Пламя для Льда
Шрифт:
Вдруг позади сражающихся, стали раздаваться громкие хлопки трансгрессии, атриум стал заполняться волшебниками и волшебницами, между ними замаячило удивлённое лицо Министра Магии.
Реддл, заметив новоприбывших, попытался отбиться от Дамблдора и трансгрессировать, но старик не собирался дать ему подобных шансов, продолжая атаковать. Белла, поддаваясь минутному порыву, вскочила на ноги, она безумно разволновалась и сейчас ощущала, как огненная лава разливается по венам, заполняя всё вокруг, обжигая и причиняя уже знакомую боль. Все последующие действия оказались для неё словно в тумане. Реддл вдруг услышал, как громкий гул стал нарастать позади него, а Дамблдор остановился, в глазах старика промелькнула тень страха. Реддл обернулся: Прямо за его спиной стояла девушка, с чёрными, абсолютно без белков глазами, её тело источало тёмное сияние, будто светясь изнутри, вены на висках и запястьях будто почернели. Она была
— Белла, не нужно, прошу тебя, — Словно заворожённый прошептал Том. Единственная иступлённая мысль билась в его голове: «Если она не остановится, она погибнет»., — Прошу тебя….
Девушка проигнорировала его просьбу, обратив взгляд чёрных глаз на Дамблдора. Старик лишь тяжело вздохнул, с сожалением глядя на студентку. Опасность, грозившая ей — была абсолютно очевидна.
— Сейчас же уходи, — Её голос прозвучал несколько неестественно, будто она говорила в полую трубу. Реддл с мгновение смотрел на неё, затем на Дамблдора, очевидно, уйти и дать девушке успокоиться — единственный шанс на то, чтобы спасти её. Повторять дважды не пришлось, хлопок и маг растворился в воздухе. Стена огня рухнула в то же мгновение. Девушка, тяжело дыша, опустилась на пол, глаза её принимали нормальный зелёный цвет, также как и вены на висках становились незаметными. Белла пыталась вдохнуть, но воздух будто откачали из помещения, знакомый шум воды хлынул в уши, а затем пришла темнота.
Она открыла глаза, белый потолок больничного крыла, уже почти родной, встретил её.
«Хогвартс», — пронеслась одинокая мысль. Изабелла Джонс приподнялась на подушке, оглядываясь вокруг: на соседних койках никого не было.
— Вы снова с нами, мисс Джонс, замечательно, — Услышала девушка голос Мадам Помфри. Целительница, широко улыбаясь, подошла к ней.
— Сколько я уже здесь? — Начиная догадываться, осведомилась драконорожденная.
— О, уже почти неделю, вы несколько раз приходили в себя, но потом снова отключались, моя дорогая, — Пояснила Мадам Помфри, сгибая и разгибая пальцы на руке девушки, очевидно, проверяя функции.
— Что ж, всё прекрасно, вы почти восстановились — Наконец заключила она, — Такая вспышка магии, не мудрено, что вам стало плохо. Принесу бульон, как раз сейчас обед.
– Что с остальными? Рон, Гермиона? — Осведомилась Белла слабым голосом.
— Выписали три дня назад, всё в порядке, — Отозвалась целительница, скрываясь за дверью, ведущей в её кабинет.
Белла осталась одна. Нащупав поясную сумочку, она аккуратно опустила в неё руку, извлекая небольшую коробку. Подняв крышку, девушка с удовольствием нашла там всё тот же серебристый шарик с пророчеством, который так ловко заменила в руке Гарри там, в Отделе Тайн. Проклятый шар обжёг ей руку, но всё же она добыла то, что хотела. Теперь, все, кроме неё были уверены, что пророчество разбито, а на самом деле, разбился вовсе другой шар, трансфигурированный Беллой из маленькой серебряной ложки. Убедившись, что шарик в коробке цел — девушка быстро спрятала его обратно, положив сумку туда, где она лежала до этого.
========== Глава 26 “По прибытию. У выхода”. ==========
Огромный, залитый мягким светом тысяч парящих свечей — Большой зал. Полный шумных учеников, поспешно рассаживающихся по местам. Многие — хаотично перелистывающие, или тыкающие пальцами в «Ежедневный пророк». Преподавательский стол, снова, такой же, как и обычно: ни Реддла, ни Амбридж, зато профессор Макгонагалл и Хагрид — снова на своих местах, будто всё произошедшее оказалось только дурным сном.
Девушка, легко и осторожно ступая на каблуках, медленно прошла сквозь массивные деревянные двери, её бледная кожа отдавала синевой и даже жёлтый свет не мог этого исправить. На вид — чрезвычайно измождённая, будто после долгой тяжёлой работы, хрупкая, с идеальными локонами, она молча смотрела на студентов, мельтешащих перед ней. Она прошлась взглядом по столам, пересекаясь с взорами преподавателей, отметив, что Снег, глядел на неё с некоторым сожалением, что казалось просто невероятным, он, будто, переживал мысленно какую-то личную драму.
— Ты уже здесь, — Услышала она позади себя знакомый, немного растягивающий слова голос.
— Да, — Тихо отозвалась драконорождённая, не отрывая глаз от преподавательского стола.
— Выглядишь неважно, — Драко Малфой обошёл её и теперь вглядывался в эти зелёные глаза, которые так ему нравились в прошлом году. Сам парень тоже выглядел не очень, да и не удивительно, его отца отправили в тюрьму за всё, что
он с приспешниками наделал в Министерстве Магии. Мать была безутешна, да ещё и Беллатриса Лестрейндж, с другими Пожирателями, «прописалась» в его родном поместье. В общем, дела были, как нельзя хуже.Белла молча оглядела парня, пожав плечами. Что тут можно было сказать? Прошедшие события прошлись «каточком» по ним обоим. Так и не произнеся ни слова, она решительно двинулась по направлению к Гриффиндорскому столу, оставив парня в одиночестве. Он долго смотрел, как она уходит, а затем присоединился к своим сокурсникам.
Гермиона вскочила со скамьи, как только завидела приближающуюся подругу, бросившись обниматься.
— Перестань, ты мне больно делаешь, — Зажмурилась от боли последняя. Руки и ещё несколько участков её кожи покрылись алыми пятнами от магических ожогов, как ни старалась мадам Помфри, до конца они так и не зажили, причиняя не сильную, но всё же боль.
— Прости, прости, просто, я жутко рада тебя видеть, — Затараторила гриффиндорка, поспешно отстраняясь, глаза её сияли.
— Здорово, что ты вообще жива осталась, — Ободряющим голосом произнёс Рон, улыбаясь «во все тридцать два». Драконорожденная опустилась на скамью, лицо её не трогала ни малейшая улыбка, настроение, казалось, никогда не придёт в норму. Ей жутко не хватало этих тёмных, пронзительных глаз, раздражающих насмешек с невообразимой долей нарциссизма. В Министерстве, Реддл был так холоден к ней, а потом, после минутного разговора, она сама заставила его уйти, исчезнуть, будто никогда его и не было в её жизни. Мир застилала серя пелена тоски и Изабелла Джонс никак не могла отдёрнуть этот полог. Как заметила девушка, Гарри тоже прибывал в депрессивном состоянии, Сириус был единственным, по-настоящему родным для него. Впрочем, Джинни Уизли, обнимающая и целующая парня, судя по всему, неплохо справлялась с психологической реабилитацией.
Потихоньку шум вокруг стих, Дамблдор, вернувшийся в школу в качестве директора, начал свою напутственную на лето речь. Много слов, касательно тёмной стороны, что необходимо делать правильный выбор. Белла, будто бы во сне, слышала все эти слова, но абсолютно не впитывала их смысл. Вдруг речь стихла, а по залу пробежался шепоток, девушка, подняла взгляд от стакана, в который вглядывалась уже добрые пять минут.
Через парадные двери, истошно крича и оповещая о своём присутствии, ворвался Сет, плавно взмахивая крыльями. Сокол сделал круг над столами, дождавшись, пока хозяйка встанет с места и поднимет руку. Усевшись девушке на предплечье, сокол внимательно вгляделся в её глаза, в которых читалось нечто похожее, на помесь надежды и страха. Бледная, но, тем не менее, красивая, она протянула дрожащую руку к клюву птицы, извлекая из него белоснежную, свежую розу, листья которой слегка мерцали в трепещущем свете. К лапке сокола был прикреплен небольшой кусочек пергамента, отцепив его, Белла пробежалась глазами: «По прибытию. У выхода с вокзала». Аккуратный, косой почерк, она его сразу же узнала. Тем временем, с чувством выполненной работы, сокол пронзительно вскрикнул и поднялся на крыло, покидая зал. Драконорождённая ещё с минуту стояла, в полной тишине, пытаясь собраться с мыслями. Вдруг, цветок в её руке вздрогнул, став тёплым, девушка инстинктивно разжала руку, но роза уже успела превратиться в серебристое облачко и дальше, обратившись поблёскивающим, чудесным драконом, который взвился под потолок, описав вокруг Изабеллы Джонс причудливую спираль, рассеялся сверкающими искрами прямо над её головой. «Боже, как красиво», — Выдохнула Лаванда Браун, заворожённо глядя на то, как серебристые искры, долетая до Беллы, медленно гаснут, словно тающие снежинки. «Инфлэйм», — Мысленно приказала Белла, наводя палочку на кусочек пергамента, а затем, наблюдая, как он превращается в пепел, поедаемый пламенем.
Девушка покинула Большой зал, так и не приступив к ужину, поднявшись в комнату девочек, она задёрнула полог постели, просидев так до самого вечера.
Утром они ехали в поезде, выбрав, как всегда, самое дальнее купе. Рон и Гермиона остались в вагоне для старост, поэтому для Невилла и Полумны хватило места. Гарри, сидящий рядом с Джинни, был довольно разговорчив, по сравнению с прошлым вечером — настроение его заметно улучшилось.
— Ты же приедешь к нам летом, правда? — Осведомилась Джинни, держа Гарри за руку. Парень утвердительно кивнул.
— Тебя встречают тётя и дядя, да, Гарри? — Полумна рассматривала журнал, как всегда, перевернув его вверх тормашками.
— Точно, жду не дождусь, когда смогу уехать от них.
— А тебя, Белла? — Полумна закрыла журнал, устремляя взгляд на драконорожденную, сидящую у окна.
— Фил, мамин парень, он в Министерстве работает, должен заехать на машине…
— Ты не очень-то рада? — Невилл заметил, как Белла слегка нахмурилась, будто вспомнила что-то мерзкое.
— Он гадкий тип, пьёт много вечерами.