Плеть и веревка

– Ещё одной? – выдохнула Гермиона.

– Ты согласна на мою помощь или нет? – прорычал Малфой.

– Д-да, согласна…

– Хорошо.

Он поспешил отвернуться, чтобы не видеть вопрос, ясно читающийся в глазах Грейнджер. Глазах, так близко к его глазам. И когда она дышала прямо ему в губы, и грудью случайно касалась его груди… Но этот вопрос сбивал Драко с толку. То, о чем он хотел забыть, и то, что являла собой Грейнджер… Это должно было умереть вместе с ним, эта долбанная тайна, но он мимолетно обронил всего два слова, а Гермиона запомнила их… Ещё одной грязнокровки. Да, Грейнджер была не первой, кого он мог убить.

Гермиона приложила руку к животу и скривилась от боли. Она медленно пошла ко входу в гостиную, но Драко остановил её, придержав за локоть. Гермиона повернула голову в бок, стоя к Малфою спиной, и кивнула, давая понять, что выслушает.

– Я не хочу врать, - тихо сказал Драко.

– Ты о чем?

– Я буду истязать тебя, но не ради своего удовольствия. За нами наблюдают, и я не могу всё испортить. Я не хочу врать тебе в этот раз.

Гермиона стыдливо опустила голову.

– Я… Я и не просила.

Драко сравнялся с ней, и они вместе подошли к стене, служившей входом в гостиную. Малфой почувствовал укол ревности, представив на секунду, что сейчас будет с Грейнджер. Он повернул к ней голову и виновато посмотрел на ещё не избитое, светлое лицо.

– И ещё одно… - замявшись, сказал он, - Блейз не знает о вчерашнем. Он будет задавать вопросы, и… Ты соврешь ему?

Гермиона удивленно посмотрела на него, но ухмылка, застывшая на её губах, говорила совершенно о другой эмоции.

– Солгать Забини? Ради тебя?

Внутренний голос Драко недовольно зарычал.

– Ты сделаешь это. Соврешь ему, скажешь что-нибудь, чтобы меня не выдать, - резким, грубым голосом сказал он. – Это приказ.

Улыбка Гермионы заметно померкла.

– Уже приказ… Не надолго твоей доброты хватило.

– Наложи на себя Чары невидимости, и пойдём.

Гермиона вытащила палочку, прошептала заклинание, и тело её растаяло в воздухе. Драко всё смотрел в то место, где она стояла секунду назад, но слышал лишь её дыхание.

– Идём уже, - сокрушенно прошептала Гермиона. – Чего тянуть?

– Хочешь поскорее окунуться в мир боли и унижения? – печально усмехнулся Малфой.

– Нет. Просто от ожидания не становится лучше.

– Кхм… Когда придем, станешь возле моей кровати, снимешь с себя чары, а палочку сразу положишь мне на кровать, под подушку.

– Что?

– Я знаю Блейза, он захочет сломать твою палочку, - заверил её Драко.

– Ладно… - после недолгого молчания ответила Гермиона.

– Я… Я пропущу тебя вперед, иди быстро, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Хорошо.

Малфой выпрямил спину, поправил свитер и уже собирался произнести пароль, но тут услышал всхлипывания слева от себя. Он повернул голову, будто может всё-таки видеть Грейнджер, и раздраженно вздохнул.

– Ну, что ещё?

Она не ответила.

– Грейнджер, - прошипел Драко, - прекращай реветь.

– Я… Я просто… не хочу… - пролепетала она. – Я прошу тебя… не надо… не надо меня туда… к нему… Я не выдержу…

Малфой не заметил, как это случилось: когда, в какой момент его рука инстинктивно двинулась в сторону и каким-то неведомым способом обвила руку Гермионы? Он не знал ответа. Но стоя здесь, густо покрасневший, Драко не понял также, почему эти слова слетели с языка:

– Я буду рядом.

И всхлипывания прекратились.

Драко убрал руку, назвал пароль. Часть стены отъехала в сторону, Драко чуть отступил в сторону. Он почувствовал, как невидимая рука Грейнджер коснулась его руки; Малфой сглотнул и вошел следом. Быстро пройдя гостиную, он подошел к спальне мальчиков седьмого курса и отворил дверь. Блейз, лежащий до этого на своей кровати, пулей слетел оттуда и оказался перед Малфоем.

– Ну, и где тебя носило? Где Грейнджер? – завопил он.

– Заткнись, - шикнул на него Драко.

Он с брезгливым выражением на лице обошел Забини и сел на свою кровать. На плечо легла невидимая рука, стало понятно, что Гермиона рядом. Драко повернул голову в ту сторону, где она должна была сказать, и одними губами прошептал:

– Прости…

Рука больше не лежала на его плече. Драко взял с тумбочки волшебную палочку, взмахнул ею, произнося в голове заклинание, и комната погрузилась в полумрак.

– Это то самое заклинание? – восторженно спросил Блейз, оглядывая спальню.

– Ага, - Драко довольно кивнул.

– Но это не отменяет того, что с тобой нет этой суки Грейнджер. Тебя не было столько времени, и я уверен, что ты…

– Грейнджер, - лениво протянул Малфой, - сними чары.

Блейз облизнулся и хищно посмотрел на девушку, когда та сняла с себя заклинание. И это возмутило Драко настолько, что он уже был готов зарычать и броситься на друга.

– Нас точно никто не увидит? – с опаской спросил Забини.

Вдруг дверь открылась, и в спальню вошел Теодор Нотт, Драко взглядом отследил каждое его движение. Нотт ленивым взглядом обвел комнату, хмыкнул, пробурчал себе под нос что-то об одиночестве, бросил на тумбочку газету и палочку сверху и пошел вперед, пошел прямо на Драко. Но только Теодор сделал шаг, воздух завибрировал, и Нотт исчез, будто растворившись в невидимой границе. Драко повернул голову к Блейзу.

– Нас точно никто не увидит, - с самодовольством сказал он.

Блейз удовлетворенно кивнул и подошел к Гермионе. Драко заметил наконечник палочки, торчащий из-под его подушки, и кротко улыбнулся. Но мурашки пробежали по спине, когда он услышал злой смех Блейза.

– Сегодня я буду наслаждаться зрелищем, милая, - прогнусавил он, обходя Гермиону и осматривая её со всех сторон.

Грейнджер втянула голову, подняв плечи, прижала руки к груди, всё тело её подрагивало. Драко стало до безумия жаль её. Он захотел прекратить всё это сейчас же, врезать Блейзу, пригвоздить его к стене и защитить Грейнджер. Он мог бы спасти её, но… какова цена расплаты?

– Не надо…

Драко вернулся в реальность из своих мыслей, и его чуть не вырвало; кулаки медленно сжались, он изо всех сил сдерживался, заставляя себя, тупо заставляя и дальше сидеть на кровати и изображать удовольствие от увиденного: Блейз прижался к бедной Гермионе и сдавил её грудь. Высунув кончик языка и прикрыв глаза, Забини с явным наслаждением мял через кофту маленькую грудь Грейнджер и постанывал, откидывая голову назад. Гермиона сжала губы и крепко зажмурилась, но слезы все равно катились по её щекам, не переставая.