Планемо

Модуль был настолько огромным, что его не приняли ни крытые, ни открытые складские площадки, он остался на внешнем рейде, и увидеть его можно было только в иллюминатор. Больше всего «Варан» напоминал корабль, задраенный наглухо. Но если там не планируется людей, некому и смотреть наружу, автоматика использует другие способы коммуникации с внешней средой.

— Солидно выглядит, — одобрил Катлер.

— Надеюсь. Главное, что у него есть полная герметичность, автономность и дублирующие друг друга системы. Если кто-то захочет попасть внутрь и уничтожить модули памяти, ему придется браться за плазморез.

— Кто-то?

— Если мы не первые, кто зарится на честь сиротки, я хочу знать — кто, — усмехнулся Бен.

— Планета не дом. — Катлер вопросительно посмотрел на Бена. — С нарядом полиции не обшаришь, незаконных жильцов на проверку документов не вытащишь.

— Еще как вытащишь. Я заказал нист-датчики — если в их поле попадет кто-то разумный, я об этом узнаю и локализую его местонахождение до метра. Там и потолкуем.

— А если носители мозгов попрячутся под землю за титановые экранирующие пластины и будут сидеть там год? Или шапочки из фольги наденут?

Бен засмеялся.

— Джон, если на планете есть люди, их биологический материал рассеян повсюду: в нашем случае в песке и в воздухе. Это называется экосистемной ДНК. Единственный вариант, при котором мы не найдем здесь человеческой ДНК, — если планета действительно необитаема. Если же она обитаема, сейчас или была когда-то, я установлю даже личность арендатора. Главное — чтобы «Варан» взял образцы. Тогда разговор будет предметным.

Катлер снова посмотрел на «Варана». Уничтожить под корень всю спущенную на планету чужую технику ради сохранения этой или какой-то другой тайны — нужно обладать большими возможностями и сильной мотивацией. Пожалуй, лучше, если туда и вправду поедет модуль за полтора миллиарда, а не сам Шепард.

— Что, не похоже на звездный десант из романа? — поддразнил его Бен. — Гонки на вездеходах отменяются?

— Да, — признался Катлер. — Прозаично как-то. Киношники сняли бы сериал про многодневную поисковую экспедицию с побочной любовной линией, а тут взяли ДНК — и никакой интриги.

— Я не могу ради интриги рисковать людьми, — сказал Бен, жуя красный кругляш печенья. — Собой тоже не получится, моя же охрана посадит меня под замок. Остается бедный «Варан». ДНК не основная его задача, но он справится.

— Не съест же планета его целиком, — пошутил Катлер. — Что-то да останется.

— Это все, что осталось, сэр.

Брайан поставил на стол пластиковый пакет и вопросительно посмотрел на Шепарда. Тот отрицательно мотнул головой, и Брайан с явным облегчением выскользнул за дверь: похоже, боялся, что генерал спросит его о причинах гибели «Варана», и отдавал себе отчет, как неубедительно будет звучать ответ. Но Шепард ничего не спросил, вместо этого он вскрыл пакет и высыпал из него оплавленные части зонда прямо на стол.

На сияющей поверхности столешницы останки «Варана» выглядели жалко. Фрагмент корпуса из ячеистого алюминия напоминал абстрактную фигуру, какие выставляются в залах современного искусства, вместо сверхточного оборудования — оплавленный комок полимеров и стекла. Бен покрутил в руках и бросил назад все, что осталось от десятка приборов стоимостью в миллионы кредитов каждый — они прекратили свое существование через час после спуска модуля на поверхность Шелезии. За этот час «Варан» не отозвался ни на один сигнал.

Глухая зона, глухой сектор.

Катлер тихонько подошел к столу и с интересом уставился на обломки.

— Удалось ему хотя бы что-то сделать? — спросил он.

— Работал в штатном режиме час, — кратко ответил Бен. — Результаты передать не успел: огромный вольтаж, спекание, все приборы приказали долго жить. Полный провал.

— А что планировалось на этот час?

— Запустить щупы в грунт и разложить его состав на атомы. Полтора миллиарда кредитов — и все в проклятый песок.

Катлер тактично вздохнул, он, наверное, единственный из всех был в курсе, что «Варана» Шепард заказывал как частное лицо, по своему проекту и за свой счет, но тому сочувствие явно не требовалось, он над чем-то напряженно раздумывал. Катлер взял пузырчатый конгломерат со стола и стал его рассматривать.

— Странная штука, — заметил он. — Один пластик, никакого металла.

— Корпус сохранился частично, — напомнил Бен, на секунду оторвавшись от своих мыслей. — Он металлический.

— Страшный, наверное, был разряд, не хуже плазмореза. — Катлер бросил обратно спекшийся кусок, и тот упал с острым твердым стуком. — Воронка должна быть метров сто в диаметре. Хорошо, что людей не было, от них остались бы только молекулы в воздухе.

Он не договорил, удивленный выражением лица Шепарда. Генерал быстрыми шагами прошел к пульту связи, нажал нужную комбинацию кнопок. Ответили ему не сразу, и время ожидания Бен заполнял тем, что постукивал носком ботинка в пол — крайняя степень нетерпения. Наконец сигнал вызова сменился сигналом приема, Бен сорвал трубку с гнезда.

— В каких условиях собирался модуль? — спросил он у невидимого собеседника. — Конкретно — начинка?

Что ответил собеседник, Катлер не слышал, но видел, как Бен изменился в лице.

— Я хочу знать, были они стерильными или нет? — рявкнул он в трубку. — Или твои идиоты засеяли своими ДНК весь модуль с анализирующей аппаратурой, который мы спустили на Шелезию?

Ответ опять прошел мимо ушей Катлера, но, судя по всему, он был неутешительным. Бен бросил трубку на панель, постоял и достал сигареты, наплевав на немедленно загоревшийся при дыме запретительный сигнал на панели. Катлер, впервые видящий его курящим, почел за лучшее ничего не спрашивать, взял железный кусок корпуса и поставил его на середину стола, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую.

— Художественно, — сказал он, чтобы не молчать. — Похоже на спираль, если смотреть слева сверху.

— Может быть, молния?

— На Шелезии нет воды. — Бен включил беговую дорожку и установил там подходящую скорость. — С нашего последнего разговора этот факт не поменялся.

Спортивный зал в это время был забронирован для генерала, охрана у двери не допускала посторонних в помещение, и Катлер, размяв больную ногу, рискнул последовать его примеру. Они пошли рядом под тихое жужжание аппаратов. Холопроектор тут же воссоздал вокруг них смешанный лес, просвеченный солнцем.