Плеть и веревка
Шрифт:
– Прошу… не надо…
Голос Грейнджер напомнил Драко маленького котенка, забившегося в страхе в угол и зовущего свою маму. Так же жалобно, с тем же испугом, с той же последней надеждой. К горлу подступил тошнотный ком.
– Замечательно, - возбужденно промычал Блейз. – Друг, попробуй тоже. Какие они упругие… Маловаты, правда…
– Я не… не хочу…
Блейз резко повернулся к нему.
– В смысле, не сейчас, - быстро исправился Драко. – Сначала ты забавляйся с ней, а потом уже я.
– Прикажи ей слушаться меня.
– Ты думаешь, я ещё не сделал этого? –
Его слова оказали совсем не тот эффект, на какой надеялся Драко. Блейз одним ударом сшиб Гермиону с ног, и она с диким криком отлетела к стене, ударяясь спиной о комод.
– Сопротивлялась, значит? Ах ты, маленькая тварь, гриффиндорская сука…
– Прошу тебя, Блейз, не надо…
– Закрой рот!
Гермиона закусила губу, изо рта вырвался приглушенный писк от боли, потому что Блейз снова ударил её. На этот раз Гермиона упала на пол, стягивая за собой старые газеты. Они упали ей на лицо, поэтому выражения было не видно, но Драко был уверен, что оно означает лишь боль. Может, ещё немного презрения. Блейз сел на корточки и, стянув газеты с лица Грейнджер, провел ладонью по побитой щеке.
– Помнишь, как ты называла меня неудачником? Говорила, что я ничего не смогу добиться в этой жизни, что я подкупил учителей, чтобы получить высший балл…
– Я это не со зла…
– Я же сказал: закрой рот! – рявкнул Блейз.
Гермиона глянула на Драко, он чуть покачал головой.
«Лучше не сопротивляйся, а то хуже будет».
Она снова заплакала.
– Жалкая, - прошипел Блейз, поднимая Гермиону с пола за волосы, - мерзкая гриффиндорская шлюха… Где твоя палочка, а, шлюха?
– Я приказал ей оставить палочку в своей комнате, чтобы она не могла навредить нам, - ответил на неё Драко.
Гермиона судорожно вздохнула, на что Блейз и поспешил среагировать.
– Ты, что, боишься? – слащавым тоном спросил он.
Грейнджер упрямо смотрела в потолок, сжимая губы в полоску. Она всё ещё немного подрагивала, когда Забини потягивал её за волосы. Внутри у Малфоя всё скрутилось в тугой узел. Он четко осознал, что живой и здоровой Гермионе отсюда не выйти, но он мог бы облегчить её участь. Надо только подтолкнуть Блейза к этому и сохранить при этом спокойствие.
– Ты же приказал ей замолчать, - рассмеялся Драко.
– А, точно… Ну, говори, я разрешаю: ты боишься меня?
– Д-да, - пролепетала Гермиона, убирая дрожащие руки за спину.
– И почему ты меня боишься? – так же притворно продолжал Блейз.
– Потому что… ты можешь причинить мне боль.
Блейз отпустил её волосы и, поднявшись, громко рассмеялся.
– О, милая, я не просто могу причинить тебе боль. Я обязан, понимаешь? Я должен отплатить тебе той же монетой. Будь я долбанным педиком, то жертвой стал бы Поттер или Уизли. Но, на твое счастье, я натурал, а значит, ты станешь нашей личной шлюхой.
Глядя на ожесточенное лицо Блейза, на то, как на его скулах заходили желваки, как он сдвинул брови, как напряглись под рубашкой его мышцы… Драко понял, что сейчас у него не останется шанса.
– Эй, друг, - позвал его Драко, -
ты же хотел зрелища, верно?Блейз как-то отрешенно посмотрел на него. Видимо, все его мысли были поглощены Грейнджер.
– Ч-что?
– Ты же хотел зрелища? – повторил Драко, подойдя к нему.
– Ну да…
– Её крики меня достаточно возбудили. А ты помнишь, о чём я тебе говорил?
На лице Блейза появилась кривоватая дьявольская улыбка.
– Мне же можно при этом наблюдать? – вздернув подбородок, поинтересовался он.
– Конечно, - отмахнулся Драко.
Блейз сел на свою кровать, расстегнул рубашку и приспустил брюки. Малфой отвел взгляд, борясь с чувством отвращения к тому, что сейчас произойдет. Ведь он не так, определенно, не так представлял свой секс с Гермионой. С грязнокровкой. С ещё одной грязнокровкой.
«Делай всё, что я скажу».
– Ну, что же, - постукивая носком ботинка, начал Драко, - разденься, для начала.
Гермиона поднялась с пола и бросила умоляющий взгляд на него.
«Черт, ну, нельзя, понимаешь? Я не могу!»
Она кивнула и начала снимать с себя одежду. Туфли, штаны, кофта полетели на пол; Гермиона осталась только в черно-красных гольфах и нижнем белье, ничего необычного, обычные бордовые трусы и лифчик. Грейнджер потопталась на месте, но все же потянулась вниз, чтобы стащить гольфы.
– Не надо, - приказал Блейз. – Оставайся в них. Только бельишко-то сними, красавица.
– И побыстрее, - подыграл Малфой.
Откуда в ней столько слез? Так долго плакать просто нереально. И эти слезы превратились в настоящую истерику: Гермиона рыдала взахлёб, вся тряслась, пока снимала с себя последнюю одежду. В конце концов, оставшись практически голой, она стала перед Драко, пытаясь как-то прикрыть голую грудь и лобок.
Малфой откашлялся.
– Н-на колени, - подрагивающим голосом сказал он.
Гермиона послушно опустилась перед ним на колени и жалостливо посмотрела в глаза.
– Нет-нет, не передо мной, - поспешил опомниться Драко. – Возле моей кровати становись и… и протягивай руки к балке.
Дрожа всем телом, Грейнджер, как собачонка, на коленках поползла к кровати Малфоя и ухватилась руками за балку, к которой крепились темно-зеленые бархатные занавески. Драко присел напротив неё и, наведя на её запястья волшебную палочку, произнес в уме заклинание. Раздался металлический скрежет: Гермиона пыталась высвободиться из железных наручников, крепко сжимавших теперь её руки.
«Прости, я должен ему подыграть».
– Нет, ну, ты только посмотри, какой вид, - протянул Блейз.
Драко повернул к нему голову и увидел, как друг без стеснения высвободил из трусов немалых размеров член и, пыхтя от напряжения, часто водил по нему рукой, от основания до кончика. Малфой поспешил отвернуться и на шипение Гермионы по поводу Блейза решил не реагировать. Он потянулся вперед, обвил одной рукой шею Грейнджер. Её дыхание опаляло кожу. Гермиона шмыгала носом, губы, щеки, глаза были красными от слез. Драко подался ещё поближе, и у самых губ Гермиона прошептала:
– Я прошу тебя, не надо… Я девственница.