффектно, и Миронов, поколебавшись, сдался. Но сегодня Лиза как никогда ощутила справедливость опасений наставника.

Опустившись на колени на расстоянии двух метров друг от друга, Лиза и Макс прижали ладони к невидимой преграде, разделяющей их. Взгляды, полные тоски и нежности, были устремлены друг на друга, за возможность прикоснуться они, казалось, отдали бы все. В глазах читалось обещание. Несмотря на боль, несмотря на страх, несмотря на время… Когда-нибудь… Две тени, призраки, навсегда соединенные бессмертным чувством.

Миронов, напряженный и взволнованный, встретил фигуристов у борта и сразу же укутал Лизу в олимпийку. Она была очень бледной, руки у нее подрагивали, улыбка выглядела неестественной, хотя держалась Лиза уверенно. Макс только запальчиво махнул рукой, не желая в первом порыве эмоций при свидетелях высказать все, что он думает.

Выставление оценок затягивалось. В ожидании судейского вердикта они сидели, взявшись за руки, плечи и бедра их соприкасались. Лиза, немного пришедшая в себя, старалась сделать вид, что ничего необычного не произошло, но беспокойный взгляд выдавал ее с головой.

– Ну что они так долго, - шепнула она так, чтобы расслышать ее смог только Макс и тут же почувствовала, как тот провел большим пальцем по костяшкам ее кисти.

От напряжения и переживаний у нее пульсировало в виске, но она не обращала на это внимания. Промедление было настолько мучительно, что Лиза едва могла сидеть на месте.

Наконец объявили результат. Если до этого момента у кого-то оставались сомнения насчет того, что именно они стали победителями этого чемпионата, то теперь все они были рассеяны.

Лиза радостно вскрикнула и тут же оказалась в объятьях Макса. Лицо ее осветила лучезарная улыбка, он смеялся, прижавшись лбом к ее лбу. Губы соприкоснулись в быстром поцелуе, почти невесомом, но абсолютно естественном для обоих.

– Господи, Макс… - шептала она, с силой сжимая его руки, не чувствуя, как по лицу катятся горячие слезы. – У нас получилось… ты понимаешь?! У нас получилось!

Глава 61

Москва, декабрь 2016 года

Последняя тренировка в этом году подошла к концу. Тридцать первое декабря выпадало на субботу, и Миронов милостиво дал спортсменам три выходных дня, предварительно взяв с них слово не переусердствовать с нарушением режима. Впрочем, как раз за это он был спокоен: после победы на чемпионате России Лиза и Макс готовились к Европе, остальных же ждал финал Кубка России, так что расслабляться не собирался никто. Злостных нарушителей в группе не было, выкинуть фортель мог разве что Самойлов, но назвать его безответственным Женя не мог. А сейчас, когда на носу маячили Олимпийские игры, ни у кого и в мыслях не было понапрасну рисковать.

– Не знала, что подарить тебе, - сказала Лиза, когда они с Максом остались наедине.

Полина, переодевшись быстрее всех, ушла еще несколько минут назад, следом за ней, предоставив раздевалку в полное Лизкино распоряжение, вышла Соня, и почти тут же появился Самойлов. Лиза не удивилась, более того, она ждала его появления, как будто чувствовала, что он придет.

– Могу подсказать отличный вариант.

Макс ухмыльнулся, но взгляд его при этом оставался серьезным, а в глубине черных зрачков Лиза разглядела уже знакомые дьявольские искры.

– Ну и?..

Она выжидающе смотрела на него снизу вверх. Ее руки расслабленно лежали на коленях, в глазах читался интерес.

– Подари мне себя.

– Я подумаю над этим, - хмыкнула она. Чего-то подобного Лиза и ожидала. – А пока вот… - Она взяла темно-синюю коробку, все это время лежавшую рядом на скамейке, и вложила ее в мужскую ладонь. – С наступающим.

Макс внимательно посмотрел на свою партнершу, покрутил подарок в руках и открыл. В коробке лежал мишка из твердого поролона, покрытого бархатом - символ летних Олимпийских игр тысяча девятьсот восьмидесятого года, столицей которых стала Москва, а рядом тряпка, на поверку оказавшаяся банданой с логотипом тех же соревнований. Взгляд Макса снова устремился на Лизу, на лице отразилось легкое недоумение.