Пламя на воде

– Разгружайтесь.
– Скомандовал Спардис.

Толстуха закатила глаза и деланно застонала.

Бертрам чуть тронул ногами бока своей лошади, подъехал к телеге.

– Погоди, Спардис.
– Проворчал он.
– А скажи-ка мне, женщина. Советник нынче у себя?

– Утром был у себя.
– С готовностью ответила толстуха.
– Когда мы уезжали, спал еще.

``Может, к Деиму на ночевку напроситься?
– Подумал капитан.
– У него всегда винцо отменное, и табачок высшего качества. Не отсыревший, как мой''.

– А далеко ли до поместья?
– Спросил он.

– Да неблизко. Мы вон, почитай, почти с рассветом выехали.

``Нет, не поеду.
– Решил Бертрам.
– Далеко''.

– Ладно, Спардис.
– Махнул он лейтенанту.
– Пусть люди едут. А то с этими задержками к вечеру на рынок доберутся.

– Вот спасибо, господин хороший, - радостно защебетала толстуха, ловко забираясь в телегу, и тут же грозно прикрикнула на конюха:

– Трогай, старый, заснул, что ли?

``Ишь, командирша.
– Усмехнулся про себя Бертрам.
– Толковая экономка, небось. Умеет Деим себе людей подбирать''.

Телега покатилась к городу, а капитан поманил к себе Спардиса.

– Бери двоих ребят и отправляйтесь вперед. Разведайте наконец, где тут этот проклятый командный пункт. Пугани их там слегка, что проверка едет, пусть готовятся. И комнату получше протопят, чтоб к моему приезду все от жара трещало! Ну, и встретишь нас, или пошлешь кого. А я потиху поеду. Стар я уже в такую погоду галопами скакать.

Лейтенант, привыкший, как, впрочем, и все в части, к жалобам капитана на свою старость - обычно они мгновенно забывались, стоило Бертраму взять в руки рапиру или выйти на тренировочную площадку - понимающе кивнул.

– Сделаем все по дворцовому разряду, - заверил он командира.

– Ну, по дворцовому ты здесь вряд ли найдешь. Но хотя бы по разряду хорошей гостиницы, а?

Спардис расстарался на славу. На командном пункте капитана ждали не только довольно уютная комнатка и хорошо протопленный камин, но и горячее вино со специями, и даже согретое заранее шерстяное одеяло. С одеялом, правда, лейтенант, по мнению Бертрама, переборщил - все-таки они приехали сюда с инспекцией, не стоило так сразу демонстрировать свои слабости. Но, раздевшись перед горячим камином до исподнего, капитан сказал себе - ``А, какого лешего!'` - снял и исподнее, быстро завернулся в теплое, покалывающее кожу одеяло.

– Будет тебе лыбиться, - пробурчал он, заметив мимолетную улыбку присутствовавшего в комнате Спардиса.
– Доживешь до моих лет, вспомнишь еще своего капитана. Скажешь тогда: ``Зачем я, дурак, смеялся!'`

– Да я не смеюсь вовсе.
– Попытался оправдаться лейтенант.
– Я поспорил с Рубеном. Он считал, что мне за это одеяло нагорит.

– И правильно считал.
– Согласился Бертрам.
– Это тебе повезло, что я не намерен здесь нагоняй устраивать. Так что живи. Тебе, кстати, тут как вообще?

– Да вроде все в порядке.
– Пожал плечами Спардис.
– Посты на месте, сменяются регулярно, всяких подозрительных лиц целую кутузку насажали. Мелочевка, конечно, но - бдят. Лейтенант здешний, правда, фрукт еще тот, сами увидите. Он, кстати, ждет вас к обеду через полчаса. Но службу вроде знает. Из отрицательного слышал только - бродяжка у них сбежала ночью из-под стражи, кажется, какая-то местная сумасшедшая. Ну, это вряд ли серьезно.

– Из-под стражи - это уже непорядок.
– Отозвался капитан, поворачиваясь к камину другим боком.
– Как же так прошляпили?

– Я так понял, ее и задержали-то только, чтобы по дорогам ночью не шлялась. Сумасшедшая, но вроде безобидная. В кутузку пожалели сажать, оставили в общем зале у камина. Ну, а она попросилась в уборную - и с концами. Ночь темная была, ветреная, где там услышишь что или увидишь.

– Проводить были обязаны. Если уж задержали, должны стеречь.

– Ну, в самом деле, капитан. По-моему, у нас это первая часть, где только один прокол нашелся, и тот такой... незначащий.

– Ты мне их не защищай, защитничек!
– Погрознел Бертрам.
– Человек из-под стражи сбежал - это у него незначащий прокол!

– Извините.
– Сразу отставил фамильярный тон Спардис.

– Ладно, разберемся.
– Проворчал капитан.
– Может, ты и прав. Там посмотрим. Говоришь, к обеду ждут?

Лейтенант Габриций Дорф вовсе не показался Бертраму каким-то уж особенным ``фруктом'`. Обычный провинциальный сноб, помешанный на этикете, слегка старомодный (это, впрочем, пройдет через годик пребывания в столице), после второго бокала начинающий перечисление своих близких и дальних аристократических родственников - капитан перевидал таких немало. Как правило, за махровым их снобизмом скрывается элементарная провинциальная стеснительность. Они довольно быстро обтесываются, эти ребята, и если хотят чему-то учиться, то со временем из них получаются вполне приличные гвардейцы, иногда - лучшие. Если не хотят - тогда рано или поздно уезжают обратно в свою провинцию, щеголять столичным выговором.

У Дорфа Бертрам подметил немало положительных черт. Ответственный, исполнительный; хорошо понимает службу, умеет обращаться с солдатами - не распускает, но и не враждует с ними. Не трус, перед проверяющим не лебезит, держится достойно. По делу отвечает без уверток. Человечный, бродяжку вон пожалел. ``Может, взять его к себе?
– Лениво подумал сытый капитан за второй чашечкой вполне приличного чая.
– Вдруг да выйдет толк. А, кстати, о бродяжке''.

– Что это я слышал, будто у вас человек из-под стражи убежал?
– Спросил он строго, отставляя в сторону чашку.

– Ах, да.
– Смутился лейтенант, и Бертрам готов был держать пари, что Дорф слегка покраснел.
– Я посылал разъезды на поиски, но не нашли - уж очень ночь была темная, в двух шагах не видно ничего. Сумасшедшая, кто знает, куда она могла податься.

– Сумасшедшая?
– Нахмурился капитан.
– Вы что же, ее у лекаря освидетельствовали?

– Нет, конечно, - еще больше смутился Дорф.

– Тогда и не говорите, что сумасшедшая. А упустили как?

– Моя вина, - совсем уж сокрушенно выдавил лейтенант, опуская голову.
– Нельзя было ее в общем зале оставлять.

– Вот как.
– Хмыкнул Бертрам.
– Вина, значит, ваша. А тот солдат, что постеснялся женщину в уборную проводить, у вас что же, в героях ходит?

– Солдат наказан.

– Вот как.
– Повторил капитан.
– Солдат наказан, а перед начальством, значит, вину на себя берете? Молоде-ец. Только вины это с вас не снимает.

Бертрам помолчал, думая про себя: ``А он мне действительно подходит, пожалуй''. А потом начал отчитывать лейтенанта - резко, леденяще-отрывисто роняя слова, тем тоном, который порой заставлял бледнеть и бывалых офицеров.