Плохие девочки попадают в Рай

Андрей

Рабочий день закончился несколько часов назад. Я люблю это время, потому что для меня основная работа начинается после четырёх – по окончании всех совещаний, переговоров, встреч и решения текущих вопросов.

Джина любит смотреть, как я работаю – мне это абсолютно не мешает, а ей нравится. На каком-то этапе, когда глаза устают от искусственного света, я отрываюсь от монитора и смотрю на неё: застывшую изваянием в кресле напротив.

Я отслеживаю каждое её движение – подсознательно, и даже не сразу отдаю себе отчёт в том, насколько мне знаком каждый жест. Я изучал и исследовал эту женщину всё время с того самого дня, как увидел впервые. За пять лет знакомства мы не продвинулись в наших отношениях от постели ни на шаг – по обоюдному желанию, и никто из нас ни разу об этом не пожалел.

Я смотрю на её тонкие пальцы, сжимающие сигарету, потом перевожу взгляд на губы: такие же тонкие, плотно сжатые. Прямой, острый нос, светло-серые глаза, которые не становятся теплее, когда я встречаюсь с ней взглядом. Волосы уложены каждый раз одинаково, строгие офисные локоны, естественный блонд. В этом весь её образ: защитная мембрана, постороннему кажущаяся бронёй. Для человека, не знающего Джину так, как её знаю я, может показаться, что он имеет дело с безэмоциональной, жёсткой черствой бабой с яйцами, привыкшей подчинять и управлять. Я один из немногих, кто видел Джину Росс настоящей, и могу сказать, что она из тех людей, встреча с которыми оставляет неизгладимый след в твоей жизни.

Большинство окружающих нас можно прочесть, как открытую книгу. Пролог: причина появления перед тобой, первая глава – привычки и пристрастия, вторая – скрытые мотивы, третья – истинная цель и истинное лицо. Дальше листать имеет смысл только любителям сериалов. Джина был из тех, кого прочесть невозможно. Электронный вариант документов под грифом «Совершенно секретно». Файл зашифрован и закодирован – задачка не из простых даже для хакера с мировым именем. У меня не было мирового имени, хотя стаж по препарированию человеческих душ накапал приличный.

У меня была внешность, амбиции и пикантное прошлое. На этом Джина Росс – женщина-ловушка, попалась сама.

Когда я увидел её впервые, мне показалось, что мы не сработаемся – несмотря на то, что именно Джина настояла на моём приёме на работу. Моя новая CEO была резкой и жёсткой. Не только в решениях и общении, но и внешне: казалось, она вся состоит из острых углов и прямых линий. В ней не было внешней привлекательности, но было «что-то ещё», что мне на тот момент оказалось недоступно. Позднее я осознал, что именно это «что-то ещё» заставляло людей подсознательно тянуться к ней несмотря на тот барьер, который она воздвигла вокруг себя. В первый год нашего знакомства мне, как и всем прочим, показывали исключительно безупречную стену английской вежливой отстранённости – от мира в целом и от каждого в отдельности, пробиться через которую не представлялось возможным. Я не стремился стать к ней ближе, и на фоне всех, кто планировал и пытался приблизиться к Джи, оказался в выигрышном положении. Росс дважды обратила на меня внимание: первый раз – при приёме на работу, второй – когда осознала, что я не собираюсь развивать свою карьеру через её постель.

– Почему ты не хочешь уехать? – спрашивает она меня, затягиваясь и выпуская тонкую струйку дыма, которая мгновенно тает.

– Я родился в этом городе. Меня всё устраивает, – пожимаю плечами я.

– Понимаю, – произносит она, но по глазам вижу, что не понимает. Если я это вижу, значит действительно не понимает.

– Джина, – говорю я, – это сложно объяснить.

Будь на твоём месте кто угодно другой, я не стал бы говорить даже этого. Тебе я хотел бы объяснить.

Но я не стану.

– Знаю, – говорит Росс.

Молчу и тем самым соглашаюсь со всем, что было сказано ранее. Подвожу черту. Странный разговор: от начала и до конца странный. Вот что бывает, если свести в одной комнате англичанку и русского, которых четыре года связывала постель на фоне деловых отношений.

Мне потребуется время, чтобы привыкнуть к её отсутствию в моей жизни.

– Какие у тебя планы на Рождество? – интересуется Джина.

– Отдохнуть, – честно признаюсь я. Правда, в настоящий момент я ещё не представляю, насколько возможна реализация подобных планов.

– Как насчёт совместного отдыха?

– Планируешь познакомить меня с красотами Брайтона?

Я отдаю себе отчёт в том, что отвечаю вопросом на вопрос.

Удивлён ли я?

Пожалуй, нет.

Джина улыбается. Это нечто особенное – видеть улыбку на её обычно безэмоциональном, непроницаемом лице.

– Рассчитывала познакомить тебя с красотами Швейцарии, Андрей. Красота гор этой страны не сравнится ни с чем.

Мне нравится её акцент. Но значительно больше мне нравится, как она произносит моё имя.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Понимаю. Твоя семья…

Снова это отстранённое выражение лица, и я ловлю себя на том, что раздражён.

– Нет, не понимаешь, – перебиваю я, и получается слишком резко, – Ирина и Сергей в декабре полетят в Дубай. К тебе и ко мне это не имеет никакого отношения. Всё заканчивается, когда ты поднимаешься на борт самолёта.

– Хочешь, я останусь? – спрашивает Росс.

Она не понимает потому, что не хочет понимать. Как и любой человек. Не слышит не тот, у кого плохой слух, а тот, кто не хочет знать.

Джина не хочет остановиться, за неё это сделаю я.

– Не хочу, – отвечаю коротко, – дело не в твоём отъезде. Дело во мне.

Дело в том, что мы стали слишком близки друг к другу, а мне это совершенно не нужно. Никогда не будет нужно. Ни с кем.

Какое-то время в кабинете царит тишина – такая, что я слышу едва уловимый шум кулера в приемной. Джина курит и молчит, а я возвращаюсь к работе. Новый проект я планирую контролировать лично – по крайней мере, первое время. Листаю аналитику, ни на мгновение не забывая о присутствии Росс в моём кабинете. Сколько времени проходит до того, как она решает заявить о себе, я не знаю.

– Ты жестокий человек, Андрей, – произносит она, – и умеешь делать больно.

Эта Америка для меня открыта давно.

– Если бы тебе это не нравилось, – замечаю я, – тебя бы здесь не было.

– Тебя тоже, – коротко отвечает Росс, поднимается и отходит к окну.

– Справедливо.

Разговор окончен. Этот разговор. Мне кажется, что это один из тех логичных финалов в отношениях, о которых потом приятно вспоминать. Потому что всё, что будет после – лишнее. На мой взгляд, этот разговор уже лишний.

В любом случае, у нас с ней есть ещё месяц, и я этому рад. Полагаю, она тоже.

Глава 4

Диана

Как выяснилось, за тот случай с отцовским юбилеем Никита ни на шутку на меня разозлился. Во-первых, за то, что я припёрлась в полукоматозном состоянии, а во-вторых, за то, что я заставила его отыметь меня на кухонном столе, после чего свалила в неизвестном для него направлении, не сказав ни слова. Практически на весь день.