Племянник дяде не отец. Юрий Звенигородский

–  Дочь его в Кремле стала ничем, - взял новый пирог Светёныш, - а сыновья нашего князя, Василий да Дмитрий Юрьичи, сдружились с государем, даже были в числе первых на его свадебной каше. И тут-то на свадьбе случилось несусветное: великая княгиня-мать внезапно схватила князя Василья Юрьича за пояс и прилюдно объявила, что он украден из великокняжеского платья. Старый князь Пётр Константиныч, бывший наместником в Ростове, внушил ей, будто этот золотой пояс, осыпанный каменьями, был подменен последним тысяцким полвека назад тому и путём наследования попал к Юрьичу. Враньё ради большой замятии!

–  Да если б даже не вранье, - вставила Васса, - так не на свадьбе ж отнимать! Ой, харапуга Софья Витовтовна! Недаром госпожа моя её на дух не переносила.

Светёныш всё-таки испил чашу боярского медку.

–  Не перенесли и Юрьичи, - продолжил он.
– Тотчас отъехали. Привели в бешенство отца невиданным позором. Князь вызвал Всеволожа, вятчан из Хлынова, наш воевода Вепрев собрал галичан. Полки пошли к Переяславлю. Юный Василий ничего не ведал, пока тот же Пётр Константиныч не сообщил, что супротивник близко. Послали уговаривать, да уговорщикам под Троицей [111] указан был возвратный путь. На Клязьме дядя и племянник встретились. Набранный наскоро вооружённый сброд московский да ещё, надо сказать, в подпитии, не выдержал первого натиска. Великий князь сперва бежал, потом отдался в руки победителю. Наш Юрий Дмитрич победителем вошёл в Москву.

111

Имеется в виду Троице-Сергиев монастырь.

–  Сам стал великим князем!
– радостно прихлопнула в ладони Васса.

–  Рано радуешься, - взял очередной пирог Ивашка.
– Вместо того чтобы сгноить захватчика-племянника в темнице, Юрий Дмитрич тут же выпустил его с семьёй и по совету своего боярина Морозова, вопреки воле старших сыновей и предостереженью Всеволожа, дал прощённому в удел Коломну.

–  Наш князь всегда был добр сверх меры, - горестно подпёрла руками подбородок Васса.

Светёныш снова приложился к мёду.

–  Дядя был добр, племянник же хитёр. Коломну сделал стольным градом Московского великого княжения. Всё боярство, дьячество и духовенство начало туда перебираться из Первопрестольной. Москва - захирела. Граждане укрывались по своим жилищам и сёлам. Человек редко встретит человека. Все готовились к переселению.

Васса крайне удивилась:

–  Ужли государь-недоросль так был люб?

Светёныш отхлебнул ухи из потрошков стерляжьих.

–  Молодой Василий стал своим, а старый Юрий сделался чужим. Годами не бывал в Москве. Забыли здесь князя Звенигородского и Галицкого.

–  И что за люди московиты!
– кисло поморщилась литвинка.
– Трудно представить жителей Вильны, покидающих свой город ради государя, что перебрался в Гродно.

–  Старшие Юрьичи, - продолжил Ивашка, - освирепели, аки львы, на вредного советчика Морозова. Вломились к нему повечер и умертвили. Сами же, боясь отца, сбежали в Кострому.

Васса прижала ладони к щекам:

–  Матерь Божья! Бедный Семён Фёдорыч! Ополоумевшие княжичи Косой с Шемякой! С виду - рыцари, с изнанки - хуже татей!

–  Юрий Дмитрич ушёл в Галич, уступил Москву племяннику, - уныло вздохнул Светёныш.
– Да недолго длился мир. Старшие Юрьичи собрали войско и пошли против Василия Московского. Я в том походе был. Дядя со всеми сыновьями под Ростовом так расколошматил племянника, что он бежал к новгородцам, потом в Нижний, оставив и жену, и мать в нашем плену. Настропалился даже удрать в Орду, да ведь нечастному чужое горе помогает: наш государь всея Руси, великий князь Московский Юрий Дмитрич в одночасье, неизвестно отчего, скончался.

–  Умер на престоле?

–  Истинно так, - кивнул Светёныш.
– Старший Юрьич занял его место. Да, как видно, не сложилось большой дружбы между братьями, и Косой бежал на север.

Васса подождала, пока Ивашка справится с ухой, запьёт ягодным взваром. Насытившись, продолжил:

–  Дмитрий Шемяка посетил Москву, дабы позвать Василия Васильича на свою свадьбу с Софьей Заозёрской. А тот, враг знает почему, наверное по старой злобе, оковал его и отослал в Коломну.

–  Дурак мальчишка!
– не сдержалась Васса.

–  Воистину дурак!
– кивнул Светёныш.
– Несостоявшийся великий князь Василий Юрьич собрал вятчан и галичан и встретил государя под Ростовом в селе Скорятине. Метил его пленить, да сам, разбитый в пух и прах, попался в плен. И тут свершилось страшное злодейство, какого на Руси три века не было.

–  Его постригли против воли?

–  Нет, - помотал головой Ивашка.

–  Бросили в поруб и уморили голодом?
– вздрогнула побледневшая литвинка.

Бывший княжий человек вздохнул:

–  Не то. Василь Васильич молвил: «Велю очи выняти!» И несчастный его тёзка Василий Юрьич был ослеплён.

–  Двуродный брат?
– вырвалось у слушательницы.

Светёныш, пожевав губами, опорожнил полкубка мёду.

–  Прожил слепец двенадцать годов. Родной брат отомстил. Икнулась кровью возмужавшему племяннику старая распря с дядей. Случилось так, что сыновья хана казанского внезапно вторглись в нашу землю. Под Суздалем произошло сражение. Василий-ослепитель был пленён татарами. Дабы освободиться, внёс огромный выкуп. Тотчас поехал к Троице благодарить Бога за освобождение. Дмитрий же Юрьич Ше- мяка, к тому времени сидевший, затаясь, в своём уделе, вмиг собрал приспешников, вошёл с оружием в Дом Сергия и взял под стражу государя прямо в церкви.

–  Ох, не боятся Бога русские князья!
– всплеснув руками, возмутилась Васса.

–  Око за око!
– погрозил пальцем Светёныш.

–  Это не по-христиански!

–  Око за око!
– повторил старик.
– В ту же ночь в Первопрестольной, на Шемякином дворе, указом захватившего великое княжение Дмитрия Юрьича смещённый государь Василь Васильич был ослеплён. Я там конюшничал, убирал стойла ночью и слышал, как ужасно он кричал.

–  Господи Исусе Боже мой!
– закрыла лик руками бывшая спальница княгини, матери Юрьичей.
– Нет грехам меры! Зло порождает зло! Братья играют ослепительным ножом, как свайкой! [112]

112

Свайка– игра толстым гвоздём, который броском втыкают в землю, стараясь попасть в кольцо. Орудие играющих также называется свайкой.

Ивашка долго набирался сил продолжить, мрачно молчал: переживал ту ночь в Шемякиной конюшне. Потом выпил пол кубка мёду и стал краток:

–  Год государствовал Шемяка. В Вологду, куда сослали свергнутого государя, прилетали частые гонцы. Бояре, воеводы ослеплённого Василия сбирали силы. Врасплох была захвачена Москва. Дмитрий Юрьич бежал в отцову вотчину. А вскоре вспыхнула близ Галича братоубийственная битва. Я сражался, как ты понимаешь, на стороне Юрьича, природного своего князя. Меня ранили в грудь, долго лежал пластом. Когда Господь сподобил встать, узнал, что мой разбитый господин бежал в Великий Новгород и там, по тайному приказу слепца Василия, был отравлен. Княгиня Софья, бывшая сиротка Заозёрская, теперь вдова, увезла малого сына в Литву. А я лишился всех своих господ и оказался на соборной паперти.