Плохая хорошая девочка
Шрифт:
За ночь ничего не случилось. Старик, к счастью, не помер.
С самого утра, как только разрешили посещение больных, Юра был уже в палате Воробьева.
Дядя Гена лежал в постели, чисто, аккуратно выбритый, сложив ручки чинно поверх одеяла. Смирный, просветленный и сосредоточенный… Только очень бледный. Видно было, что человек принял какое-то решение.
— Ну так что? — Юра с искренней, неподдельной тревогой окинул взглядом болезненно бледного старика. — Я вас слушаю…
— Слушай, Юрок, слушай…
— Весь внимание.
— В общем, так… Произошло это не здесь и не
— Тем самым?
— Тем самым Георгием.
— И что же? Что за рейс?
— Не торопи… История длинная. Так вот… Отправились мы с Георгием в тот день, как обычно, в полет. Как я уже тебе говорил, мы с ним вместе работали — летали на одном самолете. Понимаешь, служили два товарища. Петухов и Воробьев. Возили почту и пассажиров. В одной далекой географической точке. И без малого тому полвека назад, а то и больше…
— Давно…
— Да… Дело давнее.
— Ну рассказывайте…
— Так вот, лететь нам нужно было из областного центра — в небольшой городок, затерянный в горах.
— А что за груз был?
— Деньги.
— Так-так…
— Ну прилетаем. Деньги в сберкассу, как положено, сдали и собрались обратно. А нам говорят: подождите! «Мы тут, — говорят, — тоже подготовили кое-какой груз к отправке. Только еще не оформили все как надо. Мы еще с областным центром его отправку не согласовали. Вы пока, товарищи летчики, погуляйте, подождите. Груз очень важный! Очень ценный и секретный».
— Тоже деньги?
— Нет. Ящик металлический. Опломбированный. «Хотим, — говорят нам, — этот ящик вместе с вашим самолетом обязательно отправить. У нас, видите, неспокойно тут, в Гаиме…»
— Гаиме?
— Да, городок тот так назывался…
— А что у них неспокойно-то?
— Да у них уже за неделю до этого несколько толчков случилось… Не слишком сильных, правда.
— Каких толчков-то?
— Ну каких… Известно каких! Землетрясение.
— Ах, вот оно что!
— Да. Ну вот… А мы с Георгием и сами видим: в городе этом Гаиме творится что-то несусветное. Собаки мечутся, как бешеные, воют; коровы мычат без остановки, во дворах ишаки кричат… Я и говорю напарнику…
— Петухову?
— Ага… Пойдем, говорю, Георгий, погуляем, пока время есть. Пойдем погуляем — от греха подальше.
— Интуиция, значит?
— Точно… Я, знаешь, Юрок, сызмальства такой: чувствую всеми фибрами души, а точней говоря, просто задницей ощущаю, когда что-то надвигается.
— Хорошее свойство организма!
— Ага… Ну вот мы с Георгием взяли охотничье ружьишко и пошли в горы. Забрались далеко. Идем… И вдруг гул страшный! И ка-ак толкнет — я даже на ногах не устоял! Упал… Поднимаюсь, оглядываюсь назад. А в городке этом, Гаиме, дома, как игрушечные, заваливаются…
— ??
— Рухнул Гаим, рухнул! И столб дыма и пыли над ним — до небес! А одна гора навстречу другой словно бы поехала. Понимаешь? Раскололо ее трещиной огромной — и склон сползает…
— Страсть-то какая…
— Еще бы! Горы сошлись, понимаешь? Как половинки занавеса сдвинулись. И мы здесь, а наш самолет и
все, что называлось городом Гаим, осталось там…— Ну и дела…
— Когда все стихло, мы еще долго прийти в себя не могли. А когда немного очухались и соображать начали, стали думать, как выбираться… Дороги-то все разрушило, засыпало… Где была река — реки нет. Где было ущелье — гора стеной встала…
— Ну и что дальше-то?
— Долго мы с Петуховым до людей добирались. А когда вернулись — нас сразу в органы. Где деньги? Где самолет? Почему вы живы остались? Почему с ружьем? Подозрительно им стало! Целый город погиб, а мы живы остались. В общем, мне эта история, надо тебе сказать, Юрочка, стоила потерянной работы, инфаркта и сломанной жизни.
— Правда?
— Ну не вру же! Особенно деньги те областное руководство волновали. У этой истории с деньгами, Юрок, ведь любопытное было, знаешь ли, продолжение…
— Да что вы? — не удержался от чересчур взволнованного восклицания Ростовский. — Что же случилось еще, дядя Гена?
— Было, было продолжение…
— Да рассказывайте вы, не томите!
— В общем, поставило тогда областное руководство перед специалистами цель: определить, на какой глубине лежат руины Гаима, и достать сейф с деньгами из гаимского Сбербанка. А город-то, говорят, лежал под семидесятиметровым слоем грунта.
— Да ну?!
— Мне потом один человек рассказал, как все это происходило.
— Что происходило-то?
— Ну доставание этих денег… По слухам, провели там даже специальную вертикальную шахту в грунте. А грунт этот похож был, говорят, на густую сметану, да еще и нашпигован гранитными глыбами… Даже пришлось их взрывать. Вот ведь на какие труды пошли!
— Да уж… И Что дальше?
— Но повезло проходчикам: шахта вышла на угол здания, в котором находились деньги. Правда, сейфа как такового, говорят, уже не было, вместо него — стальная лепешка. Но, знаешь, Юрок, извлекли все-таки эти деньги. Правда, они в какую-то спекшуюся монолитную массу превратились.
— Ну так-то деньги бумажные, могли вообще сгореть. Может, это байка? — заметил Ростовский. — А ящик?
— В корень проблемы, парень, зришь… — похвалил Юру Воробьев. — Верно! Ведь ящик неотправленный тоже там остался — в Сбербанке гаимском.
— Что ж там было, дядя Гена? В том ящике?
— Что было? — Старик Воробьев хитро прищурился. — Угадай с трех раз.
— Деньги?
— Бери выше. Какие там деньги! То, что в огне не горит, да и в инфляции вашей новомодной не сгорает.
— Неужели?
— Точно, парень. Золото, драгоценные камни… Да какие камни! Россыпи бесценные… Баснословной стоимости!
— А не сказки вы мне рассказываете, дядя Гена?
— Сказки?! Стал бы ты, парень, сидеть тут со мной разговаривать — если бы думал, что речь идет о сказках! Какие уж там сказки… Видно, вот и Васька Петухов смекнул, что к чему. Догадался, что не сказка все это.
— А откуда ж взялся тот ящик?
— Да, говорят, выявили там, в Гаиме, незадолго до того землетрясения энкавэдэшники бывшего главаря басмаческой банды. Знаменитого главаря! Легендарного Рустам-хана. И те ценности несметные — у него изъяли.