…Нет, что ни говори, недаром,Дыханья не переводя,Сижу, с волнением и жаромСтихи друзей переводя.Как свет, как ощущенье счастья,Вошло, как видно, в плоть моюВполне восточное пристрастье:Все что увижу – то пою…Живут в Армении армяне,Грузины в Грузии живут.В Москве в «Ромэн» живут цыгане,Они танцуют и поют.У молодых соседей – Надька,Дочурка, ростом не видна.И в Киеве, конечно, дядька,А в огороде – бузина.Один мой друг, явив отвагу,Сказал мне, осушив стакан:– Переводи, но не бумагу,Прошу тебя, Елена-джан[ 4 ]!
4
Джан –
дорогая (арм.).
Маясь животом
(Лев Ошанин)
Смотрел сегодня танец живота.
Красивая девчонка, да не та,
Что спать не даст одной короткой фразой.
Восточная красавица, прости.
Восточная красавица, пусти
К непляшущей, к нездешней, к светлоглазой.
Лев Ошанин
В далекой экзотической стране,Где все принципиально чуждо мне,Но кое-что достойно уваженья,Смотрел сегодня танец живота.Живот хорош, но в общем – срамота.Сплошное, я считаю, разложенье!Не отведя пылавшего лица,Я этот ужас вынес до конца,Чуть шевеля сведенными губами:Восточная красавица, зачемТы свой живот показываешь всем?!С тобой бы нам потолковать на БАМе…Восточная красотка хороша!Но кровью облилась моя душа,Ведь так недалеко и до конфуза…Халат взяла бы или хоть пальто,А то нагая… Это же не то,Что греет сердце члена профсоюза!Восточная красавица, прости,Но я хотел бы для тебя найтиДостойное эпохи нашей дело.Чтоб ты смогла познать любовь и труд,Но я боюсь, что этот факт сочтутВмешательством во внутреннее тело…
Разговор
(Римма Казакова)
Бесконечными веками –
есть на то причина –
разговаривал руками
любящий мужчина.
Римма Казакова
Повстречался мне нежданнои лишил покоя.И что я ему желаннапоказал рукою.Молча я взглянула страстно,слова не сказалаи рукой, что я согласна,тут же показала.Образец любовной страстинами был показан.Разговор влюбленным, к счастью,противопоказан.А потом горела лампа,молча мы курили,молча думали: «И ладно,и поговорили…»Так вот счастье и куетсяиздавна, веками…Всем же только остаетсяразвести руками.
Путь к мудрости
(Алексей Марков)
Всю ночь себя четвертовал
И вновь родился утром.
Бескомпромиссно-твердым стал
И молчаливо-мудрым.
Алексей Марков
Всю ночь себя колесовал,Расстреливал и вешал.Я так себя разрисовал,Что утром сам опешил.Зато когда наутро встал –Совсем другое дело!Душою за ночь мягким стал,А тело – затвердело.Молчанье гордое храня,Я сел на одеяло.Бескомпромиссностью меняОбратно обуяло!И – дальше больше! – мудрость вдругВо мне заговорила.И снова ахнули вокруг:– А вот и наш мудрило!
Он может, но…
(Николай Доризо)
Нет, жив Дантес.
Он жив опасно,
Жив
вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно,
ежечасно
Он может выстрелить в меня.
Николай Доризо
Санкт-Петербург взволнован очень.Разгул царизма.Мрак и тлен.Печален, хмур и озабоченБарон Луи де Геккерен.Он молвит сыну осторожно:– Зачем нам Пушкин?Видит бог,Стреляться с кем угодно можно,Ты в Доризо стрельни,сынок! –С улыбкой грустной бесконечноДантесвзирает на него.– Могу и в Доризо,конечно,Какая разница,в кого… –Но вдруглицо его скривилось,И прошептал онкак во сне:– Но кто тогда,скажи на милость,Хоть словомвспомнит обо мне?!..
Ужин в колхозе
(Давид Самойлов)
– Встречай, хозяйка! – крикнул Цыганов.
Поздравствовались. Сели.
В мгновенье ока – юный огурец
Из миски глянул, словно лягушонок.
А помидор, покинувший бочонок,
Немедля выпить требовал, подлец.
– Хозяйка, выпей! – крикнул Цыганов.
Он туговат был на ухо.
Давид Самойлов
– Никак Самойлов! – крикнул Цыганов(Он был глухой). – Ты вовремя, ей-богу!Хозяйка постаралась, стол готов,Давай закусим, выпьем понемногу…А стол ломился! Милосердный бог!Как говорится: все отдай – и мало!Цвели томаты, розовело сало,Моченая антоновка, чеснок,Баранья ножка, с яблоками утка,Цыплята табака (мне стало жутко),В сметане караси, белужий бок,Молочный поросенок, лук зеленый,Квашеная капуста! Груздь соленыйПодмигивал
как будто! ВетчинаБыла ошеломляюще нежна!Кровавый ростбиф, колбаса салями,Телятина, и рябчик с трюфелями,И куропатка! Думаете, вру?Лежали перепелки как живые,Копченый сиг, стерлядки паровые,Внесли в бочонке красную икру!Лежал осетр! А дальше – что я вижу! –Гигант омар (намедни из Парижа!)На блюдо свежих устриц вперил глаз…А вальдшнепы, румяные как бабы!Особый запах источали крабы,Благоухал в шампанском ананас!..«Ну, наконец-то! – думал я. – Чичас!..Закусим, выпьем, эх, святое дело!»(В графинчике проклятая белела(!)Лафитник выпить требовал тотчас!Я сел к столу… Смотрела Цыганова,Как подцепил я вилкой огурец,И вот когда, казалось, все готово,Тут Иванов (что ждать от Иванова?!)Пародией огрел меня, подлец!..
Али я не я
(Борис Примеров)
Окати меня
Алым зноем губ.
Али я тебе
Да совсем не люб?
Борис Примеров
Как теперя яЧто-то сам не свой.Хошь в носу ширяй,Хошь в окошко вой.Эх, печаль-тоска,Нутряная боль!Шебуршит мысля:В деревеньку, что ль?У меня МоскваДа в печенках вся.И чего я в ейОшиваюся?..Иссушила кровьМаета моя.И не тута я,И не тама я…Стал кумекать я:Аль пойтить в собес?А намедни мнеГолос был с небес:– Боря, свет ты наш,Бог тебя спаси,И на кой ты бесСтилизуисси?!..
О пользе скандалов
(Евгений Долматовский)
Что делать со стихами о любви,
Закончившейся пошленьким скандалом?
Не перечитывая, разорви,
Отдай на растерзание шакалам.
Евгений Долматовский
Ни разу малодушно не винилЯ жизнь свою за горькие уроки…Я был влюблен и как-то сочинилИзбраннице лирические строки.Скользнула по лицу любимой тень,И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий…Последнее, что видел я в тот день,Был черный диск чугунной сковородки.Скандал? Увы! Но я привык страдать,Поэтам ли робеть перед скандалом!А как же со стихами быть? ОтдатьНа растерзанье критикам-шакалам?Насмешек не боюсь, я не такой;Быть может, притвориться альтруистом,Свои стихи своею же рукойВзять и швырнуть гиенам-пародистам?Но я мудрей и дальновидней был,Я сохранил их! И в тайник не спрятал.Не разорвал, не сжег, не утопил,Не обольщайтесь – я их напечатал!
Я и Соня, или Более чем всерьез
(Роберт Рождественский)
Мог ногой
топнуть
и зажечь
солнце…
Но меня
дома
ждет
Лорен Софа.
Роберт Рождественский. Из книги «Всерьез»
…А менядомаждетЛорен Соня.Мне домойтопать –что лететьк солнцу.А онав слезы,скачет как мячик:– Что ж ты такпоздно,милый моймальчик? –Я ейспокойно:– Да брось ты,Соня…Постели койкуи утрисопли. –А она плачет,говорит:– Робик!.. –и –долой платье,и меня –в лобик…Задремалутром,так усталза ночь…Вдруг менябудтокто-тохватьза нос!Рвут менякогти,крики:– Встань,соня!Я тебе,котик,покажуСоню!!
Дерзновенность
(Екатерина Шевелева)
Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.
Сжигает осень тысячи палитр.
И, раздвигая мир, скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.
Екатерина Шевелева
Здоровье ухудшалось постепенно,Районный врач подозревал гастрит.Но оказалось, что скала ШопенаВо мне самой торжественно парит.Ночами я особенно в ударе,Волшебный звук я издаю во сне;Но это просто скрипка СтрадивариСама собой пиликает во мне.И без того был организм издерган,В глазах темно и в голове туман…И вот уже во мне не просто орган –Нашли собора Домского орган!Потом нашли палитру Модильяни,Елисавет Петровны канапе,Подтяжки Фета, галстук Мастроянни,Автограф Евтушенко и т.п.Врачи ломали головы. ОднакоРентгеноснимок тайну выдает:Представьте, что во мне сидит собакаКачалова! И лапу подает!Непросто изучить мою натуру,Зато теперь я обучаю всласть,Во-первых, как войти в литературу,И во-вторых, – в историю попасть.