Playthings

Такой Мика мне импонировал.

И такого Мику я больше не увижу. Потому что только тут, когда мы оба практически отрезаны от нашего реального мира, можно расслабиться. В университете мы и на пушечный выстрел друг к другу не подойдем. А даже если и случится такое событие, все будет по старому. Мир остановится, если мы начнем трепаться, как два закадычных товарища. Мир остановится, если я отдам Блондину свою картошку. И уж тем более он остановится, если мы улыбнемся друг другу так, как делаем сейчас.

Нам повезло друг с другом. Нам повезло быть противниками.

Потому что чаще всего мы оба играем честно. Ну... практически всегда.

И за что он так любит эту картошку фри?

– Может, им все-таки позвонить?

Удивительно, как мы раньше об этом не подумали. Гениальные дети гениальных родителей, что поделать.

Оказалось, что младшие увидели рекламу пляжных мотоциклов напрокат и мотивировали свой неожиданный уход тем, что мы не откликались на их зов, занятые разговором, и ребята решили обойтись без обузы вроде старшего брата и сестры.

– Убью и косточек не оставлю, идиоты...
– рыкнула я, когда Блондин передал мне суть разговора с Марком. Вообще они болтали минут пять, но Каллахен процитировал на полминуты, ясное дело. В результате мы все договорились встретиться через четверть часа у магазина с мороженым, и выдвинулись из закусочной. По дороге мы смогли обменяться парочкой бессмысленных фраз, а в основном Мика был молчалив. Не сказать, что это молчание угнетало. Скорее, наоборот, было в нем что-то спокойное, где мы на какое-то время были предоставлены самим себе. Зацепившись пальчиком за карман Каллахена, чтобы не потеряться, я на ходу отправила ммс-сообщение Сьюз. Утром подруга ответила на давно посланное сообщение, написав, что отдыхает с семьей и что двоюродный брат трех лет от роду ее уже порядком достал. Я в ответ решила сфотографировать пеструю улицу и отправила ей, пожелав удачных каникул и скорой встречи в университете. Так хотелось ей позвонить и просто поболтать, но это было сродни самоубийству: даже после длительных уговоров Каллахен не смолчал бы и влез, а уж его голос Сьюз узнала бы. Объясняй потом под адский смех Блондина, что она ошибается. Самоубийство, говорю же.

Дошли до места без приключений. Я никого не зашибла, ни разу не споткнулась и не налетела плечом на других прохожих, пока с довольной улыбкой ковырялась с телефоном и сообщениями. Тут можно сказать спасибо Каллахену, изображавшему gps-передатчик. Ему только гнусавить о поворотах не хватало для полноты картины. Зато у самого магазина Мика так резко остановился, что я с размаху впечаталась в его крепкую спину и чудом не проломила нос.

– Вот дал мне Бог слепого и кривого проводника, - рыкнула я, потирая переносицу. Блондин обернулся, окинул меня абсолютно равнодушным взглядом - и даже комментировать не стал, зараза. Тем временем я, бурча про некоторых невнимательных и холодных личностей, ответила на очередное восторженное сообщение от Сьюз и сунула телефон в карман.

– Что, уже устал от моей компании?
– насмешливо осведомилась я, уперев руки в бедра и гордо выпятив грудь.

Мика криво улыбнулся и мотнул головой:

– Наивная. Ты неверно расценила мое молчание, женщина. Я просто размышлял, со мной такое... бывает, - ладонь привычно легла на мою макушку. Улыбка была теплой-теплой, как прибрежные океанские волны - вот бы ее сфотографировать. Просто так, даже не то чтобы на память. Сделать кадр - и подарить его владельцу. Чтобы показать, что это - та самая человечная улыбка, которая делает из мраморной статуи живое существо.

– Как непривычно для тебя, Громила, - отозвалась я. Сказать о том, что мне нравится эта улыбка, не рискнула. Как всегда. Ах, как часто мы необоснованно трусим и не говорим того, чего действительно хотим сказать. Как часто мы сами убиваем в себе порывы и побуждения, желания и мечты, опираясь на разум и логику. И как потом жалеем об этом, а спустя какое-то время снова с завидным упорством наступаем на те же самые грабли.

Мне пришлось отвернуться в сторону и начать разглядывать витрину магазина, только чтобы загасить эти хаотичные мысли в голове. Телефон пиликнул в очередной раз, и Мика так резво убрал руку с моей макушки, словно мобильник обвинил его в сексуальных домогательствах. Сьюз мне написать не могла, с ней мы уже распрощались на сегодня - поэтому я была удивлена, обнаружив сообщение от Сэнди. Новая знакомая, повторно встреченная на вечеринке позавчера, приглашала на кофе с пирожными вечером. Интуиция мне подсказывала, что она тоже видела статью в журнале - и сгорает от любопытства.

Не долго думая, я пихнула Блондина локтем и продемонстрировала ему содержание смс-сообщения.

– Я тут при чем?
– фыркнул Мика, пробежав по тексту глазами.
– Что, брюнетка и ее толпа худосочных товарищей так жаждут твоей компании?

Ты смотри, а я наивно предполагала, что Мику это не волнует. Оказывается, еще как!

– Любимый, не переживай. В отличие от тебя я не гоняюсь за штанами и тем, что под ними. Поэтому обычно мне интересны сами люди, а не второсортные забавы.

Голос у меня был сладкий и приторный, как чупа-чупс с йогуртом и клубникой. Каллахен аж глаза закатил. Когда-нибудь он меня точно убьет...

– Знаешь, мне заранее жаль твоего будущего супруга.

– А мне жаль твою будущую жену.

Мы синхронно фыркнули и демонстративно повернулись друг к другу задом. Так нас и застали младшие братья, да еще и успели насмешливо и ненавязчиво так обсмеять, что я бросилась на Марка с кулаками. На что тот гнусно загоготал, с подлета закинул меня на плечо и таким вот нехитрым способом доставил на общественный пляж.

Полотенца и всякая мелочь осталась в машине. Но младшие поэтому и опоздали, что бегали на парковку за сумкой, чем проявили чудеса смекалки. Все-таки чем старше, тем хуже. Посмотрите на нас с Блондином. Два чурбана неотесанных. Разница только в половых признаках.

Место нашли с трудом, но расположились вполне с комфортом на двух огромных полотенцах, которые торжественно откопали в той комнате с джакузи. Каллахены как два кота развалились на них и даже отказались идти в воду, мотивируя отказ тем, что они не прибрежные дельфины и вообще тут купаться не гигиенично. Мы с братцем скорчили рожи, переглянувшись, быстренько скинули одежду и припустили к воде.

Плавал Стивен на порядок лучше меня, но к буйкам плыть не стал. Вдоволь наплескавшись на мелководье, мы добрались до старого причала, с которого мелкие ныряли прямо на глубину, и устроились на влажных досках.

– Ты опять успел вытянуться и вырасти!
– не утерпела я, пытаясь придушить братца в крепких объятиях.
– Полгода прошло, а ты все меняешься и меняешься. Вдруг я тебя в следующий раз вообще не узнаю?

– Это я тебя не узнал, зараза...
– прохрипел Стив, щурясь от солнца и улыбаясь во весь рот. На мои попытки его придушить он никак не реагировал, даже руки не пытался расцепить. Только по носу щелкнул.
– Когда мне Марк рассказал, складываясь пополам от хохота и вытирая слезы, что вы с Микой изображаете пару, не поверил. Думал - очередная глупая шутка этого дурачка. Джей, как ты на такое согласилась? Никогда не подозревал, что тебе нравится Мика...

– Да он мне не нравится, - отмахнулась я, выпуская младшего из объятий. Не удержалась, взъерошила растрепанные волосы, разглядывая брата. Скоро для кого-то он будет опорой, мужчиной, внушающим уверенность. Может через пару лет, может и больше. Учитывая, что в его лучших друзьях числится сам Марк Каллахен, и если они оба поступят в один университет, то факультет получит две уменьшенные копии Мики. Поэтому я мазохистично надеялась, что они все-таки выберут разные специальности и разные университеты. Если Марк и выберет наш университет в Миссури, то что там делать Стивену с его любовью к футболу? Делать его как факультативом, как у Блондина?