Платит последний

Пьяненькая Люська икала. Ей было страшно.

Мысль поискать Ивашникова в гараже засела у Лидии в голове, как раскаленный гвоздь. Только вот ее воинство никуда сейчас не годилось. Не спавшего ночь Кудинкина совсем развезло. На ходу он клевал носом и врезался в дверные косяки. Трехдюймовочка, тыча своего кавалера в бок, порывалась запеть «Миллион, миллион, миллион разных поз». Лидия сообразила, что эта сладкая парочка сейчас усядется в кудинкинский «Москвич», и ужаснулась. К счастью, хорошо получивший на чай гардеробщик подсказал нанять водителя, который специально для этих целей околачивался в ресторане. Это удовольствие обошлось еще в пятьдесят долларов.

Лидия злилась на себя. Шли вторые сутки с тех пор, как исчез Ивашников. Его объявили в розыск, но это устроила Трехдюймовка, а что делала она, Лидия? Путалась в собственных проблемах с Вадимом и тратила Колькины деньги.

Она доехала с веселой компанией до «Пушкинской», надавав по дороге кучу указаний. Трехдюймовочке велела подбросить Люську к дому и проводить до дверей квартиры, а Люське — сидеть и не высовываться. От Вадима можно было ожидать чего угодно. Еще Лидия наказала Трехдюймовочке проследить, чтобы Кудинкин отсыпался и ни в коем случае не добавлял. На службу майорша так и не поехала. Решила взять отгулы за дежурство еще на прошлый Новый год.

— Вечером я позвоню. Вы мне будете нужны, оба и трезвые, — сказала Лидия на прощание, с большим сомнением оглядев Трехдюймовку и ее Кудинкина. Захлопнула дверцу «Москвича» и, не оборачиваясь, пошла к подземному переходу. До гаража было быстрее всего добраться на метро.

Она понимала, что суется волку в пасть. Вадим-Дим-Дим, Колокольчик… Как бы ни называл его подвиги юридически грамотный следователь, вчера этот Колокольчик изнасиловал ее. И осознавал прекрасно, что никакая это не бытовая ссора, а преступление. Вон как быстро прискакал его адвокат, и справочка из поликлиники уже была заготовлена… Может быть, Вадим для этого и уходил из дому — посоветоваться с адвокатом и справку взять?

Лидия шла по длинному переходу от «Московских новостей» к «Пушкинской». Слева тянулись киоски с импортным барахлом, справа попрошайничали нищие. Барахло ее сейчас не интересовало, а нищим она не подавала принципиально. Зато купила совершенно ненужную ей «Вечерку» у торговавшей газетами ветхой старухи. Старуха так же, как и нищие, стояла в этом переходе и, наверное, доходы у нее были такие же нищенские. Но она зарабатывала, а не попрошайничала. Лидия дала ей десятку.

Чтобы не смотреть на нищих, она невольно смотрела в другую сторону, на барахло. В глаза бросился занимавший половину маленькой витрины телескоп на треноге. Лидия прошла мимо, подумав, что уж это полная дурь: ну кто станет покупать телескоп в подземном переходе?! А потом она поняла, что есть в Москве по крайней мере один такой человек. И вернулась.

Поболтав с продавцом, Лидия выяснила, что телескоп не очень-то годится для подсматривания: он все переворачивает вверх ногами. Зато у продавца была, во-первых, сорокакратная подзорная труба, во-вторых, армейский ночной прицел. Прицел был страшно дорогой. Лидии пришлось вернуться к «Московским новостям», чтобы в тамошнем банкомате получить деньги с кредитной карточки.

С подзорной трубой, прицелом и старухиной «Вечеркой», которая не влезла в сумочку, Лидия подошла к дому, стоявшему в каких-то пятидесяти шагах от гаража. Вернее, это гараж был пятидесяти шагах от дома. Раньше они составляли замкнутый двор: дом, напротив линия гаражей, а по бокам чугунная ограда. На памяти Лидии чугунные решетки сперли в одну ночь. А некогда престижный дом обветшал уже давно и стал общежитием какого-то строительного управления. Жили в нем временные иногородние люди. Они если и заводили машины, то держали их во дворе, не тратясь на бокс в гараже. А боксы по одному скупил у прежних владельцев Гусейн.

Погода стала чуть получше: под ногами слякоть, зато небо ясное. На скамейках у подъездов сидели мамаши с колясками. Лидия подошла и спросила, не сдаст ли кто-нибудь комнату приличной женщине за приличные деньги. Мамаши по-женски полезли в душу. «С мужем развелась», — честно ответила Лидия, и мамаши дали дельный совет: подойди к коменданту. У него есть кладовка с матрасами, и сдает он ее на ночь за бутылку.

Через полчаса Лидия смотрела на гараж из окна собственной комнаты коменданта. А комендант собирал вещи, чтобы перебраться в кладовую — там окошко выходило на другую сторону. За такую жертву он потребовал не одну, а две бутылки. Поскольку Лидия расплачивалась деньгами, комендант долго набивал цену: говорил, что пьет исключительно дорогую водку, а на самопал его не купишь. Наконец, мечтательно зажмурившись, он изложил свои требования: восемьдесят пять рублей. За одну бутылку, стало быть, сорок два пятьдесят. Лидию потрясло, что такую водку кто-то считает дорогой. Она дала сто, и комендант ушел окрыленный. Лидия подозревала, что на лишние деньги он купит пива для лакировки. Ну и ладно, лишь бы не стал среди ночи просить на добавку. Она заперлась, развернула свои покупки и привинтила подзорную трубу к треноге.

С третьего этажа гараж был виден как на ладони. За окном в потолке Гусейновой каморки смутно шевелились какие-то пятна. Лидия пододвинула к окну железную койку и села, — похоже, что стулья комендант считал излишеством. Подзорная труба показывала какую-то серую муть. Пришлось читать совершенно идиотское руководство, начинавшееся словами: «Монокуляр оптический зрительный является высокоточным оптическим прибором…» Пока она разбиралась, день, как это бывает в ноябре, за несколько минут превратился в вечер, строчки стали сливаться перед глазами. А в каморке Гусейна зажегся свет. Поставленные пирамидкой рамы в потолочном окошке сияли, как бутафорский алмаз. И без монокуляра оптического зрительного стало видно, что в каморке за низким столиком сидят трое мужчин и, скорее всего, выпивают. Лидия наконец настроила трубу и прильнула к глазку.

Первым порывом было — спрятаться. Она глаза в глаза столкнулась с Парамоновым. Казалось, что муж здесь, в комнате, и заглядывает в трубу с другого конца. Мужчины были так близко, что все трое не помещалась в трубе, и ее приходилось поворачивать, чтобы рассмотреть каждого.

Так, Парамонов… Почему он смотрит вверх — заметил?! Да нет, что он мог заметить, у них светло, а здесь темно. Ага, поднял рюмку. Его любимый жест за столом — рюмку выше головы.

Второй, конечно, Гусейн. Весь в черном, а голова белая. Как американский орел. И еще он любит белые кашне. Стервятник он, а не орел. Вадим его боится.

Вадим за столом третий. Привет, Колокольчик мой полутяжелый, как тебе спалось в кутузке? Что ты там говоришь Гусейну — отчитываешься о проделанной работе? И почему физиономия у тебя такая кислая?

Лидия пожалела, что не умеет читать по губам. Глухонемые умеют, вот бы научиться. Вся троица редко выпивала и подолгу говорила.

Через час Лидии стало скучно. Судя по всему, троица и не думала кончать свое не то застолье, не то производственное совещание. Кто-то из мальчиков Гусейна принес шашлыки. У нее слюнки потекли, а эти паршивцы только скусили с шампуров по кусочку. Шашлыки из осетрины, фирменное блюдо Гусейна. Один раз он Лидию угощал. Удостоил.

Обед в «Арагви» рассосался бесследно, да Лидия и съела-то мало, ей кусок в горло не лез. И потом, когда он был, обед в «Арагви»? В десять утра, а сейчас уже смеркается. Надо купить себе какой-нибудь еды. А если оставаться здесь ночевать, то и зубную щетку, и пасту, и мыло. В метро, у входа, есть аптечный киоск.

Метро было рядом, но Лидия побоялась идти по двору, мимо входа в гараж. Сделав крюк, она пошла все равно мимо гаража, но вдоль задней, глухой стены. Раньше она не замечала, что стена не такая уж глухая: под козырьком крыши в каждом боксе была отдушина. Один раз Лидия ясно расслышала смех, остановилась, но в гараже взвизгнула женщина и сразу несколько мужских голосов загомонили не по-русски — мальчики Гусейна гуляли. А каморку хозяина Лидия так и не нашла. Жалко.

Накупив два пакета бананов, печенья и всяких нужных вещей, она стала звонить из автомата. Кудинкин дрых, Трехдюймовочка виноватым голосом сказала, что понимает, обед с ментом был идиотской затеей, день прошел впустую, но завтра они со свежими силами… Лидия рассказала, что подсматривает за гаражом, и попросила Трехдюймовочку на всякий случай сидеть на телефоне и никуда из дому не уходить.

— Куда мне уходить? — весело сказала Трехдюймовочка. — Завалюсь к своему Кудинкину под бок. Не бойся, звонок не просплю. А телефон у тебя есть?