Пленники старой Москвы

– Ты в машине? – с пониманием спросила Катерина, однако, взглянув на Картавина, недовольно поморщилась.

– С новым шофером. Сделал морду колуном и думает, что он хороший водитель!

– Жду тебя в восемь.

Нажав на отбой, Катерина сообщила Картавину:

– Сейчас позвоню Герману…

Но тот покачал головой.

– Не стоит, я ухожу. – И уже поднявшись с кресла, он поинтересовался: – Ты говорила с Сапегой?

– Да.

– Плотно общаетесь?

– Не сказать, что особенно.

– Это хорошо. Не очень-то ей доверяй. Она непростой человек.

Катерина понятливо усмехнулась:

– Видела ее в деле… Так что вряд ли узнаю от тебя что-нибудь новое.

– Ты – умная. Сама во всем разберешься.

– Значит, Германа ждать не будешь?

– Завтра на работе увидимся.

Они попрощались, Борис Картавин ушел.

Катерина села у стойки и заказала чашечку кофе, однако даже не успела его допить, когда в лобби-бар зашел ее муж.

– К тебе приезжал Картавин, – сообщила ему Катерина.

– Где он? – Трубников огляделся.

– Ушел. Сказал, что завтра увидит тебя на работе.

– Странно. – Герман посмотрел на часы. – Кажется, я приехал ко времени.

– Он сказал, что ты опоздал.

Трубников достал записную книжку и, перелистнув пару страниц, возразил:

– Ничего подобного!

Катерина пожала плечами.

– Во всяком случае, он просидел здесь более получаса.

– Полный абсурд!

– Может быть, вы не поняли друг друга?

Герман стукнул пальцами по страничке:

– Я сразу же записал.

– Позвони ему.

Достав из кармана телефон, Герман подержал его в руке и снова сунул в карман.

– Завтра на работе увидимся.

– Не любите вы друг друга… – заметила Катерина. – А ведь в институте были друзьями. Как будете вместе работать? Нужно было нам остаться в Новосибирске!

– Что сделано, то сделано. – Трубников окликнул бармена: – Любезный! Мне тоже чашечку кофе.

– Что сделано, то сделано… – повторила Катерина.

Герман с ехидцей спросил:

– Ты про квартиру?

– Готова признать, что ошиблась. Отчасти. Не могла предугадать, что такое может случиться.

– Видишь ли, Катенька. Как правило, люди ошибаются не отчасти, а в целом. Отчасти ошибиться нельзя. Должен заметить, что твоя кривая в последнее время ведет тебя не туда.

– Давай не будем глобализировать! Мне просто нужна поддержка.

– Всегда готов тебя поддержать. – Герману принесли кофе. Отхлебнув, он попенял: – Сахара мало.

Бармен придвинул стеклянный дозатор. Дождавшись, пока он закончит с сахаром, Катерина продолжила:

– У меня тревожные мысли. Многое из того, что случилось, я не могу объяснить.

– Например? – прищурившись, Трубников поднес к губам чашку.

– Например: зачем Сапега приходила в нашу квартиру? Я уже говорила тебе, она там была.

– Она туда приходила, когда квартира не была нашей.

– Это она тебе об этом сказала?

– Зачем?.. – Герман смаковал кофе. – Ты сама. Разве не так?

– Я поняла это случайно. Просто догадалась.

– Отчего бы тебе не спросить у нее напрямую?

Катерина тряхнула головой и, как показалось, сказала самой себе:

– Завтра спрошу.

– Вот видишь… Все намного проще, чем кажется.

– Это еще не все, – мрачно проронила она.

– Что еще?

– Соседка из десятой квартиры…

Герман отставил пустую чашку и категорично прервал жену:

– Послушай… Я не хочу больше говорить об этой квартире. Смерть рабочих – это дело полиции.

Потупившись, она замолчала.

– И все-таки… Не понимаю, почему Борис меня не дождался, – задумчиво проронил Трубников.

Глава 10 Вы – говно

Утренняя поездка с Люсьеной Сапегой – последнее из того, чего бы захотелось Катерине. Тем не менее в восемь часов она спустилась вниз и села в ее машину.

Обменявшись любезностями, они замолчали. Катерина вовремя поняла, что у Люсьены не было настроения. Не желая попадать под горячую руку, она сначала смотрела в окно, а потом в затылок нового шофера Сапеги.

– Быстрей поезжайте! – распорядилась Люсьена.

Водитель обернулся и расплылся в добродушной улыбке:

– Можете обращаться ко мне на ты.

Люсьена Сапега поперхнулась от удивления.

– Нет!

– Почему? Я же не возражаю.

– Потому, что «ты – говно» не звучит. «Вы – говно» – намного изысканнее.

Катерина перевела взгляд на окно и заставила себя промолчать. Водитель тоже промолчал, сообразив, в какой попал переплет.

У салона красоты, куда они вскоре приехали, шофер припарковался с третьей попытки. Две первые категорически не устраивали Сапегу. По ее мнению, машина стояла не перпендикулярно к поребрику.

Когда наконец автомобиль припарковался под максимально прямым углом, Сапега вылезла из машины, Катерина за ней. В салоне их встретили при полном параде с максимально возможной массовкой. С первого взгляда было видно: здешний персонал выучен на горьком опыте, причем не чужом, а своем.

Люсьена и Катерина расположились на белом диване, женщина-администратор принесла бокалы с шампанским.

– У нас мало времени, – капризно проговорила Сапега, забирая бокал. – Живей поворачивайтесь.

Люсьену увели на депиляцию. Вскоре по салону разнеслись ее крики. Помимо веснушчатой пигментации, у нее была природная волосатость.

Катерина плюнула на все и решила получить удовольствие. После массажиста она пошла к маникюрше, потом к парикмахеру. Обстоятельства сложились удачно: с Сапегой пересекаться нигде не пришлось, но по ее глумливому голосу Катерина всегда знала, где та находилась.

Встретились они только у кассы, где Люсьена категорично затребовала скидку. У тертой администраторши был такой вид, словно ее переехал бульдозер.