Пламя на воде

– Да. И что?

– Сегодня я сделаю тебе подарок.
– Сообщила принцесса.
– Когда я его готовила, я еще не знала, кому он предназначен. А сейчас вдруг поняла - он для тебя. Тебе понравится, я обещаю.

``Не надо, - подумал Барс.
– Не надо подарков''. Однако посмотрел на лицо Алины - и ничего не сказал.

– Скоро откроют ворота, и все пойдут на набережную.
– Говорила принцесса.
– Обязательно иди тоже. Там есть сквер - красивый такой, террасами. Жди на этом сквере. Просто жди; ты поймешь, о чем я говорю. И помни - это твой подарок. От меня. Хорошо?

– Хорошо, - согласился Барс.

– 3 -

Разноцветные огоньки медленно гасли в сером предрассветном сумраке. От реки веяло сыростью; нити молочно-белого тумана еще стелились над водой, медленно таяли, неторопливо уступая натиску приближающегося дня. Стих шумный говор; заполнявшие сквер люди, еще недавно столь громогласные, теперь постепенно замолкали, очарованные волшебством момента - а может быть, предупрежденные дальновидным распорядителем. Вдруг в воздухе возникла нота - тонкая, пронзительная нота одинокой скрипки. Скрипка запела - жалобно и протяжно, и так печально, что могла, казалось, выжать слезы даже из самых каменных сердец. ``Вот оно, - подумал Барс.

– Началось''.

Скрипка пела и плакала, и постепенно окрашивался розовым туман над рекой, и тонкая малиновая нить прочертила горизонт, предвещая наступление нового дня. И в плаче скрипки вдруг возникли новые нотки - не все потеряно, пели струны, будет новый день, будет радость и счастье, будет солнце и смех, будет, будет, уже идет! Вступили другие скрипки, и грудной голос виолы завибрировал, подтверждая - идет, идет! Первый алый луч солнца скользнул по поверхности воды.

Барс, стоявший на одной из террас немного поодаль от притихшей толпы, был так захвачен симфонией музыки и рассвета, что даже не сразу понял, откуда взялся вдруг неприятно раздражающий диссонанс. Женский голос отчаянно вопил что-то почти в одной тональности со скрипками, нарушая гармонию, рассыпая очарование момента.

– Убийца!
– Разобрал наконец Барс.
– Вот он, убийца! Я узнала его, узнала! Это он, он!

Женщина из обслуги - одна из многих, тушивших фонарики - стояла на парапете, указывая пальцем на Барса, и дико кричала, перекрывая воплями разладившийся строй оркестра.

– ...Кеоре!
– Услышал Барс.
– Всех порешил! Убийца! Сколько народу! О-о-й...

Женщина зашлась в истеричных рыданиях.

``Кто это?
– Лихорадочно соображал Барс, пытаясь собрать закружившиеся бешеным хороводом мысли.
– Неужели из тех беженцев? Откуда? Как попала в столицу? Это и есть та самая провокация?''

Оркестр смолк совсем - только запоздавшая виола еще вела свою тему, но вот, сбившись, замолчала и она. К голосящей женщине подбежал распорядитель - советник Деим, Барсу он представлялся накануне - стал что-то спрашивать, замахал руками. Как из-под земли выросли гвардейцы, двое повисли у рыцаря на плечах, еще двое схватили за руки. Барс подавил рефлекторный порыв освободиться. Кто-то вытащил у него из ножен шпагу. Еще с десяток гвардейцев образовали вокруг рыцаря кольцо. ``Быстро, - подумал Барс.
– Слишком быстро для случайного совпадения''.

Женщину увели - две служанки что-то горячо шептали ей на ходу - а советник поднялся на парапет.

– Друзья, - начал он хорошо поставленным голосом.
– Уважаемые гости. Сегодня вы стали очевидцами события беспрецедентного, но несомненно спланированного самим провидением. Судьба привела в Умбру эту несчастную женщину, беженку из Северной Кеоры, очевидицу всего происшедшего там. Думаю, все вы слышали о незабываемой трагедии, унесшей жизни сотен подданных короны. Сегодня нам удалось приоткрыть завесу тайны над этими событиями. Не таинственное происшествие случилось в Кеоре, не стихийное бедствие. Мне больно говорить вам об этом, но все, что там было - это резня, безжалостная резня невинных безоружных людей, учиненная всего лишь одним человеком, и этот человек стоит сейчас здесь.

Указующий перст Деима нацелился на Барса.

– Неправда!
– Услышал рыцарь отчаянный крик Алины. Вокруг принцессы засуетились люди.

``Бедная девочка'', - отстраненно подумал Барс.

– Я понимаю, какое потрясение пришлось испытать нашей имениннице, - продолжал между тем советник.
– Узнать, что одна из самых радостных и светлых ночей в жизни прошла под одной крышей с убийцей, на руках которого кровь стольких жертв - испытание не для юной девушки. Но взгляните на чудовище, что пряталось среди нас. Он называет себя рыцарем Пламени. Черными Рыцарями зовут их люди. Справедливо ли, спрашиваю я? Черными - да, согласен. Но рыцарями? Что заставило этого (Деим сделал паузу) рыцаря расправиться с беспомощными людьми? Сошел ли он с ума? Взыграли ли низменные инстинкты? Обещаю вам, мы выясним это. Разбирательство состоится завтра. Пока же он будет заключен в тюрьму Кастин.

Речь была встречена одобрительным гулом.

– Уведите, - сказал Деим охранникам.

Барса толкнули в спину.

Всеми позабытое, над Умброй вставало солнце, знаменуя начало нового дня - третьего дня пребывания Барса в столице Арсании.

***

Тюрьма Кастин - длинное, приземистое строение на низком левом берегу реки Умы, в границах Старого Города - была одним из старейших зданий в Умбре. В незапамятные времена, когда весь столичный град занимал площадь едва ли большую, чем нынешняя территория Университета, тогдашний король Альказер, изрядный пьяница и большой любитель помахать мечом, решил, что тюрьма - самая насущная необходимось для молодой столицы. Здание строили двадцать лет - гораздо дольше, чем королевский дворец - и по иронии судьбы одним из первых заключенных в ней стал сам Альказер, к тому времени одряхлевший и пропивший последний разум, как следствие - высаженный с трона своим любимым молодым племянником. Согласно преданиям, дух старого короля и по сей день бродит по тюремным коридорам, пугая стражу громыханием цепей, а иногда появляется ночами в камерах, и тогда кого-то из заключенных находят утром лишившимся рассудка.

Надо сказать, что само здание тюрьмы весьма способствовало возникновению подобных историй. Сложенное из массивных глыб бурого гранита, перемежающихся блоками черного базальта, оно даже на непредвзятый взгляд казалось мрачным, словно запятнанным старой несмываемой кровью, побуревшей от времени. Строение не имело окон: только узкие амбразуры в торце здания, где расположены комнаты охраны, да крошечные полукруглые вентиляционные отверстия в ряд под крышей. Из четырех этажей один, пользующийся наиболее дурной славой, полностью находился под землей. Построили тюрьму возле реки, и хотя казематы - спасибо древним строителям - не заливало, но сырость царила там всегда. Сырость и холод быстро приводили узников к смерти от легочной лихорадки. По слухам, именно такова была кончина старого Альказера. Нужно, однако, отдать должное королю Роланду: в его правление подземные казематы практически не использовались.

Для Барса, разумеется, было сделано исключение. Сначала рыцаря провели в узкий холодный ``предбанник'', заставили снять всю одежду, внимательно осмотрели. Эту мерзкую унизительную процедуру Барс перенес со спокойным достоинством, только ухмыльнулся пару раз при виде того, с какой опаской приближается к нему стражник. Это не было бравадой; по чести говоря, рыцарь до сих пор находился в каком-то оглушенном состоянии, воспринимая все происходящее отстраненно и почти безразлично, будто глядя сквозь стекло. Одежду забрали, вместо нее выдали бесформенную хламиду из грубого, напоминающего мешковину полотна. Появился кузнец и заклепал на Барсе кандалы - ножные и ручные, соединенные между собой цепью. Кандалы сковывали шаг, но оставляли свободными пальцы рук и потому для рыцаря Пламени серьезным препятствием не являлись. Барс кривовато усмехнулся, волоча эту тяжесть по коридору: здесь его держали не кандалы.

Спустились вниз по крутой склизкой лестнице; стражники вяло переругивались, осторожно нащупывая ногами ступеньки, и придерживали Барса за локти. Нижний коридор освещался всего несколькими неохотно горящими факелами. Ступив босыми ногами на ледяной осклизлый камень пола, Барс передернулся от отвращения: ощущение было такое, словно идешь по спинкам жаб или змей.

– Здесь не сахар, - неожиданно прокомментировал один из стражников. Рыцарь удивился: до сих пор с ним никто тут не разговаривал, отделываясь короткими словами-командами.