Плеяда

– Что скажешь? – ротный сел за стол.

– Товарищ командир, смотрите, - Дизель раскрыл свой блокнот. – Значит, на ходу у нас сейчас две БМП-2, мотор и коробку я с Шаманом перебрал, работают. Если механы рвать их больше не будут, может даже и ездить сможем. Противодроновые экраны я на них наварил, худо-бедно – защитить смогут.

В момент мобилизации Дизель занимал должность начальника транспортного цеха на одном из промышленных предприятий. Повестку ему вручили утром, а уже к вечеру, так и не увидев родных, он оказался в воинской части. Этого технически очень грамотного специалиста Корсар заприметил сразу и назначил его во вторую роту старшим техником. Дизель носил звание рядового, но это не мешало ему быстро снискать уважение со стороны сослуживцев и командования за способность быстро разобраться в любой механической поломке любого транспортного средства – и своими знаниями он фактически вытягивал весь батальон. А в качестве «золотых рук» в паре с ним работал совсем юный Шаман, которому было всего двадцать лет, четыре из которых он проработал в автомастерской, забив на получение образования и каким-то образом избежав срочной службы. Полгода назад он подписал контракт и совершенно случайно судьба пересекла его с Дизелем, который взял парня под свой контроль, не отдавая его ни на какие штурма даже в периоды наибольшего дефицита людей, когда в пехоту выгребали всех, кто не успевал надёжно загаситься.

– Пушки? – спросил Урал.

– Одна работает, - ответил Дизель. – Починили. А вот со второй там всё печально. Если есть какая-то возможность сдать её в ремонт, надо это сделать.

– Что с ней?

– Накатник накрылся. Мы его починить не сможем.

– Пулемёт на этой «бэхе» работает?

– Пулемёт работает, - кивнул старший техник. – Электроспуск я сегодня сделал, осталось привести к нормальному бою.

– Так, понял, - ротный встал и прошёл к чайнику. – Иваныч, чай будешь?

– С сахаром, - кивнул Дизель. – Значит, дальше. МТ-ЛБ на ходу. Двигатель мы сегодня завели, что там было, я разобрался, поломку устранили. Третья рота отдаёт нам «шашигу», она на ходу, убитая, конечно, но ездить может.

– Это за что такая щедрость? Раньше не замечал за третьей ротой такого…

– Да я им «бэху» на прошлой неделе восстановил, там помпа полетела, а они понять не могли, в чём причина – вот они и расплатились. А «шашига» не на ходу была, я её забрал и уже восстановил.

– Золотой ты человек, Иваныч! – ротный налил подчинённому чая и осторожно передал тому кружку: - Аккуратнее, не обожгись!

В подвал спустился Пижон – командир третьего взвода. Он устало сел на диван.

– Командир, я там всё отсмотрел, что можно. Немцы выставили на «Неве» перед «Зеей» комбинированное минное поле: противопехотное и противотанковое. ТээМки внаброс лежат тремя рядами с обеих сторон лесополки, метров на семьдесят – сто в стороны. Если мы будем завозить штурмов на БМП, всё закончится не начавшись. Пешком – потеряем половину людей ещё на подходе.

– Что предлагаешь?

– Нужны сапёры.

– Где я их тебе найду? – Урал посмотрел на взводного с осуждением, мол что, сам не можешь понять, что сапёров нет и не будет?

– Выходит, что Корсар ставит нам задачу, не обеспечив её выполнение? – Пижон встал.

Командир третьего взвода попал на фронт по мобилизации. Когда-то давно, он поступал в военное училище, и даже отучился там год, но потом наступили плохие времена, армия потеряла престиж, и он предпочёл расстаться с вооружёнными силами, заплатив за это годом срочной службы после расставания с военным училищем. Впрочем, тот год он провёл достаточно «весело», попав служить в морскую пехоту, а там и в Чечню залетел в составе сводного полка, где смог применить на практике полученные знания и быстро стал сержантом. Перед мобилизацией, спустя почти тридцать лет после службы в армии, Пижон работал мастером строительного участка, где хорошо поднаторел в «управлении персоналом», что и было сразу отмечено командованием ещё на этапе укомплектования бригады и ему было предложено возглавить отделение, а потом, после ранения и выбытия командира взвода, Пижон поднялся на следующую ступеньку «карьерной лестницы». Комбат планировал ходатайствовать о его направлении в школу младших лейтенантов, но людей категорически не хватало, и этот процесс завис на неопределённое время. Впрочем, Пижон расстраивался не сильно – он словно не замечал своего сержантского звания, и бывало, что на равных разговаривал и с ротным, и с командиром батальона, не видя необходимости прибегать к почитанию субординации, когда она мешала ему решать вопросы своего взвода. А Пижоном звали его за привычку варить кофе в турке, которую он всегда таскал с собой.

– А ты как будто это ещё не усвоил, - ответил Урал, - что все проблемы в решении поставленной задачи решаются самими исполнителями!

– Как меня это всё задрало, - громко сказал сержант. – Кладём людей без остановки, а надо всего лишь остановиться, осмотреться, подумать, как решить вопрос грамотно, чтобы был результат! Я не представляю, как с таким подходом, без учёта важных факторов, эти ваши командиры, строили бы дом!

– Так решай, кто тебе мешает?

– Командир, ну и ты туда же!

– А что мне остаётся делать, Саня? – Урал хлопнул себя по плечу: - Высказать Корсару всё, что я о нём и о его задачах думаю, чтобы с меня погоны сняли и отправили в «штурма»?

– Вот ты, командир, этого боишься, - Пижон скосил взгляд на сидящего рядом Дизеля, - Корсар этого боится, наш комбриг Ветер этого боится, командарм Каскад этого боится… а люди гибнут, и никто этот бардак остановить не может! Все боятся потерять своё место, которое всегда лучше, чем у Ваньки-пехотинца в штурмовой группе, которого, почему-то, никому не жалко! У нас пехота как будто бесконечная, да по семь жизней имеет…

– А ты разве не боишься, что Ветер с тебя снимет погоны сержанта и отправит в «штурма»? Только честно скажи.

– Нет, Урал, не боюсь, - задиристо ответил Пижон. – Не боюсь, потому что у меня почти ничего в жизни не изменится. Я и так на штурм хожу, и раньше ходил. И жизнь моя ничего, по сути, не стоит. И что самое главное – я уже смирился с мыслью, что никогда не вернусь с этой войны.

– Мужики, - вмешался Дизель. – Хорош препираться! Давайте ближе к делу. Мы все и без этих разборок знаем, что помощи сверху нам не светит. Давайте думать, как нам быть.

– Есть предложения? – с вызовом спросил ротный.

– Есть, - кивнул Дизель.

– Говори, - потребовал Пижон.

– У нас же есть «мавик», так?

– Допустим, - кивнул ротный. – Ты же знаешь - мы его задействуем для наблюдения.

– Но, насколько я знаю, он иногда работает и со сбросами, так?

– Работает, - кивнул Урал. – Ты предлагаешь использовать его для разминирования?

– Именно, - улыбнулся Дизель. – ВОГами будем закидывать противотанковые мины, и за несколько часов сможем расчистить проход для БМП. А противопехотные… они для БМП не страшны.

Урал порывисто встал.

– Дело говоришь, Иваныч. Только на ВОГи хвосты нужны, много. Где их взять?

– В батальоне связи пацаны на «три-дэ» принтере печатают, - ответил Дизель.

– Чего хотят за них?

– Не знаю, спрошу. Но точно – не деньги.

– Когда спросишь?

– Да хоть сейчас.

Дизель достал из кармана свой смартфон и в мессенджере набрал номер. Абонент долго не отвечал, но после длительного ожидания всё же «снял трубку».

– Припой привет, - поздоровался Иваныч. – Скажи мне, за сколько бы ты отдал нам сотню хвостов на ВОГи.

– На какие ВОГи? – уточнил связист.

– Какие нам нужны? – спросил Дизель у ротного.

– Семнадцатые, - ответил Урал.

– От АГС, - сказал в трубку Дизель. – ВОГ-семнадцать.

– Да этого добра у нас навалом. Сигарет нам привези и забирай, - ответил Припой.

– Спасибо, братское сердце! Скоро буду! – сказал Дизель и отключился.

– Бери «буханку» и гони, - сказал Урал. – Времени в обрез осталось.

– Есть, - кивнул Дизель и посмотрел на Пижона: - Саня, забирай свои «бэхи». Что смог, то сделал. Обе на ходу, но у одной не работает пушка. И «мотолыгу» тоже забирай. А я погнал за хвостами!