Пленница Зверя

Все нутро от боли сжимается. Она такая сильная, что хочется исчезнуть.

Почему именно сейчас? Зачем? Зверь снова решил разрушить мою жизнь тогда, когда я только-только решила окончательно переступить наши с ним отношения и идти дальше.

Мне в буквальном смысле становится нечем дышать, когда мужчина поднимается со своего места. Не вижу больше ничего. Мир вокруг теперь просто не существует.

–… согласна? – о чем-то спрашивает меня Сережа, но я и думать ни о чем не могу.

Кажется, вечность проходит прежде, чем Даян оказывается рядом с нами. Он не здоровается, и никаким другим образом не проявляет приветливость.

– Он трогал тебя? – его голос громом раздается рядом со мной. Во рту пересыхает.

Замечаю, что картинка перед глазами начинает расплываться от слез, что налились в глазах.

Даян говорит слишком громко. Его вопрос, кажется, слышат все вокруг.

– Эй, мужик, ты что себе позволяешь? – мой парень поднимается с кресла, возвышаясь над столом. Он крупный, но в сравнении со Зверем все равно кажется мелкой букашкой.

Последний не обращает на Сережу никакого внимания.

– Трогал, я спрашиваю? – повторяет он свой вопрос не менее грозно.

Я, как могу, стараюсь удержать слезы в глазах. Но меня выкручивает изнутри. Совладать с эмоциями, что совершенно неожиданно подорвали мое здоровое состояние, я просто не в силах.

– Ты охренел, что ли, дядя?! – Сергей подается на него, но Даян не глядя заламывает его руку назад. Не спуская с меня взгляда, вынуждает моего парня склониться над столом. Держит. Крепко.

– Нет! Нет! – я оживаю, тоже вскакивая с места. – Отпусти его, слышишь? – стараюсь говорить уверенно, но голос все равно предательски подрагивает.

Зверь разжимает захват, и Сережа тут же ударяет его по лицу. К моему ужасу, он попадает точно в цель.

Даян отвечает не сразу, и это пугает. Он зажимает щеки ладонью, и шевелит челюстью, точно проверяя, все ли в порядке.

А потом… Я просто не успеваю ничего сделать. Сокрушительный удар обрушивается на моего Сережу, и он падает на пол.

Никто, совсем никто не приходит к нам на помощь. Здесь же должна быть охрана. Почему они не выведут Даяна прочь?

Зверь теряет к Сергею всякий интерес. Наступает на меня, а я пячусь. Мне не страшно, нет. Я уверена, что Даян ничего не сделает мне. Но мне больно. Мне больно просто видеть его. А если коснется – меня разорвет на миллиард осколков, потому что я не смогу этого вынести.

Даян хочет что-то сказать, но я опережаю, не хочу ничего слышать:

– Ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу!

Я срываюсь на бег.

Бегу в уборную. Не знаю зачем. Нужно было убегать из ресторана и не оглядываться. Зверь же не сможет найти меня?! Я переехала, не пользуюсь его картой. Меня невозможно вычислить, верно?

А я сама загнала себя в угол. Дверь в туалетную комнату никогда не была преградой для Даяна. И сейчас не станет.

Сквозь сердечные удары, шумящие в ушах, слышу грохот за дверью. Наверное, мне не стоило оставлять Сережу наедине со Зверем. Даян может отступить. Уже отступил. Но как поступит мой парень, когда оклемается, я понятия не имела.

Зато теперь знаю. Соответствующий шум в зале ресторана очень красноречиво рассказывает мне о происходящем там.

Какая же я трусиха…

Умываюсь прохладной водой, а потом опираюсь руками о столешницу под раковины.

Поднимаю взгляд на свое отражение в зеркале. Бледное потерянное лицо. Смотреть неприятно.

Я не успеваю даже отдышаться, как Даян оказывается рядом.

Он распахивает тяжёлую дверь. На пару секунд задерживается на пороге, а потом подходит.

Мужчина останавливается позади меня, а я просто не знаю, что делать.

Кажется, даже воздух вокруг становится тяжелым. Не даёт пошевелиться, сковывая.

Его здоровенные ручищи ложатся рядом с моими. Загорелые мощные ладони. Я до сих пор помню, как они ласкают, как тело трепещет, ожидая прикосновения этих самых рук.

Закрываю глаза. Нет никакой возможности справиться с этим притяжением.

Мы просто молчим. Никто не может произнести ни слова. Даян успокоился, видимо, уверовав в то, что у нас с Серёжей ничего не было.

Близость Зверя дурманит и гнетёт одновременно. Он предал меня. Растоптал. А теперь пришёл, заявляя права на мою жизнь.

Мягкие губы касаются шеи. Я вздрагиваю. С губ слетает судорожный стон. Я закусываю их, потому что не могу с этим справиться.

Я хочу его и ненавижу одновременно. От этого больно. Зверь дарит мне столько боли сейчас, что я не могу даже вдохнуть немного воздуха.

Даян не останавливается. Не встречая сопротивления, он продолжает покрывать поцелуями мою шею и плечи.

Вспышки возбуждения загораются в груди и внизу живота, хотя я вовсе не хочу этого чувствовать.

Желание переплетается с ненавистью и обидой. Мне приятно и хочется заплакать.

Я снова кусаю губы. Теперь уже сильнее. До тех пор, пока не начинаю чувствовать металлический привкус крови во рту.

Меня рвёт от противоречивых эмоций.

Я принимаю ласку Зверя сквозь слёзы.

А он… Он только увеличивает напор. Становится жадным. Прикосновения и поцелуи приобретают жесткие черты.

Он мнёт мою талию, прижимает к себе.

Тяжелое дыхание обжигает мне шею.

Я знаю, к чему приведёт такой напор. И я хочу этого. Хочу. Хочу и ненавижу себя за это болезненное желание.

Мне так жаль себя.

Даян поддевает пяльцами тоненькие лямки моего платья. Тянет вверх, а потом отпускает. Они спадают с плеч.

Горячие, несдержанные поцелуи снова жалят оголенную кожу. Пускают острые токи по телу. Заставляют очередную обжигающую слезу скатиться по щеке.

Зверь проходится по моему животу, сжимает груди. Я снова кусаю губы, когда его ладони усиливают нажим.

Даян рычит. Прижимается ко мне плотнее, практически вдавливая в столешницу. Трется возбужденным членом о ложбинку между ягодиц. Теперь я понимаю, что он точно не остановится. Его желание слишком сильное. А он сам слишком голодный.

Я тоже. Думала, что больше никогда не смогу испытывать влечения, желать мужской ласки, быть готовой отдаться и раствориться в желании близости.

Но я ошиблась. Много раз представляла себе, как он возвращается. Проигрывала в своей голове наш разговор, где я невозмутимо отбиваюсь от Даяна словами, потому что предал. Он предал меня. И обида внутри порождает такую злость, что не выйдет испытывать ничего кроме ненависти.

Так я думала. Так было правильно. И сейчас нужно поступать именно так, потому что он не достоин касаться меня. Недостоин быть рядом. Сжимать мое тело в своих до одури горячих руках.