Пленница судьбы (Испытание чувств)

Заметив, что «взгляд» невидящих глаз Кристиана прикован к ее лицу, Мари словно ощутила ожог. Что это с ней?! Почему она так любит эти переливающиеся холодным нездешним светом глаза и в то же время боится их взгляда и не хочет нести на плечах бремя страха? Отчего ей кажется, будто это то, что нельзя принять, и в то же время то, от чего никуда не скрыться?

Из разговора Шанталь с отцом (Жанна Мелен и Кристиан молчали) Мари узнала о том, что венчание состоится через неделю.

— Полагаю, нам необходимо съездить с вашей дочерью на материк, купить кольца и заказать платье, — сказала Шанталь. — Времени остается мало. Что, если сделать это завтра?

Поскольку отец ничего не говорил, Мари ответила сама:

— Если будет хорошая погода, мы можем поехать.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — вставил Клод Мелен.

— Каждой девушке, которая впервые выходит замуж, хочется венчаться в белом платье, — с достоинством возразила Шанталь.

Внезапно Мари представила белоснежный атлас, по которому бегут отблески свечей, узкие белые туфли и кружевную фату, и очертание ее полураскрытых губ изменилось, сделалось мягким и нежным, а в глазах появилось отрешенно-мечтательное выражение.

— Мне ни к чему лишние расходы, — пробурчал Клод, кипя от возмущения и не решаясь выказать его перед лицом элегантной дамы и слепого юноши.

— Мы все оплатим.

— Так вы… располагаете средствами? — Клод осмелился затронуть щекотливую тему. — Едва ли на нашем острове найдется занятие, способное прокормить этого господина… вашего сына, сударыня, и мне бы хотелось знать…

— Да, у нас есть деньги, — с улыбкой заявила Шанталь. — Не беспокойтесь, сударь, вашей дочери не придется голодать.

— А где, прошу прощения, ваш супруг? — спросил Клод Мелен.

— Я вдова.

Мари бросила взгляд на мать, которая сидела, вжавшись в стул, и не делала ни малейшей попытки вступить в разговор. Лицо Жанны Мелен было цвета дешевого воска, а в глазах не светилось даже приглушенного огонька. Едва ли она была намного старше Шанталь, но разница между ними казалась неизмеримой.

«Она всегда будет считать меня мужичкой», — подумала Мари о матери своего жениха. Она понимала, что надо выйти проводить Кристиана и Шанталь, но все внутри у нее окаменело. Конечно, они подумали, что она скована присутствием родителей, и вряд ли обиделись, и все же Мари знала, как много значит для Кристиана пусть даже мимолетное пожатие дружеской руки, а она собиралась отнять у идущего над пропастью слепца его посох.

Девушка видела, что Кристиан пытается улыбнуться; на его бледном лице отразилось напряжение, будто он страдал от невидимой раны. Но сейчас это не вызывало у нее ни сочувствия, ни жалости.

Мари стало обидно оттого, что дорогая парижская проститутка Шанталь выглядит куда приличней вечной труженицы и скромницы Жанны Мелен. Неожиданно девушке пришло в голову, что сама она происходит из куда более достойной и уважаемой семьи, чем Кристиан.

А Шанталь, конечно, рада: в лице Мари она приобретет бесплатную служанку и утеху для своего сына! Но жизнь безжалостна: рано или поздно ей придется снять свои наряды и одеться так, как одеваются жительницы острова, иначе она навсегда останется для них чужой.

И так ли уж важно, что она, Мари Мелен, наденет на свадьбу красивое атласное платье, если всю последующую жизнь ей придется прожить так, как она жила прежде?

Мари едва дождалась наступления вечера. Погода не улучшилась, но девушка все-таки решила пойти на берег: обещание есть обещание, хотя она не верила, что Эжен сможет приплыть в бухту, как они условились утром.

Девушка собрала свои вещи — они уместились в маленьком узелке. На исходе дня она вылезла в окно и быстро зашагала к берегу.

Пена волн напоминала белый саван; океан почти затопил пляж, осталась лишь узенькая полоска у самых скал. В лицо летела рассыпающаяся брызгами вода. Небо было темное, затянутое пепельными облаками.

Мари сразу намочила подол платья и промочила ноги. Как истинная островитянка, она не боялась шторма; она знала, что океан, даже гневный, вдохновляет, но вместе с тем она никогда не отважилась бы вступить с ним в схватку в такую ненастную погоду.

И вдруг Мари обмерла: посреди тяжелых, почти черных волн она заметила лодку. Это был довольно вместительный французский бот, четырехпарусное суденышко, с виду неуклюжее, но крепкое и надежное в открытом море.

Эжен бешено замахал ей: по-видимому, он тоже не верил, что она придет. Потом крикнул:

— Иди сюда!

Мари знала, что ему лучше не подплывать близко, а потому, подобрав одной рукой подол платья, а другой подняв над головой узелок, вошла в море.

Не выдержав, Эжен спрыгнул в воду, быстро приблизился к Мари и, схватив ее за талию, легко перебросил в лодку.

— Это опасно, мы не доплывем! — постаралась она перекричать шум волн.

— Не важно. Для меня нет пути назад, — отвечал Эжен.

— Где ты взял этот бот?

— Разумеется, угнал.

— Есть еще весла? — спросила Мари.

— Ты можешь грести?

— Конечно.

— Это хорошо.

И тут она увидела пролетавших над морем чаек. Значит, скоро погода улучшится. Это внушало надежду.

Мари оглянулась. Позади были скалы, напоминающие башни, выступающие из мрака, впереди — нечто колыхавшееся и расплывчатое, исчезающее во мгле, и оттуда веяло ледяной угрозой.

И все же она взялась за весла. Широкие волны напоминали складки огромного полотна.

Перед лицом смертельной опасности Мари охватил малопонятный ей самой сладостный трепет, острый и жгучий, как этот ветер, и она невольно испытала облегчение. К тому же с ней рядом был мужчина, отнюдь не беспомощный, а разумный и твердый, обладающий как физическими, так и душевными силами. Он хотел получить ее, именно ее, и не задумывался о цене: пусть даже сделку предложит смерть. В таких обстоятельствах Мари считала недопустимым проявлять малодушие.

К счастью, Эжен знал, что делать. Он не разговаривал с девушкой, не смотрел на нее, а всецело сосредоточился на управлении лодкой. По-видимому, он был из тех, кто преодолевает телесную слабость и неподвластен страху. Как хороший моряк (а в том, что он моряк, Мари не сомневалась с той самой секунды, как он принялся править лодкой), Эжен не пытался бороться с волнами, а старался обратить их движение, как ветер, себе на пользу.

Постепенно небо прояснилось, и луна озарила океан тусклым светом. Появились звезды; они разлили вокруг мерцающее млечное сияние. И все-таки до цели было далеко, а в лицо все летели колючие брызги.

А потом случилось то, что могло случиться в любую минуту: бот налетел на подводные скалы, раздался треск, который напомнил Мари предсмертный крик.

— Прыгай! — крикнул Эжен, но она и так знала, что нужно делать.

На мгновение холодная темная вода сомкнулась над ее головой, но затем девушка вынырнула и принялась оглядываться в поисках Эжена. Он был рядом и быстро подплыл к ней.