План "Б"

— Ты все поняла? — спросила бабушка напоследок.

— Да, — ответила Тата. — Но ты мне лучше что-нибудь про нас еще расскажи.

— Хорошо. Талант к чародейству — это просто особенность психики, как музыкальный слух или умение резать по дереву. В остальном, мы мало отличаемся от обычных людей. Скажу больше. На уровне ремесла каждый нормальный человек может обучиться колдовству. Только люди в основном ленивы, косны и трусливы, потому не стремятся постигать новое. Человек использует лишь пять процентов мозга, девяносто пять — заняты страхом и ленью. Страх — чувство громадное, за всю жизнь человек умудряется не растратить его. С первых шагов и до последнего вздоха люди опасаются падения, смерти, болезни, утраты, ответственности. Куда ни глянь, за что ни возьмись — всегда, везде и повсюду присутствует страх. О лени даже говорить не стоит. Редкие упорны, трудолюбивы, усидчивы, понятливы. Странно, но перекопать огород время и силы находят многие, а вот подумать, понаблюдать за миром и природой, разобраться почему-то желающих мало. У нас же нет страха и лени. Наш Дух отважен, подвижен и жаждет познания. Это не хвальба, это отличие, основанное на обилие энергии.

— Мы — избранные? — с гордостью спросила Тата. Исключительность собственной персоны очень ей импонировала.

— Да, но гордиться тут нечем. Нашей заслуги в том нет. Так распорядилась природа. Мы — просто редкий биологический вид.

Тата представила себе: первобытный лес. Поляна. В тепле догорающего костра здоровенный волосатый мужик в ритме чавкающих ударов ублажает себя и подружку. Широкая спина напряжена, мускулы играют, зад под рваной волчьей шкурой поднимается и резко опускается. Женщина удовлетворенно стонет, закидывает назад голову. Инстинкт продолжения рода совершенно необременителен. Под весом мужчины женское тело вжимается в голую, прохладную землю все сильнее. Старое дранье, брошенное под спину, осталось где-то сбоку. Суетливые телодвижения разгоняют кровь, дурманят разум.

День? Ночь? Едино. Энергия земли и светил входит в женщину вместе со спермой. Застывшая на холодной земле матка выделяет навстречу сок, полный не только жизни. Излучение ископаемых металлов и далеких звезд меняют что-то в структуре зародыша. Будущей зеленоглазой девочки.

Чем же отличается детеныш от оравы других, грязных и вонючих? Пока ни чем. Ползает, шалит, жрет. Но стоит девочке подрасти, созреть и изменения проявятся.

Поднятый на девочку кулак приятеля одеревенеет в ударе, раны отца заживут быстрее, материнские заботы решатся удачнее. Первая в поиске съедобных корней, ловле рыбы, сумеет она вызвать дождь, приманить своему мужчине обессиленного гоном зверя. Но главное в другом. Иногда, отмахнувшись от работы или соития, станет смотреть девочка-девушка-женщина ввысь, туманя глаза неизвестным племени процессом. Она будет мечтать, воображать и летать, преступая законы причин и следствий.

— Значит, нас надо занести в Красную книгу и еще государство должно нас охранять, — развеселилась Тата.

— Нет, охранять себя мы должны сами.

— А что нам угрожает?

— Самая большая проблема для нас — мы сами, — бабушка грустно улыбнулась:

Глава 19. Дела семейные

Жизнь в Болгарии наладилась быстро. Вадим хорошо зарабатывал. Лариса родила. Мальчика назвали Дмитриком. Основной проблемой оставалось жилье. В курортном городке аренда стоила серьезных денег.

Решение пришло неожиданно. В один из своих визитов Любовь Андреевна познакомилась в кафе с импозантной дамой. Барбара была полуполькой-полуболгаркой, когда-то училась в Союзе, хорошо знала русский, в городе поселилась недавно и откровенно скучала. Обитала новая приятельница в большом двухэтажном обветшалом особняке, полученном в наследство.

— У меня есть идея, — призналась как-то Барбара. — В цокольном этаже моего дома когда-то была булочная. Если сейчас наладить ее работу, то доходы позволят отремонтировать здание. Но я решительно не хочу вкладывать собственные сбережения и управлять бизнесом. Боюсь рисковать. Вдруг не справлюсь?

Любовь Андреевна собралась было сказать: «Продай свою рухлять и живи спокойно», но передумала. Посовещавшись с Вадимом и Ларой, на следующий день она презентовала Барбаре свой план.

Ребята готовы были взяться за возрождение булочной, если Барбара назначит Лару директором магазина и позволит бесплатно занять флигель.

— Мне не нужны квартиранты, — второй пункт вызвал бурный протест. — Впрочем, я подумаю. Приходите вечером на чай, потолкуем, поторгуемся.

Однако торговаться не пришлось. Барбара глянула на малыша и, побледнев, как смерть, дрожащими губами спросила имя. Услышав, лишилась чувств. Придя в себя, она потребовала бумаги на подпись. А лишь после призналась, что мальчик очень похож на ее сына. Мало того, тезка.

— Но нельзя же из-за этого, не читая, подписывать договор! — Любовь Андреевна покачала головой. Она уже догадалась: «случайное» знакомство с Барбарой отнюдь не случайно!

Что ж, внучка стала достойной наследницей.

— Сын погиб в автомобильной катастрофе вместе с женой и двумя детьми. А тут такой шанс, — объяснила Барбара и указала на фотографию Дмитрика, которую выпросила у Лары в тот же день.

Так решился вопрос с жильем и бизнесом.

За год Лариса превратила заурядную булочную в модную в городе кондитерскую. Барбара, якобы для того, чтобы развязать Ларе руки, взяла на себя заботы о малыше и превратилась в настоящую бабушку. Любовь Андреевна даже ревновала.

Следующим летом уладилось еще одно дело.

— Я самый счастливый человек на свете. Но я очень несчастна, — как-то вечерние посиделки на веранде закончились слезами. Успокоившись немного, дрожащим голосом Барбара призналась: — Когда я встретила ребят, то подумала: это мой шанс вернуть прошлое. Пусть не по-настоящему, но хоть как-нибудь обрести семью. Теперь я понимаю, что ошиблась. Я смотрю на Вадима и сына вспоминаю. Гляжу на Ларису, а на память невестка приходит. Малыш, я в нем души не чаю, но и он боль будит. Мои-то внуки в сырой земле. Знаю, ребята не причем, а поделать ничего не могу. Рядом с ними, я сильнее тоскую по своим. Особенно по ночам одолевают черные мысли. Уже ни каких сил не осталось. Хоть в петлю лезь.

— А я о доченьке своей покойной совсем не думаю. Запретила строго-настрого и держусь. Только в день рождения и в годовщину смерти позволяю расслабиться и поплакать, да и то, чуть-чуть.

— Ты, Люба, сильная. А я — слабачка. Газом травилась дважды. В психушке полгода провела: молчала и плакала. И сейчас на сердце камень давит. Ох, как же он давит. Сил нет. Особенно по ночам.

— Что же ты намерена делать? Выставишь моих на улицу?

— Как можно? Без них я пропаду! И с ними пропаду…

На том беседа закончилась. Но через пару дней Любовь Андреевна как бы невзначай сказала:

— За пять лет я потеряла сестру, дочь и мужа, и жила в ощущении постоянной боли. Потом одна экстрасенша заблокировала мне память. Теперь я помню своих родных и любимых, но не чувствами, не телом, а умом. Как информацию. Понимаешь?

— Нет.

— Я знаю, что они были. Грущу иногда. И все. Тебе тоже надо пройти через такую процедуру. Но только усиленную, чтобы не только отгородиться от прошлого, но и создать новое будущее.

— Люба, не рехнулась?!

— Не перебивай. Лучше выслушай внимательно. Экстрасенша сделает так, что ты окажешься как бы в двух измерениях. Днями, почти забыв о злосчастной аварии, будешь по-прежнему рядом с Ларисой, Вадимом и Дмитриком. Раз тебе с ребятами хорошо, это ощущение надо сохранить. А по ночам ты будешь перемещаться в выдуманный мир, который создашь по собственному усмотрению. Захочешь: вернешь родных, окружишь себя приятными людьми, станешь участницей интересных событий…

— Ты имеешь в виду сны? Мне все это будет сниться?