Плеяда

– Наши потери? – спросил Каскад.

– По докладам, на данный момент, до тридцати двухсотыми, до ста трёхсотыми, из них сорок уже на этапах эвакуации.

– В технике?

– На минах в Ябловке подорвались один танк и два «Урала», реактивными гранатами в Кузнечном уничтожены две БМП и КамАЗ с боеприпасами.

– Ну что, полковник, это успех. Теперь главное – не утратить то, что взяли.

Переговорив с Ветром, Каскад связался с Эльбрусом и довёл ему всю имеющуюся информацию.

– Вот, что значит грамотное планирование! – подметил командующий. – Готовь на отличившихся представления, в том числе одного представь на Героя.

– Предлагаю представить командира семьдесят шестой бригады.

– Гордеева?

– Ну, а почему нет? Его вклад в этой операции огромен. Он честно заслужил эту награду.

– Полковника Гордеева не надо. Если его сейчас наградить, он расслабится, возомнит себя чёрт знает кем, ему не к чему будет стремиться, и он перестанет работать. Ты вот подумай, тебе активный командир нужен, или тот, кто уже всего достиг, и которому всё уже безразлично? Война-то ещё не закончилась…

– Если так судить, товарищ генерал-полковник, тогда вообще никого награждать не надо, - возразил Каскад.

– Ну чего ты горячишься?

– Потому что это неправильно.

– Ладно, закончим разговор. Представление пиши на кого хочешь, кроме Гордеева. А вообще, Сергей Николаевич, ты и сам молодец, вон какую операцию задумал!

– Если меня наградить, я расслаблюсь, и перестану работать, - парировал Каскад.

***

Ганс проспал всю дорогу, пока рота ехала к месту боя, и только когда машины остановились и началась разгрузка, он проснулся.

– Мы где? – спросил он Муху.

– Без понятия, - тот пожал плечами. – Куда-то приехали…

Ганс спрыгнул с машины и махнул руками, разминаясь. Дождь лил как из ведра, и пришлось повозиться, доставая из штурмового рюкзака непромокаемую накидку.

– Ты здесь? – из темноты появился Урал. – Смотри, направление – эта улица. Твоя задача – дойти до здания администрации, оно впереди, примерно в километре. Возьмёшь его, оставишь закрепление и идёшь дальше, до фермы на краю посёлка. На всё у тебя час. От фермы грузишь личный состав на машины и едем дальше. Всё, давай, я на связи. Работаем!

Ганс проверил рацию и стал созывать командиров отделений – Гочу, Марса и Чирика.

– Марс – твои дома слева, Чирик – ты идёшь по правым, Гоча – двигаешься сзади, находишься в готовности по моей команде оказать поддержку Марсу или Чирику. Ну всё, мужики, ни пуха…

Ганс первым двинулся в ночную темень.

Где-то впереди лаяла собака и слышались одиночные выстрели, позади ревели двигатели танков, БМП и грузовых автомобилей, доставивших в Ябловку пехоту и боеприпасы.

Ганс толкнул ногой калитку, из окна раздалась очередь, он присел и тут же дал в окно длинную очередь. Быстрой перебежкой он оказался между двумя окон, взял в руки гранату, выдернул чеку, отпустил предохранительный рычаг, и выждав пару секунд, забросил гранату в окно.

– Чирик, зачищайте дом! – крикнул он после взрыва.

Бойцы перебежками, как учили, стали накапливаться возле входа. Расстреляли замок, выбили дверь, вошли во внутрь, подсвечивая фонарями.

Ганс вышел за калитку и направился было к следующему дому, но вдруг остановился. «Куда? Ты же командир, ты должен управлять боем, а не лезть сам под пули», - мелькнула мысль.

– Чирик! Не задерживаемся, идём дальше!

Муха и Крепыш шли рядом. Они уже были мокрые с головы до ног, завидуя командиру взвода, который вполне себя хорошо чувствовал под водоотталкивающей накидкой.

– Что я здесь делаю, - себе под нос бухтел Крепыш. – Сидел же дома, нормально всё было, на кой чёрт я попёрся воевать…

– Куда идём? – рассуждал Муха. – Ничего не понятно, где свои, где чужие, в кого стрелять, в кого не стрелять…

– Мне это уже надоело, - сказал Крепыш. – Давай в доме сядем, если что, потом скажем, что отстали, не знали куда идти и поэтому пришлось сидеть на месте.

– Ганс орать будет, - поостерегся Муха.

– Да не ссы, скажем, что потерялись, делов-то. Сейчас чуть отстанем… и вон в тот дом…

Через пару минут Муха и Крепыш были уже в досмотренном доме. Здесь было сухо и тепло, несмотря на то, что пара окон была выбита. Посреди дома лежал убитый человек – Крепыш наступил на него, не разглядев в темноте.

– Тут кто-то лежит, - оповестил он Муху.

Муха чиркнул зажигалкой и увидев диван, завалился на него.

– Я здесь посижу.

Крепыш сел на кровать.

– Вот, как дома… лишь бы никто сейчас не трогал…

В сенях послышался какой-то шум, и спустя минуту, темноту разорвал фонарик – на пороге стоял военный. Он посветил на труп, который оказался убитым военным, потом на Муху, прикрывшего глаза от яркого света своей ладонью, осветил Крепыша, который даже не пошевелился.

– Хто таки? – спросил он.

– Да мы со второй роты, - ответил Крепыш. – Отстали. Наши вперёд ушли, а где их теперь искать?

– И що чекаете?

– Ничего. Просто не знаем, куда идти… - настороженно ответил Крепыш, который начал о чём-то догадываться.

– А, усё ясно…

В этот момент фонарь описал круг, и на миг осветил ствол автомата, направленный на Крепыша.

– Это ж хохлы, - догадался Муха, проявив лучшую сообразительность.

Помещение наполнилось оглушительным грохотом и яркими вспышками. Спустя несколько секунд, при свете фонаря, Муха увидел, как Крепыш откинулся спиной на кровать. Свет фонаря упал и на Муху.

– Ну що, теперь твоя черга…

– Не убивайте, - вдруг до Мухи дошёл страшный смысл происходящего – сейчас, всего через несколько секунд, его не станет на этом свете, он больше никогда не увидит рассвет, не обнимет своих детей… зачем он только пошёл в этот дом? Зачем он вообще пошёл на эту войну?

Его руки сжимали автомат, который был заряжен и снят с предохранителя, но страх парализовал его волю, и Муха утратил способность сопротивляться.

Раздался единственный выстрел, пуля попала в шею, пробив сонную артерию. Муха почувствовал только, как что-то горячее стало заливать воротник и обильно текло под ворот куртки. Он поднёс ладонь к шее, и страшная догадка озарила сознание – вот и всё. Кровь из артерии лилась как из крана, и кран этот невозможно было перекрыть.

Стрелявший отсоединил пустой автоматный магазин и неторопливо вложил его в карман разгрузочного жилета. Достал другой, вставил его в автомат, передёрнул затворную раму.

«Я умираю, я умираю» - в голове билась только одна мысль. Муха хватался двумя руками за шею, но кровь не останавливалась.

После ещё одной короткой очереди, военный с жёлтыми повязками на руках быстро вышел из дома.

Снаружи шла непрерывная стрельба, локальные бои происходили по всему населённому пункту и не было понятно, кто где… всё перемешалось.