Плохие девочки попадают в Рай

Выяснилось это не сразу, а в течение нескольких дней, что вполне в характере Мелехова. Всё это время он негатив в себе перемалывал, культивировал и молчал. Это его стиль: довести себя на медленном огне до кипения, после чего он взрывается, и мы начинаем орать друг на друга, как пара в олдскульном итальянском кино. Потом расходимся недели на две. В этот раз я предпочла скандалу игнор его претензий, оставила Никитоса дома подумать над своим поведением и пошла прогуляться на ночь глядя.

Я бродила по улицам, полностью увлечённая мыслями об интересующем меня объекте. Незримый Шмелёв со своим парфюмом шёл за мной по пятам, прочно зафиксировав запоминающийся образ на уровне подкорки. В вечер папочкиного юбилея мой разум был далек от реальности, но я могла поклясться, что наш поцелуй продлился чуть дольше, чем если бы я целовала того, кого от меня на самом деле тошнит. А значит, этим однозначно стоило заняться. Я уже не раз думала, как мне побыстрее дотянуться до вышеозначенного Андрея Николаевича. Рисовался всего один реальный вариант: только через моего папашу, читай через мой труп.

Меня осенило, когда по улице мимо прошла парочка: накачанный мужик и блондинка в лабутенах, повисшая у него на руке. Вышло практически как с голым Архимедом в общественной бане, когда он погрузил своё бренное тело в воду за вычетом того, что на мне была одежда, и вопль «Эврика» не состоялся.

Вместо этого я вытащила мобильник и набрала номер Олега Пашковского.

– Сильно занят? – поинтересовалась я, когда он ответил на звонок.

– Для тебя свободен.

– Я буду в кофейне рядом с домом.

Он приехал через полчаса, к тому моменту я уже сделала заказ и ела кусок трехэтажного торта, запивая его томатным соком. Томатный сок – это здоровье. Кто говорит, что я себя не берегу, пусть утрётся.

– Стильно выглядишь, – сказал он, усаживаясь рядом со мной за столик.

– Я всегда так выгляжу, – отрезала я.

Что есть то есть, я и в кроссовках с толстовками умею выглядеть как звезда, и в вечерних платьях в пол. Которые, к слову сказать, ненавижу.

К тому же самому слову сказать, Олег – один из папочкиных телохранителей и особо доверенное лицо, его правая рука и левая нога. Личный помощник помимо всего прочего. Именно так мы с ним и познакомились. Ему тоже хватило сомнительного счастья извлечения Дианы из ночных и тематических клубов, и из квартир в самых разных частях города, общения с родителями моих друзей и извинений за моё плохое поведение. Трахаться мы начали после того, как я вывалилась из родительского гнезда – около года назад. В последнее время наши встречи становились всё более редкими, и от этого более значимыми – для него.

В то время, когда у нас всё только начиналось, Пашковский был в моём вкусе – высоченный, накачанный, сильный. Через несколько месяцев качки вышли из моей моды, а Олег остался. Как-то так получилось. У него жена и две дочки, а я – для души. У меня для души типа Никита, а Олег – для тела.

Правда, всё это не то. Хватает на раз-два, потом опять меня бросает в крайности.

– Как дела-то? – интересуется он – чисто из вежливости, разумеется. Ему до моих дел – так же как и мне до его: от пизды до члена.

– Всё отлично, – говорю я, – а твои?

– Мои ещё лучше.

Подходит официантка, Олег заказывает какого-то невероятного размера бургер, единственный в меню, ещё какую-то хрень – я не прислушиваюсь. Жена в отъезде, не иначе. Детёныши у бабушки с дедушкой на блинчиках и кашках. Чисто семейный экстаз.

– Слушай, – ненавязчиво интересуюсь я, когда он достаёт нераспечатанную пачку сигарет в поисках чего-то в кармане, – тебе о чём-нибудь говорит фамилия Шмелёв?

Олег внимательно смотрит на меня, но я невозмутимо уплетаю торт. Тоже мне, физиономист.

Пашковский думает: судя по выражению лица, в его черепной коробке происходят сложные мыслительные процессы, замешанные на логических вычислениях и аналитике. Потом изрекает:

– Зачем тебе, Ди?

Умница, Олег. Зачем же думать, когда можно спросить?

Тем более что я скрывать ничего не собираюсь. Отпиваю сок, облизываю губы и поднимаю на него вполне однозначный взгляд.

– Надо.

Никакой конкретики, но для Олега более чем понятно: он меня видит – этого вполне достаточно. Он качает головой, широко ухмыляется.

– Зубки обломать не боишься?

Я ухмыляюсь в ответ:

– Не-а.

Он вдруг становится серьёзным. Хмурится, достаёт зажигалку, явно собираясь слинять покурить и соскочить с темы.

– Давай, рассказывай. Что за дела у них с папочкой? Что он за хрен с горы? – Я слегка подаюсь вперёд, облокотившись на стол, и нетерпеливо верчу в руках пустой стакан из-под сока. Хрупкий. Чуть сильнее сожмёшь – разлетится осколками, но и рукам мало не покажется.

– Представитель инвестора, второе лицо в компании. Директор по развитию корпоративного бизнеса, – говорит Олег.

– Вау, – выдаю я с такими фальшиво-восхищёнными интонациями, что он морщится, – мощно. Ну же, Олежек, делись дальше? То, что ты рассказываешь, и так можно в сети прочитать.

– По всей видимости, Шмелёв скоро станет генеральным управляющим филиала в нашем городе. Именно поэтому твой отец очень заинтересован в том, чтобы наладить с ним личный контакт.

– Я тоже, – прыснула я, – очень личный. Может, подкинуть папочке идею дружить семьями? И не только дружить…

Он смотрит на меня мрачно – сразу видно: юмора не оценил.

– А что с предыдущим первым лицом стало? – интересуюсь я.

– Иностранка, – пожал плечами Пашковский, – домой собралась.

Я ныряю в айфон быстрее, чем Олег успевает икнуть, через пару минут уже уже знаю все о Джине Росс. Или почти все. К тому моменту, как он возвращается, пропахший крепким сигаретным дымом, я интересуюсь:

– Они спали?

– Что? – хмурится Олег.

– Росс и Шмелев. Через постель поднялся или сам? Ты же знаешь о нем все. Или почти все.

Если мой папочка кем-то интересуется, он выяснит о нём каждую маленькую и на первый взгляд незначительную деталь, вплоть до дня рождения любимой кошки.

– Что именно ты хочешь знать?

– Что-то интересное. Пикантное. Необычное. – Заглядываю Пашковскому в глаза, как собачка Павлова на третьей стадии опытов. – Ну или я сама поищу. Только дольше получится и проблем огребу по самое не балуйся.

– Не сомневаюсь, – вздыхает он, – почему тебе спокойно не живётся?

– Хэзэ, – отвечаю я. – Может, мне просто скучно.

Мне и правда скучно жить. Временами скучно, временами никак. Вот и развлекаюсь, как придётся.

Олег смотрит на меня в упор.

– Пришлю тебе инфу. Все, что есть.

– Ты прелесть. – Облизываю ложечку от торта и смотрю ему в глаза, отвечаю прямым взглядом навылет. – Спасибо, Олежка.

– Сучка ты, Ди, – говорит Пашковский, и в голосе его я слышу безразличие. – Используешь людей и выбрасываешь на свалку, как ненужный хлам.

– Сучка, – насмешливо соглашаюсь я, – а ты меня трахаешь. В итоге ты у нас кто?

– Была б ты парнем, я бы тебе врезал.

– Не сомневаюсь, – трогаю его бицепс, ухмыляюсь.