Пленники старой Москвы

Выйдя из машины, Катерина свернула во двор и встретила участкового. Запретив себе лезть не в свое дело, она поздоровалась и прошла мимо него.

– Постойте, – сказал вдруг Рябинин.

Катерина остановилась.

– Вы уже слышали? – спросил Яков Иванович.

– Что? – насторожилась она.

– Установлена причина смерти рабочих.

Катерина заинтересованно подошла к участковому.

– Как их убили?

– Причина смерти – остановка сердца.

Помолчав, Катерина осторожно спросила:

– Не хотите же вы сказать…

– Все трое умерли от остановки сердца.

– Постойте-постойте… Следователь говорил, что у двоих из них есть следы от побоев.

– При детальном изучении выяснилось: все повреждения получены в результате падения.

Катерина не к месту, делано рассмеялась. Все, что говорил участковый, показалось ей нелепостью, диким бредом.

– Вы издеваетесь? Разве такое возможно?

Рябинин шагнул вперед, снял фуражку и протер ее платком изнутри.

– Бывает, – он заговорил доверительным, дружеским тоном. – На этом свете и не такое бывает.

– То есть вы хотите сказать, что трое здоровых мужиков ломали паркет, и вдруг у всех одновременно остановились сердца?

– Был жаркий день, высокая влажность, низкое содержание кислорода. Все трое – пьющие, у всех в крови нашли алкоголь. Медики назовут десятки причин, которые могли спровоцировать ухудшение самочувствия и в результате – смерть.

– Что же будет теперь?

– Ничего. То есть, фигурально выражаясь, ничего больше не будет. Криминальной причины нет, а значит, дело будет закрыто. Во всяком случае, это мое мнение. Подробнее можете узнать у Кирпичникова. У вас ведь есть его телефон?

– Господи, какая ерунда… – прошептала Катерина и зашагала к подъезду.

В дверях квартиры ее встретил Исаев.

– Вам уже сообщили?

– Да, только что, участковый. Я всегда говорил: пьянка – прямая дорога к инфаркту или стенокардии. Да разве они поймут…

– Вы сами себя слышите? – Катерина ожесточенно уставилась на прораба. – Ну, один… Ну, черт с ним, пусть – два. Но не три же человека одновременно!

Он миротворчески резюмировал:

– Полиция во всем разберется.

Не найдя других аргументов, она привела главный:

– Вы же знаете – в квартире что-то искали.

Исаев покачал головой.

– Не было этого.

– Как же – не было? – ее голос захлебнулся от возмущения. – Во всех комнатах дыры в полу! Вы сами все видели!

– Знаете, как говорят: заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет.

– К чему это вы?

– К тому, что накануне я велел бригадиру определить объем мусора.

– Зачем?

– Чтобы заказать машины для вывоза. Бригадир – неопытный, сами понимаете: ломать – не строить, спецов не поставишь. Чтобы определиться с объемом, он повсюду взломал паркет и щупом замерил толщину слоя мусора.

– Два дня назад вы об этом понятия не имели.

– Иванов рассказал. Он вчера прилетел из Уфы.

– Значит, никто здесь ничего не искал… – Опустив голову, Катерина спросила: – Вы продолжили работы?

– К выходным закончим с полами. Завтра вывозим мусор.

– Что потом?

– Еще не решили.

– Если я не нужна – я пойду. – Она вышла за дверь.

Во дворе Катерина позвонила следователю Кирпичникову.

– Я занят, – сказал он.

– Мне только спросить. Правда, что дело закроют?

– Об этом рано говорить, к тому же решение принимаю не я.

– И все-таки что думаете лично вы?

– Состава преступления нет.

– Нет состава – нет дела?

– Именно так.

Катерина с усилием припомнила имя и отчество Кирпичникова.

– Послушайте, Николай Александрович. Так не бывает, чтобы три человека скончались одновременно с одним и тем же диагнозом. Вы же все понимаете. Вы – взрослый, опытный человек.

– Поэтому я и сказал: о прекращении следственных мероприятий говорить еще рано. Не хватает кое-каких заключений и результатов анализов. Придут все бумаги – тогда будет понятно.

– Все ясно.

Уловив в ее фразе неприятный подтекст, следователь резко спросил:

– Что вам ясно?

– Вы больше не будете расследовать это дело.

– Ну, тогда скажите, где мне искать человека-невидимку, который напустил на них порчу?

Не зная, что ответить, Катерина попрощалась и закончила разговор.

Пройдясь по двору, она остановилась у нарисованного кота, рядом с которым на стене была надпись «Боря – дурак».

Катерина достала телефон и набрала Борису Картавину. Он ответил немедленно, словно ожидал, что она позвонит.

– Слушаю…

– Есть время?

– Что-то случилось?

– Понимаешь, – она решила сказать то, что пришло ей в голову минуту назад. – Получается так, что, кроме тебя, мне больше некому позвонить.

Он спросил:

– Где ты?

– На Мясницкой.

– Жди меня там, через десять минут я приеду.

Картавин действительно приехал через десять минут, оставил машину у дома и отвел ее в кафе, где им принесли чайник и две кружки.

– Теперь выпей чаю и расскажи, что случилось. – Он сидел напротив нее, положив локти на стол.

От его настоящей, нефальшивой внимательности Катерина почувствовала себя увереннее. Она заговорила, волнуясь и перескакивая с одного на другое. Потом, сосредоточившись, поведала все по порядку, начиная со списка квартир, который получила от Германа. Катерина передала Картавину все: событие за событием, одну свою мысль за другой. Они сидели друг против друга, словно кающийся грешник и пастырь, а перед ними на столе стоял остывающий чай.

Картавин слушал молча и только иногда коротко переспрашивал. Когда она замолчала и взяла в руки остывшую чашку, он сложил на груди руки, склонил голову и спросил:

– Ты подозреваешь, что эти трое умерли не своей смертью. Иначе говоря – их убили?

– Если коротко, именно так.

– Насколько я понимаю, есть заключение криминалистов, и с ним не поспоришь.

– В том-то и дело…

Борис Картавин навалился на стол, максимально приблизившись к ней:

– Теперь скажи мне так, чтобы я понял. Зачем тебе это нужно?

Чуть помолчав, она очень просто сказала:

– Боря, мне в этой квартире придется жить.

– Ясно. Ты опасаешься?