Плеяда

– Майор, требовать ты будешь у себя в батальоне, - капитан тоже повысил голос. – А здесь – комендатура, понимать надо! Я сейчас прикажу арестовать тебя за попытку нападения на наряд военной полиции. У меня двое свидетелей. И поедешь ты тоже в «Шторм» - согласно приказу командарма!

– Какие же вы… - вырвалось у майора.

Он повернулся, чтобы уйти, но сделать этого ему не дали – двое сержантов, очевидно, по немому приказу капитана, бросились на него, и схватив за руки, попытались сбить с ног.

Чётко осознавая последствия своих действий, но не желая опускать авторитет боевого офицера, ударом головы Корсар разбил нос одному сержанту, затем удачным приёмом сбросил с себя второго, и мгновенно выхватив из пластиковой кобуры ПМ, направил его на застывшего Муслимова.

– Вот это ты зря сделал! – глаза майора впились в перекошенное от страха лицо капитана.

– Тревога! – заорал один из сержантов, поднимаясь с пола.

– Отставить! – от входа раздался громкий и властный голос. – Я сказал – отставить!

Корсар скосил взгляд – на пороге стоял Ветер – командир семьдесят шестой отдельной мотострелковой бригады. Его непосредственный начальник.

Полковник сделал несколько шагов, аккуратно опустил руку комбата, удерживающую пистолет, посмотрел на дежурного офицера:

– Что вы здесь за балаган развели, капитан? Почему боевые офицеры вынуждены обороняться от ваших разгильдяев? Они напали на офицера – кто им дал такое право? В «Шторм» обоих! Немедленно!

Ветер действовал решительно и нахраписто. Завладев инициативой, он ухватил капитана под локоток и повёл по коридору, оставив майора наедине с испуганными сержантами.

– Где комендант? – продолжал громко атаковать комбриг.

– Отдыхает, - понизив тон и признавая субординацию, ответил капитан.

– Немедленно его сюда! – рыкнул полковник.

В этот момент Корсар, завершая намеченное, прицельно пнул одного сержанта в промежность, и когда тот осел от боли, направился за своим командиром.

– Устроили здесь бардак! – продолжал орать Ветер. – Где рядовой Игнатьев?

– В камере, - ответил капитан. – Я сейчас вызову коменданта! Вам это с рук не сойдёт!

– Показывай, где камера! – Ветер проигнорировал угрозу капитана.

– Пенкин, Кузнецов, вызовите коменданта! – крикнул Муслимов, понимая, что полковник не даст сейчас ему это сделать – просто отберёт телефон.

Сержанты бросились исполнять указание.

– Я не имею право открывать камеру, - протестовал капитан, но Ветер сохранял напористость, которая довела его до железной двери в конце коридора.

– Эта? – спросил полковник. – Ключи давай!

– У меня нет ключей, - ответил капитан и ещё раз попытался призвать полковника к установленному порядку: - Не положено, товарищ полковник!

– Слышишь, капитан, я приехал сюда не для того, чтобы слушать твоё «не положено», - предупредил Ветер. – Я сейчас из тебя эти ключи в два счёта вытрясу. Даже если ты их проглотил со страху! Давай сам, добровольно!

– О ваших действиях я доложу коменданту! – заявил капитан, но взвесив место комбрига в военной системе иерархии, добавил: - Командующему!

– Да хоть самому Господу Богу, - Ветер сжал плечо дежурного офицера. – Открывай дверь!

Капитан попытался сбросить с себя руку полковника, но на помощь командиру пришёл комбат, который, бесцеремонно ощупав дежурного, вынул из кармана связку ключей.

Спустя минуту дверь камеры была открыта.

Из помещения хлынул смрад духоты и самых разнообразных запахов. Полсотни человек, находящиеся в совсем небольшом помещении, конечно, слышали, что происходило за дверью, и теперь с интересом смотрели на стоящих у порога людей.

– Дизель, на выход, - крикнул Корсар.

Через толпу стал пробираться старший техник роты, и когда он оказался на пороге, Корсар увидел его разбитое лицо.

– Я здесь, командир, - сказал Дизель.

– Это они тебя? – спросил командир бригады, метнув взгляд в сторону дежурного.

– И они, и те, которые меня на дороге остановили, - сказал Дизель, переступив порог камеры. – Машину отжали на стоянку. Хвосты для ВОГов уже здесь забрали.

– Ты пьяный, что ли? – спросил Корсар, уловив запах алкоголя.

– Командир, не поверишь, - Дизель развёл руками. – Забрал у связистов спирт, для пацанов, был грех, в бутылке от минералки. Потом ехал уже обратно, захотел воды попить и хлебнул по запарке, перепутав бутылки. Вот и запах спирта изо рта. Ты же знаешь, что я не пью, мне моя язва не позволяет…

Из камеры раздался громкий коллективный хохот – в такое, действительно, поверить было трудно. В этот момент в коридоре появился комендант.

– Вы что себе позволяете? – заорал он. – Караул! Арестовать!

За комендантом появилось человек шесть, вооружённых автоматами.

– Всем стоять на месте! Я полковник Гордеев, командир бригады! – громко ответил Ветер, увидев коменданта.

– Я подполковник Ермолов, военный комендант Знаменского района! – так же громко ответил комендант, узнав комбрига. – Товарищ полковник, потрудитесь объяснить, что здесь происходит!?

– Может, вначале вы мне расскажете свою версию? – предложил Ветер.

– Так, товарищ полковник, прошу ко мне в кабинет! Бойца обратно в камеру, дежурному – в комнату дежурного, остальным – покинуть помещение комендатуры! – распорядился Ермолов и двинулся по коридору.

Ветер кивнул Корсару, и тот направился к выходу.

В кабинете комендант за руку поздоровался с комбригом:

– Миша, ну что за выходки? – Ермолов сел за свой рабочий стол, жестом предложив полковнику расположиться напротив.

– Коля, я это сам хотел у тебя спросить, - Гордеев присел на стул. – Ты у меня забрал бойца, на котором держится вся техника батальона. Верни его обратно.

– Я бы вернул, но сейчас это уже исключено, - ответил комендант.

– Почему?

– Потому что, во-первых, о его задержании уже доложено наверх, а во-вторых, ваш Игнатьев уже в приказе командующего.

– Доложено Каскаду или Эльбрусу?

– Эльбрусу и коменданту группировки. Ну, а чего ты хотел? Твой боец был пьян, оказал сопротивление, нанёс моим сотрудникам побои. А это «чепок», как ни крути.