Плохие девочки, которые изменили мир

Софья училась в Гейдельберге, а Владимир защищал диссертацию в Вене. Он много путешествовал по Европе, но отовсюду возвращался в Германию и навещал жену. Она обосновалась с Юлией в женском общежитии, живя вольной жизнью эмансипе. Но каждая новая встреча сближала Софью и Владимира, и в 1874 году супруги, наконец, стали жить под одной крышей, а четыре года спустя у них родилась дочь.

После двух лет, проведенных в Гейдельберге, Софья уехала в Берлин, к великому математику Карлу Вейерштрассу, наставнику дюжины выдающихся европейских ученых и тогдашнему ректору Берлинского университета. Но даже он не мог изменить правило, запрещавшее женщинам посещать лекции. Вейерштрасс давал ей частные уроки и руководил написанием трех ее первых трудов. Их четырехлетнюю работу прервала сама Софья, отправившаяся навстречу опасности — к своей сестре в осажденный Париж.

Анна не стала светской дамой и модной писательницей. Она выбрала путь, которому всё чаще будут следовать молодые женщины, небезразличные к судьбе России. В Женеве, где она изучала медицину, Анна познакомилась с французским революционером Виктором Жакларом, став его женой и соратницей. Оба разделяли анархистские взгляды Михаила Бакунина и вступили в организованный Карлом Марксом I Интернационал. В Париже Анна основала журнал, печатавший передовые статьи. Она курировала комитеты, занимавшиеся правами женщин и образованием девочек, став одной из ведущих социалистических или марксистских феминисток. Подобное воззрение предполагает, что источник угнетения женщин — это экономическое устройство общества, и женское освобождение будет достигнутом путем демонтажа капитализма, при котором большая часть женского труда почти не оплачивается. Анна выступала за равную оплату труда, обязательное предоставление женщинам права голоса и борьбу с домашним насилием.

В 1871 году вместе с мужем Анна приняла активное участие в событиях Парижской коммуны, и Софья с Владимиром присоединились к ним. Удивительно, каких революционерок удалось воспитать консервативному отцу! Софья помогала сестре издавать журнал и ухаживала за ранеными коммунарами. А после падения Коммуны она помогла Анне бежать в Женеву. Участие Софьи в спасении Жаклара — сюжет для приключенческого кино, где персонажам в случае неудачи грозит смерть. Победившие версальцы приговорили Жаклара к казни. Софья смогла проникнуть в крепость, где держали революционера. Она передала ему одежду и пропуск, полученный с помощью отца: перед лицом опасности все члены семьи смогли объединиться. Жаклару удалось бежать. Так что великий математик Ковалевская — еще и отважная героиня.

В 1874 году она блестяще защитила диссертацию, и в Геттингенском университете ей присвоили докторскую степень. Само по себе это не было беспрецедентным событием. Но прежние редкие случаи, когда женщины становились докторами наук, замалчивались. Однако мир менялся, газеты освещали значительные события, иностранные новости проникали в Россию и наоборот. И вот мир узнал, что в математическом сообществе впервые за тысячелетия появилась женщина. Софья несколько раз возвращалась в Россию, где выступала с докладами на научных съездах. В 1881 году ее избрали в члены Московского математического общества.

В 1883 году случилась трагедия: запутавшийся в финансовых делах Владимир Ковалевский покончил с собой. Он оставил жену и пятилетнюю дочь без гроша, и Софья обратилась за помощью к своему старому учителю Вейерштрассу; некоторое время она жила у него в Берлине. При его содействии она получила кафедру в Стокгольмском университете. Потребовался весь мировой авторитет Вейерштрасса, но это случилось: в 1884 году Софья Ковалевская стала первой в Российской империи и Северной Европе женщиной-профессором и первой в истории женщиной — профессором математики. Мы можем лишь пожалеть, что это случилось не на ее родине.

В Стокгольме она преподавала, читая лекции на немецком и шведском языке, которыми овладела в совершенстве. Она вернулась к литературе, опубликовав на русском и шведском несколько романов и пьес. Одна из ее работ стала откликом на события в России, где росло общественное недовольство. Публика рукоплескала уже не революционерам с их пылкими речами, а террористам, совершившим шесть покушений на царя Александра II (седьмое покушение стало успешным). Власть в ответ усиливала репрессии.

«Процесс пятидесяти» потряс российское общество суровостью расправы с народовольцами, особенно с пятнадцатью женщинами, чье мужественное поведение на суде вызвало симпатии аудитории. Поэт Яков Полонский посвятил девушкам-заключенным стихотворение «Узница». В защиту народовольцев выступили Тургенев, Салтыков-Щедрин и Некрасов. Приговоренная к девяти годам каторги Софья Бардина произнесла речь, заключительные слова которой стали крылатыми и вдохновили революционеров на дальнейшую борьбу:

«Преследуйте нас, за вами пока материальная сила, господа, но за нами сила нравственная, сила исторического прогресса, сила идеи, а идеи — увы! — на штыки не улавливаются!»

Ковалевская не могла остаться в стороне. Прототипом героини ее романа «Нигилистка» стала племянница Натальи Гончаровой, вышедшая замуж за осужденного народовольца и отправившаяся за ним на каторгу в Сибирь. Цензор Муравьёв отмечал, что Ковалевская описывает «в ужасающих красках участь политических преступников и жестокость в отношении их нашего правительства». «Нигилистка», конечно, была запрещена в России в числе самых опасных книг. Софье Васильевне, как и многим другим, оставалось ждать, когда же «Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут наши имена».

Ковалевская скончалась в возрасте всего сорока одного года в Стокгольме, где ее и похоронили. Весть о смерти любимой Sonja подкосила здоровье пожилого Вейерштрасса. Он послал цветы на ее могилу и по какой-то причине сжег все письма, которые она ему писала.

В нашей стране Ковалевская получила настоящее признание только после революции. В 1951 году в СССР выпустили почтовые марки с ее изображением. В 1964 году в Москве ее именем назвали улицу.

…В Швеции Ковалевская, будучи уже взрослой, впервые встала на коньки. Через несколько лет она каталась виртуозно, и жители Стокгольма любили приходить зимой на каток, чтобы полюбоваться удивительной русской — профессором математики с мировым именем, которая, словно девчонка, скользит по льду, заливаясь счастливым смехом…

Даже девушки-ковбои иногда грустят. Бедовая Джейн (1 мая 1852 — 1 августа 1903)

В фильмах о жизни Дикого Запада мы обычно видим веселых девиц в салунах, реже — скромных пасторских жен с вечной Библией под мышкой. Но среди жительниц фронтира были разные женщины. Одна из них стала легендой. Имя Бедовой Джейн связывают с другим легендарным персонажем — Диким Биллом Хикоком, стрелком, разведчиком и первым великим игроком в покер, известным в истории. Возможно, она не была за ним замужем, как утверждала, но стреляла не менее метко.

О Бедовой Джейн больше всего известно из народных историй и ее собственных рассказов. В 40-х годах XIX века она колесила по Америке вместе с «Шоу Дикого Запада» Буффало Билла, выступая с огромным успехом. После представления Бедовая Джейн за стаканчиком виски любила поговорить о своих приключениях.

Ее полное имя было Марта Джейн Каннари, а прозвище ей дал капитан Иган, которого она с риском для собственной жизни спасла во время битвы с индейцами и после доставила раненым в безопасный форт. После этого он и назвал ее «Бедовой Джейн, героиней равнин». Она рассказывала про свою любовь к Дикому Биллу и рожденную от него дочку по имени Джейн, хотя свидетельств существования дочери или замужества Бедовой Джейн за Биллом не смогли обнаружить. Но увлекательные истории разносила толпа, со временем они превратились в фольклор, и что из этого правда, а что — вымысел, подогретый спиртным, мы никогда не узнаем. Некоторые ее рассказы оспаривали еще при жизни. Мол, Билл венчался с другой, да и в войнах с индейцами Джейн никогда не участвовала. Но некоторых вещей не оспорить.

В шоу эта крепкая коротко стриженная сорокалетняя женщина показала себя прекрасной наездницей и стрелком. Она с легкостью попадала по движущейся мишени, когда ее конь скакал бешеным галопом. Достоверно известен случай, когда ей поручили доставить важные бумаги от генерала Крука. Ей пришлось переплыть реку с ледяной водой, а потом проскакать 90 миль вымокшей и замерзшей, после чего она тяжело заболела. Ее дочь от Билла тоже могла существовать. В 1941 году некая немолодая дама Джейн Маккормик предоставила в Департамент социального обеспечения бумаги, в которых были указаны ее родители, заключившие брак в присутствии священника и двух свидетелей. А имена родителей — Марта Джейн Каннари и Уильям Хикок.