Плеяда

В этот момент распахнулась входная дверь и стремительными шагами в кабинет ворвался начальник оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Тарасов.

– Разрешите?

– Заходи уже, раз вошёл, - кивнул Эльбрус.

– Ну что, мужики, наворотили делов… - он поздоровался с каждым, затем подошёл к столику, налил полный стакан коньяка и в несколько мощных глотков осушил его. – Что будем делать?

Стакан вернулся на столик.

– Артур Викторович, у Сергея Николаевича есть план… - сказал Эльбрус.

Каскад напрягся – он помнил, как предложенный командующему группировкой третий вариант действий армии был сразу отвергнут даже без детального рассмотрения. Взглянув на Эльбруса, генерал-лейтенант Иванцов понял, что время забытого плана пришло.

– Так, - Каскад повернулся к Томску, подмигнув ему, чтобы тот достал план операции, - нами было предложено решение отказаться от наступления широким фронтом в пользу действий, направленных на рассечение сил противника по линии… - к этому времени начальник штаба уже достал из портфеля плановые таблицы и развернулся на столе карту с нанесённой обстановкой, - мост через ручей Овражный – Ябловка – Кузнечное – Шахта номер два. Таким образом, мы блокируем гарнизон противника в Сталегорске, сто десятую механизированную бригаду, сто двадцать седьмую бригаду территориальной обороны, часть двадцать шестой артиллерийской бригады. С внешней стороны окружения имеем сорок четвёртую механизированную и третью танковые бригады, часть сил двадцать шестой артиллерийской бригады. Успех дальнейших действий будет определятся изоляцией района, которую можно достичь путём подрыва мостов через реку Дончанку и ручей Овражный в районе Орловки с последующим их контролем на предмет восстановления, а также постоянным напряжением со стороны Седьмой армии – чтобы там шли непрерывные накаты на позиции противника, настолько, насколько хватит на это людей. И, как я уже говорил в узком кругу, - Каскад глянул на Томска, - предлагаю провести информационную операцию, заставив противника признать Сталегорск очередной «фортецей», что создаст вокруг этого события мощный политический резонанс, преследующий две цели: отвлечь внимание с провала в Лихоманске и получить крупный медийный успех при взятии Сталегорска. Если мы делаем Сталегорск направлением основных усилий, перебросим сюда резервы, то мы его возьмём.

После некоторой паузы Тарасов кивнул:

– Наш командующий Четвёртой армии заговорил категориями Генштаба. Это похвально. Далеко пойдёте, Сергей Николаевич. После успешного завершения операции ждём вас в Академии Генштаба.

Эльбрус метнул в Каскада возмущённый и осуждающий взгляд – по сути, сейчас генерал-лейтенант Иванцов допустил грубую аппаратную ошибку, выставив себя умнее и компетентнее своего непосредственного начальника - генерал-полковника Шаталова. Такое в военно-чиновничьей среде не прощается и не забывается.

Однако, Каскад чувствовал поддержку со стороны не просто представителя Генштаба генерал-лейтенанта Тарасова, но и в целом, в его лице – всей системы высших органов военного управления.

Тарасов тоже тонко уловил этот момент, и, разряжая ситуацию, спросил у Эльбруса:

– Товарищ генерал-полковник, какие резервы может предоставить группировка командующему Четвёртой армии?

– Полагаю, по одному полку из дивизий может выделить Седьмая армия, - Эльбрус глянул на сидящего в углу Ориона, - в условиях изменившейся задачи, удерживать рубежи Седьмая армия сможет оставшимися четырьмя полками и тридцать первой мотострелковой бригадой. Также из резерва группировки будет выделен пятьдесят пятый полк контроля территорий. Кроме того, на десятый день операции у нас предусмотрено получение свежего пополнения в размере двух тысяч человек. Все они, без исключения, будут распределены в пехоту, в штурмовые подразделения.

– Подводим итог, - сказал Тарасов. – Направление главного удара смещаем на Сталегорск. Все последующие действия подчиняем этой цели. Седьмая армия становится отвлекающим элементом, Четвёртая решает главную задачу. Предлагаю сделать небольшой перерыв, так как я с самой Москвы не ел, а потом займёмся разработкой детального плана. Товарищ генерал-полковник, разрешите отлучиться на приём пищи, а то моя язва на ваш коньяк уже даёт о себе знать…

– Да, конечно, - кивнул Эльбрус. – У нас хорошая столовая – прямо по коридору и направо.

– Разрешите идти?

– Идите… - разрешил командующий, как старший по званию и тут же попросил выйти из кабинета Ориона и Томска. – Сергей Николаевич, объясни мне, что происходит с Диксоном?

– Сложная история, товарищ генерал-полковник. – Чекисты его арестовали по подозрению в предательстве Родины, - этими словами Каскад сразу попытался обезоружить Эльбруса.

– Не может быть, - Шаталов мотнул головой. – Диксон – настоящий патриот своей Родины, преданный и грамотный офицер…

– Товарищ генерал-полковник, я знаю, кем он вам приходится, давайте говорить откровенно, - Каскад набрался смелости.

– Давай, - Эльбрус внимательно посмотрел в глаза Каскада, как бы говоря «ну, что ты тут будешь мне про него заливать?».

– По информации военной контрразведки, у Диксона купленный диплом об образовании одного из республиканских ВУЗов, и он не имел никаких оснований получать звание старшего офицера. Он – «полковник Никто». Это вскрылось только сейчас. Естественно, его безграмотность отразилась на планировании действий бригады, которая понесла огромные потери, потеряв практически всю новую технику, переданную в его распоряжение.

– Такое бывает, - возразил Эльбрус. – Это война.

– Такое у нас случилось только у Диксона. Он, прошу заострить на этом внимание, целенаправленно не укомплектовал боевую технику средствами радиоэлектронного подавления, в результате чего вся техника пострадала от атак дронов, чего можно было избежать. Другой момент, по его приказу весь артиллерийский дивизион, все восемь орудий, были сосредоточены на одной площадке, что привело к их быстрому уничтожению ударами «Хаймерсов» - бригада лишилась артиллерии в первый час операции. Кроме того, по решению Диксона, все запасы боеприпасов были компактно сосредоточены в пределах досягаемости артиллерийского огня противника и были уничтожены в течение шести часов с начала операции. Все, подчёркиваю, запасы бригады на предстоящее наступление.

– Ну, у нас тоже противник повыбивал массу складов, - возразил Эльбрус.

– А вот у Ветра почему-то такого не произошло. У Минска такого не произошло. У Спутника такого тоже не произошло, - сказал Каскад. – Потому что они создали ложные склады в Травном, в Лисовке, вместе с контрразведкой провели комплексную радиоигру, убедившую противника в том, что склады настоящие – и ракеты прилетели по ним, а не по реальным складам. А боеприпасы они разнесли на множество мелких складов, единичные потери которых никак не повлияли на боеспособность их соединений. И главное…

– Что ещё?

– Радиоразведка Главного Управления, получила перехват, уже доложенный в Москву, в котором командование ВСУ запретило своим ракетчикам наносить удар по пункту управления двести второй бригады, при том, что все командные пункты, включая и мой, они поразили. Я и Ветер успели их покинуть до удара, Минску не повезло, он ранен, его начальник штаба погиб. А по пункту управления Диксона удар был отменён. Догадываетесь почему?

Каскад понимал, что его уже очень сильно заносит, и что он ставит своего командующего не просто в неловкое положение, но уже фактически предъявляет ему обвинение, но остановиться он не мог.

– И почему же?

– Потому что, увидев, как он управляет боем, они поняли, несколько он им полезен. Я, товарищ генерал-полковник, уверен, что он не предатель, а как вы правильно сказали – он патриот, но в силу своей грубой некомпетентности, он хуже предателя. Если чекисты его отпустят, прошу забрать его из моей армии, если вы хотите, чтобы армия сейчас дала результат.

Генерал-полковник Шаталов встал и подошёл к столику. Разлив по двум стаканам, один протянул вставшему Каскаду.