Плеть и веревка

– Слишком хороший день, чтобы ему могли порадоваться все, - продолжал Забини.

Драко выронил книгу из рук.

– Блейз, хватит, - дрогнувшим голосом сказал он. – Ты слишком зациклен на Грейнджер. Мы достаточно её унизили, дай ей передышку.

– С каких пор ты стал так снисходителен к грязнокровкам? – усмехнулся Блейз, лениво прищурившись. – Помнится, ты ненавидишь их в той же степени, что и я.

– Я не… ничего не изменилось, просто… Ты постоянно напоминаешь мне о Грейнджер. Ты твердишь это всё время, и меня начинает от этого тошнить.

– Вот объясни мне: на кой чёрт тебе связь с ней, если ты не хочешь воспользоваться этим?

Драко ехидно улыбнулся.

– Уж не намекаешь ли ты, Забини, что я должен разорвать связь с Грейнджер?

– Ты сам это только что сказал.

– Но я этого не хочу, Блейз. Разорвать связь можно только одним способом: признать, что грязнокровка мне надоела, но мы оба знаем, что это не так.

– Тогда используй это, твою мать! – Блейз возвёл руки к небу. – Используй, чтобы Грейнджер знала своё место, чтобы она рыдала каждую ночь, спрятавшись ото всех…

– Я думаю, она и так рыдает, после того, что мы с ней сделали.

– Пэнси не рыдала, когда мы её трахнули, - хмыкнул Блейз.

– Во-первых, мы все были пьяны, а во-вторых – это Пэнси.

– Я не монстр, Драко. Я просто хочу довести Грейнджер до агонии.

– Проверь значение слова «монстр», - усмехнулся Малфой.

– Кстати, - Блейз откинулся на спинку лавки и закрыл глаза, снова подставив шоколадную кожу солнцу, - ты ведь пойдешь в Хогсмид завтра?

Всё внутри затрепетало от предвкушения. Драко поднял учебник с земли, отряхнул его, положил на колени и крепко сжал переплет. Его разум затмился яркими картинами сегодняшней ночи. В мозгу очень живо обрисовывались изгибы тонкого хрупкого тельца Гермионы, её лицо, её глаза и губы…

– Драко! – рявкнули над ухом.

Малфой снова выронил книгу.

– Чёрт, Забини, зачем так орать?!
– Драко потер ухо.

– Да потому что ты не слышишь ничего, третий раз тебя уже зову!

– Кхм, так что ты там спрашивал? – беспечным тоном спросил Малфой.

– Пойдешь ли ты в Хогсмид завтра, вот что, - буркнул Блейз.

– Я… Ом, нет. Мне пришло письмо от мамы, я должен вернуться в мэнор… - сказал Драко и, помолчав, добавил: - Срочно.

– Зачем?

– Ну… там возникли проблемы… с отцом… Мерлина ради, давай не будем об этом, ладно?

– Ладно, - Блейз пожал плечами. – А когда едешь?

– Сегодня ночью. Я отпросился у Снегга, соберу вещи и вечером трансгрессирую к себе в поместье.

– Ясно.

– Блейз, у меня к тебе будет просьба. Ты не будешь приставать к Грейнджер в моё отсутствие и уж тем более насиловать. Хорошо?

Блейз повернулся к Драко и похлопал его по плечу.

– Эй, друг, у нас же договоренность, я всё помню. И потом, что за удовольствие досаждать нашей мисс Гриффиндор одному? Нет-нет, для такого нужны зрители.

– Я тебе верю.

– Вот и славно.

– Ну… тогда пошли в замок? Мне надо собираться.

– Не рановато ли? – удивился Блейз.

– Я хочу уехать пораньше. Не хочется провести в этом подобии школы ещё один нудный вечер.

– Нудный? – хохотнул Забини. – Я могу позвать Грейнджер, и ты хорошенько развлечёшься напоследок.

– Нет, - пресек его Драко. – Сделаем это после выходных.

– За одни выходные всё может измениться, - глядя в сторону, сказал Блейз.

Драко заметил его взгляд. Вернее, то, на кого он смотрел: в компании Поттера и девчонки Уизли, заливаясь смехом, шла Гермиона Грейнджер. Глаза сияли от счастья, на губах играла улыбка, она держала за руку Джинни… Драко передернуло. И вовсе не от прекрасного вида Гермионы. Его передернуло от воспоминаний, связанных с Джинни Уизли. И плевать, что её кровь была чиста – для Малфоя она тоже была грязнокровкой. Ещё одной грязнокровкой.

Вдруг на лицо Драко пала тень. Он неохотно поднял глаза и натянуто улыбнулся.

– Здравствуй, Пэнси Паркинсон, - деловито сказал Драко.

– О, привет-привет, дорогая, - оживился Блейз, заёрзав на лавке.

– И вам не хворать.

Пэнси была одета в темно-синее платье до колен; отросшие длинные волосы отливали медным цветом на свету. Она прижала к груди маленькую книжицу, махнула Блейзу, чтоб тот пододвинулся, и села между парнями.

– Чудесная сегодня погода, - проворковала она.

– Да вы сегодня все такие наблюдательные, - фыркнул Драко.

– Чего это с ним? – спросила Пэнси у Блейза.

– Месячные, я думаю, - отмахнулся Блейз и развернулся в другую сторону.

Пэнси повела бровью, тряхнула волосами и повернулась к Драко, положив книжицу на колени.

– Я хотела поговорить с тобой… - низким голосом сказала она.

– Это не может подождать до понедельника? – сердито ответил Малфой.

– Кажется, ты сейчас не особо занят, - хмыкнула Пэнси.

– Тебе кажется, - буркнул он.

Паркинсон положила ладонь ему на колено и медленно стала продвигать рукой вверх по бедру.

– Просто понимаешь, я соскучилась по нашим… встречам. В прошлый раз ты сказал, что если мне захочется тебя снова, то мне нужно лишь попросить. И вот я прошу.

Внутренний голос Драко зарычал. Ох, как бы ему хотелось, чтобы эти слова сейчас прозвучали от лица Грейнджер. Ох, как хотелось бы, но эта мечта, похоже, несбыточна. Драко сильно сжал руку Пэнси и поднялся с лавки:

– Обратись к Блейзу, если тебе неймётся. Я вне игры.

Пэнси посмотрела на него снизу вверх; взгляд был сердитый и взволнованный.

– Ладно, я поняла, - ухмыльнулась она.

Малфой отпустил её руку и бросил косой взгляд на ворота замка.

– Поняла что?

– У тебя кто-то есть.

Блейз, сидя к ним полубоком, повернул к Драко голову и многозначительно улыбнулся.

– У меня никого нет, - процедил Драко, стараясь игнорировать Блейза. – Я просто не хочу.

– Ты просто не хочешь?

– Да, не хочу.

– Верится с трудом, - фыркнула Пэнси.

– А ты уж постарайся поверить. Это так, я действительно больше этого не хочу. Мне надоело.

Пэнси, как ужаленная, подскочила с лавки, снова прижала книжку к груди и разъярённо посмотрела на Малфоя.

– Я тебе, значит, надоела?

– Не ты, - раздражённо ответил Драко, - а то, чем мы занимаемся. Я больше не хочу унижать тебя и унижаться сам. Не таким способом мы должны налаживать свою личную жизнь. Я считаю, что ты достойна…

– Достойна кого-то получше нашего дорогого Драко, - вздохнул Блейз, поднимаясь с лавки. – Понимаешь, Пэнси, нам малыш уже вырос из этих детских забав вроде жёсткого необузданного секса. А вот я всегда готов.