Пленённая Призраком

«Но ведь я могу призвать ее? – вспомнила она».

Усевшись поудобнее на кровати, девушка расслабилась и настроилась на связь. Она мысленно взывала к себе Книгу, представляя ее прямо перед собой, стараясь, чтобы воображение было как можно более реалистичным и живым.

– Я призываю тебя, – прошептала она вслух. – Ты нужна мне. Вернись.

Призыв не был мольбой, и даже просьбой. Нина отдавала приказ, как Хозяин своему верному Слуге.

И книга услышала призыв.

Что-то легкое легло на колени девушки, а пальцы рук нащупали твердый переплет и острые, не смотря на внушительный возраст книги, страницы. Открыв глаза, Нина с ликованием обнаружила на своих коленях Книгу.

Счастливая, девушка ласково погладила вещь по обложке.

– Спасибо, – нежно прошептала она ей, а затем, сгорая от нетерпения, раскрыла.

Как и в первый раз, Нина велела Книге открыть ей свои тайны, позволить прочесть, узнать Правду, хранящуюся в ее древних строках. Как и в прошлый раз, Книга открылась: незнакомые, мааврийские слова заменялись русскими, и Нина приступила к чтению. Она внимательно читала строчку за строчкой, страницу за страницей, главу за главой. Много страниц было посвящено историям о возникновении рода мааврийского и его становлении. Нина читала их бегло, борясь с соблазном воспользоваться техникой «зигзагообразного» чтения.

И вот она добралась до самого интересного момента – волнующего, но сложного для восприятия и малопонятного. Это была Истина, постигнуть которую Нине не удавалось, как старательно ни вчитывалась она в строчки, сколько бы раз не перечитывала.

«Воин способен жертвовать, ибо Воин свободен и силен духом своим», говорилось в Книге. Нина окончательно запуталась. Кто такой Воин, она уже понимала – в Книге не раз так назывался Носитель Перстня Власти, но чем он должен пожертвовать и в чем проявляется сила духа его?

«И повелел Мааврий своим воинам носить на запястьях своих знак отличительный, чтобы узнавать они могли друг друга и во Тьме, и в Смуте, и среди людей простых, а так же взывать могли друг к другу в беде или же в расстоянии непреодолимом. И приняли воины на запястьях своих знак, что повелел носить им Мааврий, и был тот знак цвета неба чистого. Верховный же Воин должен был носить знак особого – цвета золота, чтобы воины видели, что перед ними Правитель их – Властитель Перстня».

Нина тяжело вздохнула – идти к Ярославу за разъяснениями она не хотела. Оставалось снова пристать к Раде.

– Что же мне – идти в салон и бить себе татуировку? – высказала она нелепый вариант, когда Рада внимательно выслушала ее, но не спешила комментировать.

– Слишком просто, – поразмыслив, ответила ведьма. – Думаю, знак должен проявиться, как доказательство того, что ты Воин. А случится это после того, как сам Перстень признает тебя своим Властителем.

– Как все сложно, – простонала Нина. – Мне никогда не разобраться со всеми этими премудростями. А уж тем более, не найти в себе силы…

– Придет время, найдешь, – перебила ее Рада.

– Разве, по-твоему, оно еще не пришло? – ахнула Нина. – Враги атакуют! Мир в опасности, а ты говоришь, что время еще не пришло!

– Для тебя нет, – настаивала на своем Рада, и Нина не стала спорить, оставшись, все же, при мнении, что и Рада, и Анатолий Давидович ошибаются насчет нее – нет у Нины никакой Силы.

А это значит, что нет надежды на спасение.

Она еще более отчаялась, когда, уже за полночь, неожиданно раздался грохот, разбудивший и ее, и Раду, и Ярослава. В клубе неизвестно откуда взявшейся пыли (Нина только вчера вымыла пол), будто из воздуха, появились Охотники. Правда, не в полном составе. Куда подевались остальные трое, Нина боялась даже подумать. Но она искренне радовалась, что Георгий Андреевич был жив. Она радовалась за Ярослава, который обнимал отца, и впервые за трое суток, выглядел счастливым.

Но радость длилась недолго.

Глубокую рваную рану на плече мужчины первым заметил Ярослав.

– Отец, ты ранен? – спросил он, будто и сам не видел. Мужчина в ответ вымучено улыбнулся:

– Да, сынок, – не смотря на явно терзавшую его тело боль, как ни в чем не бывало, ответил он. – Ранен.

– Что это? – юноша настойчиво пытался разглядеть рану, не обращая внимания на попытки отца помешать ему. – Похоже на укус, – в голосе Ярослава слышались нотки паники. – Пап, что это?

– Вампир – один из новообращенных. Молоденький.

– Как его звали? – слабым голосом спросила Нина, боясь услышать дорогое ей имя.

Мужчина пожал здоровым плечом:

– Да пес его знает. Этот длинноволосый, кажется, звал его Денисом.

Нина громко всхлипнула, и крепко закрыла ладонью рот, чтобы рвущийся наружу крик не выплеснулся истерикой. Денис… Добрый, немного глупый, иногда невыносимый, но вовсе не жестокий Денис напал на отца Ярослава и покалечил его. Как он мог?! Что же вообще, черт возьми, творится?!

– Это ничего, – пробормотал Ярослав. – Он недообращенный, а укус недообращенных неопасны. Вон Нина тоже подвергалась его нападению, но ничего. К счастью, все обошлось. Ничего.

Георгий Андреевич смотрел на сына с печалью и грустной улыбкой. Он знал, что они с сыном пробудут вместе совсем недолго.

– Нет, сынок, этот мальчик не был недообращенным. Этот мальчик прошел стадию обращения.

– Не может быть, – шептала Нина, не веря в жестокую правду. – Не может быть, чтобы Дэн убил человека.

– Может, Нина, – мягко возразил услышавший ее бормотание мужчина. – Всякий может, если им управляет такой сильный маг, как Мастер.

– Отец, где Эрнест, Константин, Даниил…

– Они погибли, Ярослав, – дрогнувшим голосом ответил Охотник. – Мы похоронили их прах на охотничьем кладбище. Я хочу, чтобы так же ты похоронил и меня. Рядом с ними.

– Нет! – неожиданно закричал Ярослав. – Нет, не проси меня! Я не хочу хоронить тебя. Я не хочу…

– Сынок, это неизбежно, – терпеливо возразил Георгий Андреевич. – Ты должен смириться с моим скорым уходом. Прошу тебя, будь сильным. Помни – ты охотник.

Нина громко всхлипнула и сама испугалась того, что плачет, но посмотрев на Раду, обнаружила, что по щекам ведьмы текут крупные, не сдерживаемые слезы.

Так, в Охотничью Будку пришла Скорбь.

А тем временем, далеко от дома Охотников, в особняке клана стоял вопль. Кричала женщина – высокая, статная, некогда красивая и ухоженная, но от горя совсем запустившая себя. Она, сгорбившись, стояла у гроба некогда молодого, красивого мужчины. Она кричала и рвала на себе роскошные, цвета темного шоколада, волосы. Ее горе было умножено неизбежностью, непоправимостью случившегося, невозможностью что-либо изменить. Она не сможет отправиться вслед за возлюбленным, потому что нет его больше ни в Мире Призрачном, ни в Мире Сумеречном. Оружие этих проклятых охотников способно не изгонять, а уничтожать таких созданий, как она. Ее любимый, единственный Рик мертв. Его больше нет. Не существует. Брюнетке казалось, что нет больше и ее самой. Есть только боль – бесконечная, терзающая, не стихающая ни на минуту. Она в очередной раз громко всхлипнула, издав глухой стон, и слеза, скатившаяся по щеке, упала на крышку гроба. Женщина с ненавистью посмотрела на гладкую, блестящую поверхность. Ее любимого Рика хоронили в закрытом гробу, как какого-то урода, которого нельзя показывать людям. А всё потому что его красивое, сильное тело было похоже на месиво. Потому что от его красивого, сильного тела не осталось ничего.