Пленники Аксиса

Варлорд вырвал из ножен меч, но так и замер с ним, до боли в пальцах стискивая рукоять. Клык Баранзара был ядовит — сердцевина клинка была выкована из пористой осквернённой стали, пропитанной нервнопаралитическим составом, способным свалить с ног быка. Но даже старая родовая реликвия не придавала ему уверенности.

Зандор Бронзоголовый не был трусом. Однако при виде беснующегося Зверя его охватил иррациональный, глубинный ужас, похожий на тот, какой испытываешь перед стихией. Он не очень-то верил, что клинок, стрела или пуля может остановить это чудовище.

Однако у кого-то из солдат не выдержали нервы. Туго щелкнула тетива арбалета — и первый болт вонзился тому между лопаток, глубоко завязнув в густой гриве. Следующий угодил чуть выше, третий — наоборот, куда-то в поясницу. Почти одновременно грохнули выстрелы из пистолетов. Бойцы, держась на расстоянии и маневрируя, атаковали безумца, будто жалящие со всех сторон осы.

Гарримар снова взревел, но не столько от боли, сколько от ярости. Багровый камень в его груди сиял, пульсируя, как бешено бьющееся сердце, и сам силуэт гиганта — это было хорошо заметно в полутьме, кое-как освещаемой факелами — светился красным ореолом. Эта аура то расходилась в стороны, окутывая его облаком, то схлопывалась почти полностью, будто он пытался перебороть её, удержать внутри себя.

Однако получалось с трудом. Один из бойцов, не успевший отбежать в сторону, попал под горячую руку. Это был один из солдат гарнизона, в характерной для них броне, состоящей из кольчуги и яйцевидного шлема. Гарримар схватил его, одним движением свернул шею и отбросил в сторону, будто изломанную куклу. Второй, подскочив сзади, успел вонзить копьё в ногу гиганта, но тот, развернувшись, достал и его, расправившись ещё более жестоко. Кажется, треск ломаемых костей и жуткий звук рвущейся живой плоти прорывался даже сквозь оглушающие вопли жертвы.

Снова залпом ухнули самострелы, и Зверь дёрнулся, инстинктивно сгорбившись и пряча голову. Ещё несколько болтов вонзились ему в бок и в спину, кажется, не причиняя особого вреда. Он ринулся вперёд, отгоняя солдат. Те прянули в стороны, рассеиваясь и на ходу перезаряжая оружие.

— Его нужно захватить живым! — отчаянно прокричал Китерхан, силясь подняться с земли, но припадая на раненую ногу. — Зандор, не дай им…

Его заглушил очередной рёв — Гарримар, огромным прыжком нагнав очередную жертву, переломил её хребет об колено и швырнул тело в другого солдата, сбивая его с ног. Его попытались отогнать копьём, но он, схватив оружие прямо за наконечник, вырвал его из рук незадачливого бойца и тоже сломал, как тростинку.

Мольба советника взять чудовище живьём в этой ситуации казалась бредом. Силы их и без того таяли на глазах — обычные солдаты против Зверя были бессильны, как младенцы. Ещё немного, и он раскидает их всех, вырвется из окружения, и тогда уже непонятно, кто его сможет остановить.

Помощь пришла неожиданно, Зандор даже не успел сообразить, откуда появился незнакомец.

Раздался резкий, как выстрел, щелчок, и Гарримар дёрнулся от удара в спину, выгибаясь дугой. Заорал от боли. Длиннющая плеть со свистом рассекла воздух, извиваясь, как живая, и снова хлестнула, на этот раз по лицу. Гигант едва успел увернуться, и шипастый грузик на конце хлыста не ослепил его, а лишь содрал длинный лоскут кожи со лба. Кровь щедро хлынула из раны, заливая глаза.

Незнакомец шагал вперёд, приближаясь к Зверю — не торопясь, уверенно. Его темное изрезанное шрамами лицо застыло, как маска номадского колдуна — опущенные уголки рта, глубокие морщины по сторонам крючковатого носа, взметнувшиеся к вискам брови, выпученные глаза, белки которых блестели, отражая пламя факелов. Страшная плеть, казалось, жила своей жизнью, повинуясь плавным, экономным движениям руки. Очередным ударом он снова попытался хлестнуть Гарримара по лицу. Тот снова увернулся и даже попытался перехватить оружие. Но острый наконечник выскользнул у него из пальцев, рассекая кожу — кровь веером брызнула из порезанных пальцев.

Из-за спины незнакомца, расходясь в стороны от него, показались четверо помощников — таких же угрюмых и безмолвных, как он сам, с толстыми верёвками в руках. Тот короткими жестами дал им команду окружить жертву.

У Зандора забрезжила надежда. Вряд ли в обычное время Зверя удалось бы скрутить обычными верёвками. Но он ведь едва оправился после страшной бойни в Пасти, да и сейчас в нем сидит уже дюжина стрел и пуль…

Если только он не пустит в ход свой проклятый камень. Магия Кровавого буйства не только придаёт ему мощи, но и высасывает жизненные силы из всех, кто попадёт под её действие.

— Не приближайтесь к нему, это опасно! — крикнул он человеку с плетью.

— Его нужно взять живым! — повторил Китерхан.

Старика уже оттащили на безопасное расстояние, и сейчас он стоял, опираясь на плечо одного из телохранителей.

Солдаты разошлись в стороны, пропуская вперед незнакомцев с веревками. Их главарь, продолжая орудовать плетью, держал Гарримара в центре большой открытой площадки перед входом в башню. Его удары был хлесткими, неожиданными, и каждый из них оставлял на теле гиганта кровоподтёк, а то и открытую рану, рассекая кожу. Тот бесновался, пытаясь уйти от атак, но движения его становились всё более неуверенными и беспорядочными. Он почти ослеп от заливающей глаза крови, и всё больше походил на загнанного в ловушку зверя.

Подключились помощники. Один из них ловким броском набросил аркан на шею Зверя. Тот, рванувшись, затянул петлю и вцепился в веревку обеими руками. Дернул, легко увлекая ловца за собой, но подставился под очередной удар плети. На этот раз главарь хлестанул его, не щадя, располосовав всю спину. Другой помощник, подскочив на опасную дистанцию, успел набросить вторую петлю на руку гиганта.

Чувствовалось, что эти люди долго тренировались действовать сообща, и в подобной охоте участвуют не впервые. Солдаты гарнизона и уцелевшие телохранители Зандора опустили оружие, окончательно переходя в разряд наблюдателей.

Ещё немного — и Гарримар оказался распят, будто на дыбе. Набросив петли ему на руки, охотники тащили его в разные стороны. Правда, силищи в нём было столько, что он едва сам не притянул всех к себе. Но тут на подмогу подоспело еще несколько человек, приведших за собой двух колгаров от ближайшей конюшни. Верёвки закрепили на хомутах животных, и развели их в разные стороны так, что Гарримар повис в воздухе, растянутый за руки.

Говорят, в старину в некоторых прайдах гракхов была такая жестокая казнь. Преступника привязывали за руки к одному колгару, за ноги — ко второму и, подгоняя животных стрекалами, разрывали его надвое. Будь на месте Гарримара обычный человек, это сейчас могло бы и повториться. Однако Зверь был куда крепче, и продолжал упираться. Его чудовищные мускулы вздулись под кожей, закаменев от напряжения, на шее набухли толстые, как канаты, вены. Зандор всерьёз опасался, выдержат ли верёвки — они отчётливо скрипели, натянутые, будто струны. Сами животные тоже пыхтели от натуги, упираясь так, словно приходилось тащить тяжеленную телегу.

Однако хватило Гарримара ненадолго. После нескольких отчаянных попыток вырваться он обмяк, уронив гривастую голову. Патлы длинных побитых сединой волос повисли, закрывая лицо.

Зандор, совладав с собой, решился, наконец, подойти к нему. Окинул взглядом валяющиеся во дворе тела убитых. Кажется, Рамир говорил, что было ещё четверо…

На шум сбегалось всё больше народа — солдаты, торговцы, надсмотрщики. Уже целая толпа. Приближаться они опасались, но толпились на отдалении.

Да уж. Скрыть эту бойню теперь вряд ли получится.