Пламя и тьма

— Дебил.

— Ага. Но, возможно, и ты тоже.

Возможно, и так. Прислонившись головой к стене, Коннор закрыл глаза.

Чего же он хочет? Что он мог сделать, чтобы реализовать это?

~oOo~

Он не звонил первым, поскольку не был уверен в том, как его примут, поэтому подумал, что будет лучше, если он просто объявится лично. Теперь он знал её рабочий график и знал, когда у неё выходной, а когда нет.

Так что, когда Коннор подрулил к подъездной дорожке Пилар, как он и ожидал, увидел там её «Element».

Но он не ожидал увидеть за ним грузовик Мура.

Так, ладно. Он вздохнул. Его ревность — его проблема, а не её. И не Мура. Он должен разобраться в своей голове, потому что это единственная неправильная вещь в этой дружбе — то, как он думает о ней. Если он хочет её, то должен правильно относиться к её жизни (друзьям, работе и всему остальному).

А он хочет её.

Поэтому он слез с байка и приготовился быть вежливым с её лучшим другом, который всегда был с ним вежлив.

До того как он добрался до её крыльца, входная дверь распахнулась, и Мур набросился на него. Он впечатал сильный удар наотмашь прямо в лицо Коннора, прежде чем Коннор даже смог поднять руки. Удар отбросил их обоих на землю, а затем Мур налетел на него сверху, избивая прямыми ударами по лицу, туда-сюда справа-слева, и лишь сила ударов правой была ослаблена его травмой.

Коннор понимал, почему это происходит, и позволил ему это сделать. Он вообще не отбивался. Через некоторое время выдохшийся и ослабевший Мур отстранился.

— Дерись со мной, ублюдок. Дай отпор. Я хочу, бл*дь, тебя убить.

— Нет. — Коннору пришлось с трудом протолкнуть слово через уже распухший рот. — Я заслужил это.

— Ага, точно. Убирайся на хер отсюда.

— Мур, стой. Вставай, — голос Пилар был грубым, как будто она простудилась. Но Коннор знал, что это не так.

— Кордеро, ни за что. — Мур оглянулся через плечо. Со своей позиции на земле Коннор не видел её, но слышал её голос и представлял, что она стоит в дверях.

— Да, поднимайся.

Мур посмотрел на Коннора, а затем встал.

Коннор перекалился на колени и сплюнул полный крови рот. К счастью, ни одного зуба не выбито. Они ощущались удивительно надежно в деснах. Он встал и повернулся.

Пилар стояла прямо там, где он себе и представил, одетая в свои любимые треники и старую свободную футболку с растянутым воротом.

Её горло пестрело каждым цветом радуги. Чтобы получить такой синяк… бл*дь, он чуть не убил её.

— Господи, детка. Прости.

Стоя между ними, Мур театрально фыркнул.

Пилар переключила своё внимание на друга.

— Тебе пора, Мур. Я в порядке.

— О, это такая херня. Я не оставлю тебя наедине с ним. Точно нет.

— Оставишь, потому что я говорю: тебе пора идти.

— Пилар…

— Кайл. Иди.

Мур повернулся к Коннору.

— Снова причинишь ей боль — и я выслежу твою задницу. И мне плевать, сколько байкеров-мудаков ты прячешь за спиной. Я засуну свой кулак тебе в глотку и вытащу сердце.

Коннор слегка улыбнулся на это… с уважением, а не с насмешкой. Это была хорошая угроза — такая мощная, потому что искренняя.

— Понимаю. Я не причиню ей вреда.

Тогда Мур повернулся к Пилар.

— Я буду звонить каждые полчаса. Ты поднимаешь трубку, или я вернусь сюда с кавалерией.

— Хорошо. Просто уходи.

— Я, бл*дь, не могу в это поверить, — пробормотал он, топая мимо Коннора по дорожке к своему грузовику.

Коннор стоял, не двигаясь, и Пилар тоже, пока Мур не вырулил с дорожки и не уехал.

И они остались одни, глядя друг на друга. Его глаза отпустили её взгляд и сосредоточились на её горле. Что он наделал?

Когда он начал двигаться к ней, она сделала настороженный шаг назад и потянула ближе к себе дверь, так чтобы она была приоткрыта только на ширину её тела. Он остановился.

— Я не собираюсь причинять тебе боль. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Она приложила руку к горлу.

— Чего ты хочешь?

— Всё исправить. Я люблю тебя. Ты мне нужна.

— Ты так говоришь, но я не знаю, что это значит для тебя.

— Ты впустишь меня в дом, чтобы мы могли поговорить об этом?

— Последний раз, когда я впустила тебя, произошло вот это. — Её пальцы передвинулись вниз по травмированному горлу.

Она боролась с ним, просила причинить боль, нет, требовала, чтобы они «выбили на хрен всё это». Он пытался уйти. Однако эта мысль равносильна повторению «ты начала это», и даже для самого себя она звучала по-детски и изначально неверно. Тем не менее, мысль хотела быть выражена.

— Ты... ты говорила...

Она покачала головой, прежде чем он смог закончить.

— Ты знаешь, что это не то, что я имела в виду.

Да, знал. Он знал, что она имела в виду, когда хотела, чтобы он причинил ей боль, и быть задушенной до смерти — точно не то.

— Знаю. Прости меня.

— Ладно, мы поговорим. И только.

— Только поговорим. По взаимному согласию.

Она смотрела на него, пока бремя молчания не стало угнетающим. А потом отступила в сторону и распахнула для него дверь.

— Ладно.

Глава 22

— Садись. Я принесу тебе льда.

Коннор сел на диван, как и в последний раз, когда она пригласила его. Он даже не потрудился снять с себя жилет. Обычно это было первое, что он делал, поэтому у Пилар возникло ощущение, что он готов уйти как можно быстрее. Наверно, это к лучшему.

— Мне не нужен лёд.

Она рассмеялась.

— Ну конечно. Просто приложи.

На кухне она подобрала свою аптечку и чистое полотенце, а затем достала из морозильной камеры пакет с замороженной кукурузой.

Вернувшись в гостиную, она села на стол перед ним и открыла аптечку сбоку от себя. Когда она разорвала антисептическую салфетку и начала протирать его искалеченное лицо, она произнесла:

— Ну, так говори.

Он вытянул руку, его пальцы потянулись в сторону её горла, и она дёрнулась назад, так как не хотела, чтобы он прикасался к ней, пока нет, и уж точно не там. Его рука замерла, а их глаза встретились.

— Прости.

— Ты уже говорил. — Она поверила ему, даже если и была не склонна это делать, но раскаяние в его глазах было глубоким и искренним. Но он причинил ей боль… и испугал. Она думала, что умирает. Но это не самое худшее, что он сделал в тот день.