Пленница Зверя

И она старается. Я вижу. Сквозь пелену похоти, что глаза застелила, стараюсь контролировать ее состояние, и себя держать в руках. Но это, блядь, трудно. Невозможно почти.

Я не просто так просил ее не касаться меня. Разорвать боялся. На клочки. На кусочки мелкие.

Но она сама потянулась ко мне. Прижалась так нежно, боязливо, что вентиль сорвало.

Недельное воздержание оказалось слишком долгим для того, чтобы я смог и сейчас сдержаться. Нет. Это выше моих сил.

Ее образ передо мной на коленях нереальным кажется. Чертовой иллюзией. Игрой моего извращенного воображения.

Не верю, что нашел.

Землю готов был руками голыми рыть, только бы до девчонки добраться.

Сейчас кончу и, кажется, что шлюха у моих ног улыбнется, осторожно пальцем пройдет по губам, и скажет заплатить.

Иллюзия развеется, и я снова останусь один. Буду рвать волосы на голове, потому что Бакир, сука, слишком далеко забрался.

– В глаза смотри, – прошу Милану, и она поднимает на меня свою голубые, блестящие от слез и похоти, озера.

Нет. Она. Не чудится.

Сладкая. Манящая. За секунду башню срывающая.

А с моим членом во рту – просто взрыв ядерный. Мощный. Острый. Такой, что внутри меня все переворачивает.

Кончаю быстро и ярко. Семенем ей прямо в горло стреляю.

К себе головой прижимаю, пока член дергаться не перестает.

Я вообще не хочу покидать ее охренный горячий рот. Особенно когда она смотрит так, как сейчас.

– Говорил же не трогать! – бурчу на девчонку, подхватывая с пола свою одежду.

– Мне хотелось, – отвечает она. – Я… Я очень скучала. Я…

– Чщщщ… – прикладываю палец ко влажным раскрасневшимся губам.

Мне вот это все не нужно. Признания эти. Я сам пока не знаю, что будет дальше. Не знаю, что делать с ней. Что будет, когда она надоест мне? Для Миланы – ничего хорошего.

Но и отпустить не могу. Моя она. Моя.

Она как-то обиженно поджимает губы, но больше не говорит ничего.

– В душ иди, – снова провожаю ее.

Милана поднимается с колен, и скрывается в той комнате, что я указал.

Слышу, как вода начинает журчать за дверью.

Думал, что сдохну за эти дни. Не найду. Китаец хотел помочь, потому что был крайне раздосадован осквернением собственного имени. Но даже его помощь оказалась практически бесполезной. Узнали только, что он из города свалил. Но даже этот след был весьма сомнительным.

Бакир хорошо спрятался. Под носом. В том месте, где я и не думал смотреть. Поехал только потому, что безысходность с ног до головы окатила. Нещадно так. Кипятком прямо в рожу.

Дом бабки, блядь! Я про него и вспомнил то случайно. Но даже тогда значения не придал. Все думал, что не сунется Бакир туда. Слишком очевидно. Слишком близко ко мне.

Информация, что я узнал сегодня, просто мозг разрывает. Орать хочу и крушить все кругом. В щепки ломать. Меня в жизни так жестоко не наебывали!

И кто?! Кто, блядь?! Самые близкие, сука, люди. Семья, мать их, в тандеме с лучшим другом!

Я никогда не смогу простить Бакира. Он должен был рассказать мне, а не крысятничать. Сука, блядь!

Перед глазами все алым заливает, когда про предательство его вспоминаю. Зверею прямо.

Я бы убил. Рука бы не дрогнула. Бакир правильно сказал – заслужил. Место предателей – на том свете.

Милана тихонько выходит из душа, обернувшись полотенцем.

Такая маленькая. Нежная. Мне совсем не подходит. Не заслуживаю я ее. Я вообще в жизни ничего хорошего не заслуживаю.

– Там только одно полотенце было. Я взяла, прости, – робко произносит она, точно боится, что взорвусь.

– Да… Я не был готов к тому, что найду вас, – зачем-то оправдываюсь. – Сейчас футболку дам. Переоденешься.

Распахиваю шкаф и достаю однотонную белую поло. Себе беру полотенце и прячусь в душе.

Думаю, что остыну. Но нет. Все так же разорвать ее хочу. Особенно, когда ноги стройные вижу, что из-под моей здоровенной футболки выглядывают.

Трахну.

– Даян?! – она как-то испуганно смотрит на меня, когда приближаюсь к ней абсолютно голым.

Только за страхом желание прячется. Порочное и грязное. Такое же, как мое.

Ни говоря больше ни слова, подхватываю Милану на руки и тащу в спальню. Там ее место. В моей постели.

Кончив третий раз, прижимаю девочку к себе так крепко, как только могу. Уставшая и довольная она быстро засыпает.

Я тоже. Впервые за последние дни мне удается уснуть практически сразу, без бухла и пачки сигарет. Без мыслей, что кожу заживо сдирают.

Утром мы снова трахаемся, завтракаем, а потом сразу же отправляемся на поиски ячейки.

Я уже знаю имя виновника всех своих бед, но упустить шанс на получение дополнительной информации не могу себе позволить. Ворошилов всегда прошаренным был. Просто так бы дочь по свету за ячейкой гонять не стал.

Пять часов в пути, и мы на месте.

Через знакомых я сделал Милане новый настоящий паспорт еще в тот день, когда мы вернулись в Москву последний раз. Так что проблем с доступом к банковскому сейфу у нас не возникло.

Я позволил девчонке лично вскрыть ячейку, на случай, если там будет что-то такое, что касается ее непосредственно.

Так и было. Она разрыдалась над каким-то письмом, а потом вытащила реально важные документы. Неоспоримые факты, которыми можно было придавить Аниса, как бетонной плитой.

Вот же жучара Ворошилов!

В мою квартиру мы возвращаемся уже ночью. Я снова не могу с желанием совладать. Хочу ее. Яйца зудят оттого, как сильно.

Помешался на ней. Просто помешался.

Другие бабы дырками были, а она нет. Особенная.

За это и ненавижу себя. Слабину дал. Впустил сучку туда, куда не следовало бы.

– Чай будешь? – спрашивает Милана, помыв руки.

Не дождавшись моего ответа, она подходит к кухонному гарнитуру, и тянется к полке.

Легкое платье неприлично задирается, и мой член реагирует мгновенно. Как солдат встает по стойке смирно, наливаясь кровью.

– У меня есть более интересное предложение, – уверенно говорю я, быстро оказываясь рядом.

Нажимаю ей на спину, придавливая к столешнице.

От неожиданности Милана роняет на пол чашку. Та вдребезги бьется, коснувшись плитки.