Улыбнётся – и вечно печален,Угнездится – и вечно летитНад тоскою родимых развалин,Перед цаплей ничем не умален,Перед гоголем рохлей глядит.Без боязни греха и безсильяЖизнь кружит, не имея цены,В вековечном дому изобилья,Где усталые лапки и крылья,Как и слабое сердце, – сильны.Нет же смерти, ликуй, орнитолог,Чти пернатый завет и залог:В оке светится счастья осколокИ дрожит, по-весеннему долог,Двуединый живой хохолок.
«Из
мёртвых городов беги в лесистый рай…»
Из мёртвых городов беги в лесистый рай, Где живность весела и благодать безкровна, И сосны красные не почитай за брёвна, И птицу утреннюю в клеть не запирай.Всё веждь, всему внемли, а сам не говори,Но помни старый мiр, как в нём безлюдно стелют,Как грустные ежи, и лисы, и хориНезваные придут, развалины поделят.
«В лазоревых снегах ютится тишина…»
В лазоревых снегах ютится тишина: Тут песни не сложить и солнца не дозваться, Тут испокон веков нелепа и грешна Услужливость купца и трезвость рудознатца.Что долговременье железа, серебраПред кротостью луча на материнском насте,Пред ожиданием покоя и добра,Постоя и тепла в отеческом ненастье?..28. II. 2016 г.
«Притронусь к черепу, ощупаю виски —…»
Притронусь к черепу, ощупаю виски — Подкостные ручьи медлительны и вязки, Как реки подо льдом, и на подъём легки, Звяцают бубенцом, исполненные ласки.Я знаю эти швы, я помню этот плеск.Когда забвенному переглянуться не с кем,Он проникает в кровь, и угашает блеск,И зрение томит мерцанием нерезким.И вот уж на скале не ель, а кипарис,И мрамор на море белеет, а не льдина,И византийский свет над теменем навис,И в костнице моя глава – не сиротина.Пусть боль пульсирует. Прости, забытый брат,Молчи и поминай безроднейшего братца.Теперь везде тепло… Ты сам глядел назадИ знаешь, каково в потомстве потеряться.
«Средь алчной суеты всеядных и копытных…»
Средь алчной суеты всеядных и копытных Горят безсонницей и молятся о ней Усталые глаза авгуров любопытных, Прозрителей ночей, утешителей дней.Грядущее темно; день ясный посерёдке;А вечность за спиной – моргнул и был таков, —Где сонмища святых толпятся, как сироткиБез роду-племени, вне знаков и веков.15. II. 2016 г.
Гарь
Нетерпеливец сквозь день хлопотливый, сквозь годТянется к свету со дна земляного колодца,В небо глядится и всё горемыкой слывёт —До острия дотянуться и не уколоться.Нет бы ужаться и мериться жизнью самой,Где, присмирев, не впадая в ее половодье,Лошадь плетется и тянет телегу домойБез ездока, потерявшего путь и поводья.Мы не торговцы, не биты судом и стыдом,Тень достижений за нами не шастает следом,Многоименный и многомятежный СодомНам не смертелен, хотя и до времени сведом.Вот и дотянемся, вот и дотерпим, даст Бог,До ужимания времени, года и дажеДо проясненья, когда Илия и ЕнохСнидут на стогны московские в гари и саже.9. Х. 2015 г.
Догадка
Се
Человек, разумен и духом стоек,Но не искусен льщению и письму,И среди банков, святилищ и новостроекТошно и негде главу подклонить Ему.Ходит в толпе субботней, в весеннем гаме,Всё оживляет, что косно или мертво,Луг, расцветая, поёт под Его ногами,Тучи сгущаются над головой Его.Как Он пришёл-то – пешком ли? Рыбарским судном?Ваша смоковница что – зелена? Суха?Что ваш закон со своим приговором суднымПротив Его единственного стиха?25. IV. 2016 г.
Июньский вьюнок
Бегучей болью ясновидцаИщу, ищу,Ищу, вокруг кого обвиться,И гибким стеблем трепещу.Привившийся на пепелище,Я средь ветвящихся вещейСветолюбивей всех и чищеИ всех нищей.Неповреждённой пуповинойСочится счёт,А время кровью неповиннойНи в чём – сквозь зелия течёт.Превечной нежности опора,Извечной твердости ища,Душа моя пряма и спораИ живуща.
«У моря, на Кильдине-острову…»
У моря, на Кильдине-острову, Где краткий день весны слепит и вянет, Святителя Николу наяву Увидит всякий, кто его помянет.Там слабых нет, баркас ловцов не ждёт,Там зверь морской в родстве со зверобоем,И если благодать не снизойдёт,Не удержаться в жизни им обоим.Седой старик идёт себе по льду,Таинственных исполнен повелений,Равно целует волю и беду,Хранит и стон людской, и хрип тюлений.19. XII. 2016 г.
«Не крестом, не беcсонною думой…»
Не крестом, не беcсонною думой Вы небесный стяжаете дом, А какою-то статью угрюмой, Да скупой богословскою суммой, Да лукавым трудом.Вам даны теплохладные зимы,Где не надо скорбеть ни о ком,Где томящие тени – незримы,И не движутся грады и Римы,И любовь под замком.Вы дремали под вечным закатомВ пыльном сумраке библиотекС Аристотелем и Аквинатом,Вы не сораспинались с Распятым.Как проснетесь навек?15. XI. 2015 г.
«Не по-русски и не по-дурацки…»
Не по-русски и не по-дурацки Воет северный ветер, когда Для правителя барские цацки — Замерзающие города.Как Олег, Святослав или Игорь,Хоронясь за оконным стеклом,Пересилят играющий вихорь,Не знакомый со словом-теплом?Чем войны переменчивый опыт,Повсеместно тычки нанося,Этот вечный разжалобит ропот,Голосящий о всех и о вся?Вся подлунная мощь голубаяНа воздушный выходит разбойИ, в счастливом бою погибая,Мiродержца влечёт за собой.25. XII. 2016 г.